— Почему ты не принес им присягу?
— Потому что тогда я был бы лишен возможности их изменить. Я хочу усовершенствовать Совет. А чтобы этого добиться, я должен работать для них, но вне Системы.
Оказывается, у Виктора есть еще одно качество. О котором Мину не подозревала. Он идеалист.
— До сих пор мне это как-то удавалось. Но как выкручусь на этот раз, не знаю. Не факт, что Александр сможет меня выручить.
Самопожертвование? Виктор — герой?
Мину перестала что-нибудь понимать.
Дождь усилился. Виктор достал из багажника зонт и раскрыл над ними обоими. Они шли рядом, ее плечо вплотную прижато к его руке.
Мину вспомнила Густава. Сейчас он, скорее всего, в школе. Один среди сотен зомби, а может, даже один из них. Мину не знает, что хуже.
Она вспомнила, как накануне Густав взял ее за руку. Мину нельзя в него влюбляться. Он — парень Ребекки. Для Мину он всегда будет парнем Ребекки, хотя сама Ребекка умерла.
Белый дом четко вырисовывается на фоне темного неба. С каждым шагом страх Мину усиливается. Пройдя вдоль белого деревянного забора, они подходят к калитке.
— Боюсь, у меня ничего не получится, — говорит Мину.
— Думай позитивно, — улыбается он.
— Очень смешно.
Он открывает калитку, и по каменным плиткам они идут через сад, мимо клумб, на которых кое-где проклюнулись подснежники. Перед дверью Виктор достает из кармана связку ключей.
— Здесь есть охрана? — спрашивает Мину.
— Она не нужна, — отвечает Виктор, вставляя ключ в замок.
Он отпирает дверь и делает приглашающий жест рукой. Мину почему-то вспоминаются слова Линнеи.
Входи в дом страха.
— Что такое? — спрашивает Виктор.
— Ничего, просто случилось дежавю.
* * *
Изморось леденит лицо, и Анна-Карин надевает на голову капюшон. Она, Ида, Ванесса и Линнея уже давно стоят в рощице. И отсюда смотрят на темнеющую вдали школу.
— Что они делают? — спрашивает Ванесса.
Анна-Карин погружается в сознание лиса.
Он стоит возле школы и смотрит в окно спортзала, находящегося в полуподвальном этаже.
При виде кишащих внизу людей у Анны-Карин кружится голова. Серо-зеленый пол исчерчен линиями. Разные цвета для разных видов спорта. Анна-Карин равно ненавидит их все.
Тонкий слух лиса улавливает громкие возбужденные голоса гостей. Все говорят об одном и том же. Как приятно быть здесь. Как симпатично украшен зал. Как будет весело. Единственный вопрос, вызывающий разногласия, — кто будет признан лучшим молодым членом «ПЭ». Большинство голосовали за Эрика, некоторые думали на Рикарда. Или Кевина. Но они все трое такие классные, что, в конце концов, неважно, кому из них дадут приз. В «ПЭ» каждый победитель, главное — правильно относиться к жизни.
Томми Экберг и учитель биологии Уве Пост караулят у входа, настороженным выражением лица напоминая Анне-Карин охранников на судебном процессе. Кевин наливает вновь пришедшим гостям крюшон. Возле гимнастической стенки стоит длинный ряд столов, накрытых желтыми салфетками и уставленных разными блюдами. На сцену, воздвигнутую в конце зала под баскетбольным кольцом, Робин и Эрик вытаскивают большой усилитель.
— Они пока готовятся, — говорит Анна-Карин и пытается разглядеть в толпе знакомые лица.
Она видит Густава. Он сидит на трибуне и разговаривает с Фелисией.
— Вижу Густава.
— У него есть амулет? — спрашивает Ида.
Джемпер Густава застегнут до самого горла.
— Не знаю, — отвечает Анна-Карин.
Она пытается прочитать чувства Густава по его лицу. Внешне кажется, будто он пребывает в таком же приподнятом настроении, как остальные. Притворяется или на самом деле?
Яркие лампы, висящие в ряд над окнами спортзала, бьют в глаза лису. В свете этих ламп огоньками вспыхивают амулеты на груди приглашенных.
Как их много! И поток гостей не прекращается.
Пока у них на груди амулеты, они — враги. Но с ними нельзя сражаться, их нужно защищать.
Анна-Карин открывает глаза и смотрит на остальных:
— Думаю, пора.
— Значит, пошли, — говорит Линнея, подбирая с земли большой камень.
В доме Адрианы все так, как запомнилось Мину. Неестественный запах чистоты. Тяжелая антикварная мебель, расстановка которой выверена до миллиметра. Мрачные картины на стенах. Интересно, на каком-нибудь портрете есть родители Адрианы и Александра? Мину идет следом за Виктором через полутемные комнаты, поднимается вверх по скрипучей лестнице.
Что сейчас делают остальные Избранницы? Не угрожает ли им опасность?
Пройдя по коридору второго этажа, Мину и Виктор остановились перед закрытой дверью спальни Адрианы. Что будет, если у меня не получится? А если получится, вдруг я заберу слишком мало ее мыслей, оставлю что-то, что не даст ей оправдаться? Или, наоборот, заберу слишком много? И она станет другим человеком? Или овощем? Как Макс.
Вдруг я ее убью?
— Не волнуйся, — говорит Виктор.
Мину резко останавливается и изумленно смотрит на Виктора.
— Я не читал твои мысли, — оправдывается он. — Но я вижу все по твоему лицу. Ты зря сама себя накручиваешь. Я знаю, у тебя все получится.
«Ты ничего не знаешь. Ты ничего не знаешь о моих силах».
— Я верю в тебя.
«Хорошо, хоть кто-то в меня верит», — думает Мину.
— Мы закрыли вход кругами, — говорит Виктор.
Он проводит в воздухе рукой, и возле его пальцев слышится электрический разряд.
— Ай! — вскрикивает он и трясет рукой.
Он достает из кармана маленькую прозрачную бутылочку с пульверизатором. Бутылка наполнена жидкостью, по виду напоминающей обычную воду.
— Нам же нужно заходить внутрь, чтобы приносить ей еду.
Он брызгает несколько раз в воздух.
Жидкость попадает в электрическое поле, разлетаются искры. Виктор хватает Мину за куртку и тянет за собой вперед. Мину оглядывается. Там, где они только что прошли, гаснут светящиеся частицы. Электрическое поле восстановлено. Обратной дороги нет.
— Надо спешить, — торопит Виктор.
Он подходит к двери спальни, находит ключ и всовывает его в замочную скважину. Открывает замок.
Единственным источником света в комнате служит стоящая на полу лампа из нержавеющей стали. Адриана лежит на кровати и смотрит в потолок. На ней та же одежда, что и во время процесса. Тушь слегка размазалась вокруг глаз. На одном чулке поехала стрелка. Туфли на высоком каблуке валяются под кроватью.