Ида, Юлия и Ханна Х. стоят на крыльце, глядя на нарядных людей, собравшихся в саду семьи Хольмстрём. Большинство гостей уже успели выпить по одному, а то и по два бокала вина, обстановка сделалась непринужденной, все чаще звучал громкий смех. Фигуры людей тонули во мраке, черты лица казались мягче в свете разноцветных фонариков.
Хелена и Кристер Мальмгрен пробыли на вечере недолго и ушли домой, но дух Хелены словно бы витал среди участников праздника. Гости вновь и вновь возвращались к обсуждению «Позитивного Энгельсфорса» и вопросов, с ним связанных, — так ртуть из разбитого градусника дробится, разбегается в разные стороны и перекатывается с места на место.
…я всегда говорила: нужно сделать над собой усилие…
…она очень сильный человек, раз не сломалась…
…всегда есть выбор…
…ничего даром не бывает…
…слишком долго с ними цацкаемся…
…с тех пор у меня не было проблем…
…держаться подальше от негативно настроенных людей…
Ида ищет взглядом маму, которая переходит от одной группы гостей к другой, смеется, расспрашивает о чем-то собеседника, не забывая периодически пополнять тарелки на столе с закусками. Мама контролирует, чтобы папа не пил слишком много, следит, чтобы у гостей не пустовали бокалы. Иногда она на минутку исчезает в ванной — проверить, в порядке ли макияж. Она — прекрасная хозяйка и успевает повсюду.
Папа стоит в углу сада возле холодильника с пивными бутылками. Пока мама занимает разговорами одних гостей, папа угощает и развлекает других. Его очень любят в Энгельсфорсе и прощают многое, что не простили бы другому. Все знают: он отличный мужик, пусть даже иногда позволяет себе выпить лишнего.
Лотта топчется возле него. В присутствии большого количества взрослых она всегда начинает кривляться. Шепелявить и сюсюкать. Но взрослым это нравится. Мамины и папины друзья считают Лотту очаровательным ребенком. Еще одно очко к социальному имиджу семейства Хольстрём.
— О нет! — стонет Юлия. — К нам идет эта алкашка!
Мать Робина, Оса Сеттерквист, появляется в облаке перегара и аромата тяжелых духов.
— А где твой жених, Ида? — спрашивает Оса.
Чтобы скрыть опьянение, она тщательно выговаривает слова, но эффект получается прямо противоположный.
— Я послала его за коктейлем, — говорит Ида.
— Правильно, мужчины для этого и нужны, — отвечает Оса и, запрокинув голову, пьет из запотевшего бокала.
Юлия и Ханна Х. обмениваются многозначительным взглядом.
— Как вам наш вечер, все хорошо? — спрашивает Ида, улыбаясь.
Она презирает Осу, но хочет, по маминому примеру, быть гостеприимной хозяйкой.
— Все очень, очень хорошо, — отвечает Оса, делая ударение на слове «очень». — Все, как всегда, супер. Даже газон зеленеет. Мой похож на африканскую степь.
Она оступается, и Ида замечает мамин беспокойный взгляд. Всем известно, что Оса любит выпить, но сейчас она опьянела как-то слишком быстро.
— Твои родители знают, кого приглашать в гости. В такой компании начинаешь чувствовать гордость за Энгельсфорс.
Оса опрокидывает в рот остатки коктейля и наклоняется к Иде:
— А если избавимся от всякого дерьма, совсем хорошо будет, — говорит она, жарко и влажно дыша в щеку Иды. — Я очень надеюсь на Хелену Мальмгрен. Наконец нашелся человек, который сказал правду: те, кто не хочет жить хорошо, пусть валят отсюда.
Ида не помнила, чтобы Хелена говорила что-то подобное. Но, судя по всему, каждый слышит в ее словах то, что хочет.
Оса снова опрокидывает в рот бокал. Оттуда вытекает лишь одна капля, Оса в недоумении вертит бокал в руках.
Юлия и Ханна Х. прыскают, но Оса не замечает их веселости.
Наконец появляется Эрик. Ида осторожно пробует клюквенный сок с кусочками лайма, проверяя, не налил ли Эрик туда водки. Они с Робином уже не раз в течение вечера наведывались в укромное место в саду, где у них была припрятана бутылка водки.
— Ида… — говорит Эрик. И только тут Ида замечает его встревоженное лицо.
Что-то не так.
— У нас проблемы… — говорит он. — Но я тут ни при чем…
Эрик бросает косой взгляд на Осу. Ида понимает.
— Что-то с Робином.
И где Фелисия? Ида не видела ее уже добрых полчаса.
— Подождите меня, — говорит она Юлии и Ханне Х.
— Идите, голубки, — бормочет алкоголичка Оса. — Наслаждайтесь, пока молоды.
Ида с Эриком спускаются в сад.
— Ты, главное, не нервничай, — предупреждает он.
На ступеньках игровой избушки сидят Фелисия и Робин. Робин обнял Фелисию за плечи и что-то ей говорит.
Ида нисколько не сомневается, о чем идет речь.
Когда он трезвый, он боится даже близко подойти к девушке.
Но сейчас он пьяный. И судя по всему, чувствует себя вполне свободно.
— Ты обещал ему ничего не говорить! — шипит Ида Эрику.
Он начинает оправдываться, но она поднимает руку:
— Ш-ш-ш… Я сама с ними разберусь.
На траве Расмус с друзьями играют пластмассовыми роботами в войну, мальчишки кричат, издавая звуки выстрелов и взрывов. Когда Ида проходит мимо, Расмус поднимает на нее глаза.
— Они тебя ругают, — говорит он злорадно. Треснуть бы его как следует!
Ида и Эрик подходят ближе к игровому домику, и тут Ида замечает в руках у Фелисии почти пустую водочную бутылку. А ведь Фелисия никогда не пьет!
— Ты ду-у-ра, Ида, — блеет Фелисия, завидев приближающуюся Иду.
Робин придвигается ближе к Фелисии, всем своим видом демонстрируя свою солидарность с ней, но сконцентрировать взгляд на Иде ему не удается.
— В чем дело? — спрашивает Ида. — Что я тебе сделала?
— Ты знала, — всхлипнула Фелисия. — Ты знала, что я люблю Робина и что он меня любит тоже… И ничего мне не сказала. Ты ду-ура.
— Эрик сказал… что он тебе сказал… что мне нравится Фелисия, — заявил Робин, пытаясь сделать строгое лицо.
Ида теребила на шее серебряное сердечко. Металл нагрелся. Ей нужно было предвидеть эту ситуацию и не допустить катастрофы. Ну и болван Эрик!
— Ты предательница… Ты хотела помешать нам с Робином!
— Зачем мне вам мешать?
— Потому что ты не хочешь, чтобы другие были счастливы, — проговорила Фелисия и, прикрывшись рукой, рыгнула. — Потому что сама спишь с парнем, которого не любишь.
Кровь бросилась Иде в лицо.