— Не твоё дело, — не слишком вежливо буркнул Хаген. — Держись от этого подальше, Бран. Это моя война; держись подальше, что тебе в ней! Хлопнут по мне, а тебя заденут — и даже потом не раскаются!
— Нечего сказать, пошёл по Лесному Коридору пройтись! — в свою очередь заворчал Бран. — Ладно, если хочешь молчать — молчи, я и без тебя чувствую, что человеку нечего в эти дела вмешиваться… но так и знай, к почтенному Хрофту я всё равно схожу и сам с ним потолкую. Сдается мне, есть у тебя и ещё какие-то дела с Сильными, кроме как Пса подземного усыплять…
— Ну а что изменится, если я тебе расскажу? — бросил спутнику Хаген. — На мою сторону ты не встанешь… Пойдёшь против? Так что ж мне тогда себе во вред говорить?
— А если не с тобой и не против тебя, а других от беды сохраняя? — в упор спросил Сухая Рука.
— Ну и что? — угрюмо отозвался Хаген. — Себе во вред я говорить не буду, я же сказал!
— Я клянусь тебе Вратами Нифльхеля, что не пойду против тебя до тех пор, пока ты не тронешь невинных и оставишь в покое непричастных! — серьёзно и даже несколько торжественно произнёс Бран.
— Ты не пойдёшь против меня? — вытаращил глаза Хаген. — Да кто ты такой, в конце концов? Король? Властитель? Колдун? И как это ты собрался меня судить?
— Я не король, — устало, как показалось тану, ответил Сухая Рука. — Я не властитель, никогда им не был и никогда не стану. А как буду судить… пока не запылают подожжённые твоими воинами мирные деревни, пока людей не погонят, как скот, на продажу, пока пираты с прибрежий под твоими знаменами не предадут мечу и разору торговые города, — до тех пор не жди от Брана Сухой Руки зла.
— Я запомню, — спокойно ответил Хаген. — Я запомню твои слова, Сухая Рука. Но я запомню также и то, что ты помогал мне и спас меня, вытащив из логова Гарма… Однако давай оставим эти высокие материи! Нам ещё скакать и скакать, пока до леса не доберёмся, — а ну как опять Водителя Мёртвых встретим!
Однако минуло два дня, а они без всяких происшествий достигли края Гнипахеллира; не теряя ни минуты, Бран развёл свой костёр и стал искать вход в Лесной Коридор.
Верный, не знающий предательства Зелёный Мир, живущий по собственным законам, в чем-то согласным, а в чём-то и расходящимся с уложениями Ялини, молча распахнул перед двумя путниками свою тайную тропу. Только теперь Хаген смог вздохнуть с некоторым облегчением — он надеялся, что отыскать его здесь Сигрлинн будет не так просто.
Неожиданно Бран резко осадил коня и соскочил на землю. Напрягшись, Хаген вторым своим зрением заметил бледно-зелёные глазки под корнями трухлявого пня. Лесной мелкий дух, такой же, как и тот, что назвал врагами его самого и его Учителя. Но что это собрался делать Бран?..
Тот отвязал от пояса тёмно-коричневую деревянную флягу, открыл её и вылил несколько капель остро пахнущей жидкости; пень тотчас окутался облачком бледно-зелёной пыли и с тихим «умх-х-ф-ф…» исчез, оставив после себя лишь пятно горелой земли.
— Что это ты? — начал поражённый Хаген. — Зачем…
— Ты мне не всё говоришь — и я тебе всего не скажу, — отмолвил Бран, лицо его при этом стало хмуро и жестко. — Скажу лишь, что не люблю я вот этих… которые надеются пересидеть время под пнём, как тетерев дождь под ёлкой…
Объяснить подробно он отказался наотрез.
— Мы пойдём через Холм Двух Теней? — спросил Хаген своего провожатого.
— Не знаю, но вряд ли нас туда теперь выведет, — с оттенком печали, как показалось Хагену, ответил Бран. — Один раз ты отказался — и кто знает, когда лес даст тебе второй шанс?
— Разве это решает лес, а не ты? — спросил удивлённый Хаген.
— Да, и это он ведёт нас по своим путям, — ответил Бран. — Я только следую его знакам. Я могу лишь примерно сказать, как повернёт тропа.
Нет нужды рассказывать об их обратном пути. Толпились вечером подле их костра разнообразные духи, но Пожиратель Душ более не появлялся, и они благополучно добрались до уединённого жилища Сухой Руки. У ограды хлопотала его жена; увидев приближающихся воинов, она опустила свою поклажу и выпрямилась, уперев кулаки в бока; даже издали вид она имела крайне воинственный.
Бран помрачнел, осадил коня и повернулся к Хагену.
— Ну, прощай, молодой тан, — проговорил он с некоторой торопливостью. — Иди, да не забудь передать от меня поклон почтенному Хрофту, если увидишь его. — Он повернул лошадь, направившись к воротам своей усадьбы.
Тан несколько мгновений смотрел ему вслед, потом пожал плечами и тронул поводья. Он решил направиться к Живым скалам.
Смеркалось, когда он через три дня подъехал к жилищу Старого Хрофта; в окошке длинного дома мерцал неяркий свет, при виде которого у Хагена тотчас заколотилось сердце — этот свет мог испускать лишь колдовской огонёк, обычно зажигаемый его Учителем!
Однако он позволил себе постучать в дверь не раньше, чем сделал всё необходимое для своего скакуна; при первом же его ударе дверь открылась, и Хаген увидел стоящего на пороге Мага Хедина.
— Учитель!.. — выдохнул тан, склоняясь в почтительном поклоне; он никак не мог отучиться от этого, сколько ни корил его Маг, не любивший подобных знаков преклонения.
Жесткие сильные ладони Хедина легли Хагену на плечи; на миг Учитель притянул своего Ученика к груди.
— Входи, мой мальчик, — негромко произнёс он. — Нам нужно о многом поговорить.
— Входи, входи, странник, — пророкотал из-за спины Хедина голос Хрофта. — Входи и рассказывай, только сначала ты отведаешь моей копчёной оленины, и солёных грибов, и эля…
— И всего, что найдётся в твоих погребах, Хрофт, — улыбнулся Хедин. — Я знаю, что ты никогда не позволишь усталому путнику начинать долгие повествования без доброго обеда или ужина. Хорошо, будь по-твоему, хотя время, скажу прямо, тяжёлое, и нам, быть может, дорог каждый час.
Хаген, Хрофт и Хедин устроились за длинным столом, уставленным мисками и кувшинами. Хозяин первым делом осушил полувёдерную кружку тёмного эля.
— Ты ведь усыпил Пса, Хаген?
— Да, — с набитым ртом промычал тан. Ему пришлось всё время прерывать свой рассказ едой, потому что и Хедин, и Хрофт всё время говорили ему: «Ну ладно, ладно, об этом позже, ты ешь» — и тотчас вновь принимались забрасывать его вопросами. Хаген рассказывал как мог подробно; он заметил, что его Учитель вздрогнул, когда речь дошла до появления Сигрлинн.
— Я должен увидеть это, — сумрачно проговорил Хедин. — Ты позволишь?
— Конечно, Учитель, — отозвался Хаген.
Маг несколько мгновений пристально вглядывался в своего Ученика, потом поднял сложенные лодочкой ладони, в которых трепетал голубой огонёк. Он приближался к замершему тану, приближался, подходил всё ближе, и вот уже свет магического огонька заполнил взор Хагена…
Очнулся он спустя несколько минут: дрова в очаге осели ненамного, и пива на столе совсем не убавилось. Хрофт сидел, положив огромные кулачищи на столешницу; Хедин, плотно сжав губы, быстро ходил взад-вперёд, задумчиво опустив голову.