— Здравствуйте, меня зовут Лариса Котова, я директор ресторана. Вы у нас первый раз? — елейным голосом спросила Лариса.
— Да. А что? — ответствовал Курехин.
— Я хотела спросить, всем ли вы довольны. Может быть, будут какие-то пожелания? Мы дорожим своими клиентами, и я, как хозяйка, всегда стараюсь завязать знакомство. Впрочем, — Лариса озабоченно посмотрела на лицо Курехина, которое не выказывало особой радости по поводу ее появления, — если я вам помешала, то простите меня, пожалуйста.
Курехин несколько секунд раздумывал, потом натужно улыбнулся и сказал:
— Нет, все в порядке. Нам у вас очень нравится. — И, достав из кармана визитку, протянул ее Ларисе. — Пожалуйста, всегда рад знакомству с деловой леди.
Лариса в ответ широко улыбнулась, бросила взгляд на толстого, который сидел во время ее диалога с Курехиным как истукан, не выразив совершенно никаких эмоций, и закрыла дверь кабины.
И у нее тут же проснулся зуд любопытства. Ведь то, о чем говорят эти люди, могло быть связано со смертью Алины!
Лариса стала лихорадочно соображать, как же ей узнать, о чем они там сейчас беседуют. Судя по их напряженным лицам, разговор был оживленный и весьма непростой. Тем более, что Курехин был явно недоволен ее появлением, а толстый так вообще демонстрировал, с точки зрения Ларисы, элементарную невежливость. Следовательно, вопрос действительно серьезный. А что может быть для Курехина серьезнее той ситуации, в которой он оказался? Действительно, несколько дней в камере предварительного заключения, подозрение в убийстве…
И тут ее осенило. Дело в том, что уединенные кабины в зале строили совсем недавно. Для этого пришлось повозиться со стеной, которая соединяла зал и служебное помещение. Ее разбирали, а после того, как сложили заново, она стала тоньше, чем была. Лариса, хоть и мало разбиралась в строительном деле, запомнила этот момент. Строители еще спрашивали ее, не будет ли она против.
А если стена сейчас тоньше, то, следовательно… Лариса бросилась к себе в кабинет, по дороге решительно и резко отстранив Степаныча, который хотел о чем-то ее спросить.
— Не сейчас! Некогда! — почти зарычала она на него, и тот в испуге отшатнулся.
— Сумасшедшая! — донеслось до нее сзади.
«Сам дурак!» — захотелось крикнуть в ответ Ларисе, но было абсолютно не до этого.
В кабинете первым делом она полезла в шкаф. Там уже несколько недель покоился фонендоскоп, который она купила для родителей, чтобы они могли проверять свое здоровье в домашних условиях. И все было недосуг доехать до них и завезти. Но фонендоскоп сейчас здесь оказался более полезен.
Лариса порылась в ящике, в нетерпении выбросила оттуда ненужные в тот момент вещи: всяческие там ручки, кассеты, ленточки, ножницы и прочую дребедень.
Наконец, после поисков, которые, по ее ощущениям, продолжались целую вечность, фонендоскоп был извлечен наружу. Лариса засунула его в карман юбки и выбежала из кабинета. К ней пыталась обратиться одна из служащих, но она жестами показала ей, что сейчас не время. Та пожала плечами и обескураженно направилась к выходу в зал.
А Лариса, уверенная в том, что между Курехиным и неизвестным типом солидного вида происходит важный разговор, который вполне может быть связан с трагическим происшествием в отеле «Континент», спешила к интересующей ее стене.
Она не сразу нашла то место, настолько была взвинчена. Слава богу, что это был закуток, в котором не так часто ходили служащие ресторана, — и ее кабинет, и кухня находились в другом крыле здания.
Лариса засунула два наушника фонендоскопа в уши и прислонила слуховую трубку к стене. И тут же узнала голос Курехина, который что-то настойчиво объяснял собеседнику. Но, к сожалению, она могла слышать лишь его голос, но что именно он говорил, не могла разобрать. Лариса начала менять положение трубки на стене и постепенно пришла к выводу, что лучше слышно, когда она находится наверху. Однако ее роста не хватало для того, чтобы слушать разговор в оптимальном положении. Тут она поняла, в чем дело. Пол отдельной кабины находился несколько выше, чем пол остальных помещений ресторана.
Нужно было срочно что-нибудь придумать. Она оглядела коридор своего ресторана. И в дальнем углу заметила пустой ящик из-под молдавского вина.
«Наверное, это подойдет», — подумала она и подтащила ящик к стене.
Черт побери, как же иногда женские туфли бывают неудобны в некоторых ситуациях! Быстро сняв их и оставшись в одних колготках, она взобралась на ящик. Найдя определенное положение, в котором тело ее было бы в равновесии, она прислонила фонендоскоп к стене и вся превратилась в слух.
— Нет, ты погоди! — Это была первая фраза, которую Лариса услышала из-за стены.
Голос принадлежал Курехину, он звучал раздраженно и нетерпеливо.
— Нет, а чего мне погодить-то? У тебя какие-то проблемы, а я-то тут при чем? Ты пойми меня правильно, — тут же перебил его низкий голос с плохой дикцией.
«Ну надо же, не одно — так другое», — подумала Лариса. Она с трудом разбирала слова, которые говорил большой толстый. И не подумаешь, что у такого солидного человека может быть так плохо с речью…
— Я-то тебя понимаю, это ты меня не хочешь понять, — снова вклинился Курехин. — Дело-то крупное, е-мое! На двести тысяч баксов! И ты меня подставил…
— Я тебя подставил? — искренне удивился собеседник. — На хрена мне это надо? Я веду бизнес, и, если я буду всех подряд подставлять, что из этого получится? Ты там в КПЗ отдохнул, у тебя мозги все в траву превратились…
— Слушай, ты не загоняйся, ладно! — Курехин звякнул рюмкой, и по раздавшемуся вслед бульканью Лариса поняла, что он осушил, видимо, очередную стопку.
— У меня сделка сорвалась, а я должен не загоняться! — темпераментно возразил толстый.
— Я тоже весь в пролете, и еще эта девка… — ответил Курехин.
— Мне это неинтересно, — отрезал толстый и довольно крякнул.
Видимо, перед этим он последовал примеру Курехина и поднял стопку. Скорее всего за свое собственное здоровье.
— Ты что, думаешь, что самый крутой в городе, что ли? — продолжил толстый. — Вряд ли…
На это Курехин лишь недовольно посопел.
— Так вот, конкурентов у тебя полным-полно, ищи сам концы, кто тебя мог подставить. А ко мне — никаких претензий. Я знать не знал, что у вас там произошло. Мы обо всем договорились, все чин-чинарем было. Вдруг я узнаю, что все отменяется, потому что главное действующее лицо находится в тюрьме. Ко мне-то какие претензии? Я подписался, все было нормально, потом вместе с этой, как ее?..
— Лелей? — подсказал Курехин.
— Да, Лелей… Ушел с ней в номер. Между прочим, баба очень даже ничего…
— Ты мне зубы не заговаривай, — снова обозлился Курехин. — Учти, если это твоих рук дело, то я тебя из-под земли достану!