В это время в дальнем конце зала открылась дверь, и Свешников увидел Марину. Она вошла и сначала ахнула от удивления и восторга, а затем вдруг оттолкнулась от пола и полетела прямо к сцене. Витя, не дыша, следил за ее полетом. Марина приближалась, улыбаясь и глядя на него, как никогда не глядела ни одна девушка…

Неожиданно в зале погас свет, сейчас же кто-то схватил Свешникова сзади за горло и сорвал с него волшебную чалму. Затем его грубо потащили за кулисы и дальше, в коридор. Здесь было светло, и Витя увидел статные фигуры и суровые лица оперотрядовцев. Тащивший его человек закричал противным высоким голоском:

– Вот он, самозванец! Вот он, пьяный хулиган и ворюга! А Крохоборский – это я!

Он оттолкнул Витю и, вынув из кармана какое-то удостоверение, стал трясти им по очереди перед носом у каждого из оперотрядовцев.

– Вот она, фотография-то! Вот оно, личико! А у этого?

Он снова подскочил к Вите и сорвал с него маску, а потом и плащ.

– Да вы поглядите! Он же в пальте под плащом! Намылился уже, бандит!

– Так, – сказал старший оперотрядовец, строго глядя на Витю. – Кто такой? С какого факультета?

– Да я не то чтобы… – промямлил Свешников, еще не успевший отдышаться, – я случайно… Мимо шел.

– Врет, – выдохнул Крохоборский.

– Одну минуту, – сказал верховный жрец порядка. – Что это там происходит?

Из зала доносились отдельные крики «Браво!» и аплодисменты, большинство зрителей скандировало: «Кро-хо-бор-ский! Кро-хо-бор-ский!»

– Идите, – сказал оперотрядовец Крохоборскому. – Вас зрители ждут. А с этим мы разберемся…

…Выйдя на улицу, Витя подошел к стеклянной стене зала и стал смотреть на сцену. Семен Крохоборский демонстрировал свое искусство. Перед ним на низеньком столике стоял цилиндр, из которого он, самодовольно улыбаясь, давно тащил розовую гирлянду. Зрители вяло хлопали, пожимали плечами и удивленно переглядывались. Кое-кто, скучая, смотрел по сторонам другие поднимались и уходили, но Крохоборскому было не до них. Покончив с гирляндой, он сунул руку в цилиндр и с торжествующим криком «Ап!» вынул за уши смирного белого кролика…

1984г.

Удобная вещь

Мне не раз приходилось переезжать в новую квартиру, и на этом поприще я приобрел немалый опыт, Что поделаешь, такое уж непоседливое время, родовые гнезда пошли по рукам, люди стремятся улучшить свои жилищно-бытовые условия, не жалея сил и самой жизни.

Разные забавные случаи происходит во время переездов: бывает, теряются ключи от новой квартиры, а то и трюмо роняют в пролет, но одна деталь всегда остается неизменной: если в вашем доме имеется лифт, можете быть уверены – в день переезда он работать не будет.

Впрочем, на этот раз лифт все же оказывал нам некоторую помощь – на его дверях были написаны номера этажей, что избавляло от необходимости возвращаться с диваном в руках на пару лестничных маршей вниз. Управились мы достаточно быстро. Шура Кордонский сказал, что если бы не было холодильника, весь переезд вышел бы сереньким и заурядным. Я согласился, чтобы сделать приятное своему холодильнику, только что купленному и являвшемуся самой крупной мебелью в квартире. Андрей Иваненко заявил, что любой переезд выйдет сереньким и заурядным, если в нем не фигурирует пианино. Или, еще лучше, рояль. Гена Фадеев возразил, что барахла, однако, у меня накопилось достаточно и без рояля, и что он не представляет, как все это можно расставить и распихать в пределах однокомнатной квартиры.

– Если кто-нибудь потрудится освободить стол и придвинуть его к дивану, – сказал я, чтобы прекратить дискуссию, – мы будем иметь шанс подкрепить свои силы легким ужином, плавно переходящим в разнузданную оргию.

Предложение имело успех. Шура и Андрей принялись расчищать путь к дивану, а я занялся поисками коробки с посудой. Найти ее оказалось не так-то просто. Наконец, она обнаружилась в дальнем углу комнаты под мешком с обувью и моими гантелями.

Через полчаса все было готово: стол накрыт, блюда разогреты, напитки охлаждены.

– Ну что ж, – сказал Шура Кордонский, поднимаясь, – с новосельицем, значит…

– Пардон, – перебил я, – а где помидоры? Гена, ты там крайний, принеси, пожалуйста, банку из холодильника.

Фадеев, ворча, вылез из-за стола и отправился на кухню. Там он зачем-то долго гремел посудой и, в конце концов, вернулся с пустыми руками.

– Н-ну? – спросил я.

– В холодильнике ничего нет, – ответил Гена, – даже полок. Как принесли, так пустой и стоит.

Я не стал спорить, сходил на кухню, открыл холодильник, взял банку с помидорами и, вернувшись в комнату, поставил ее перед Генкиным носом.

– Есть такое французское слово, – сказал Иваненко. – «Не по шарам».

Фадеев молча накладывал помидоры в тарелку.

– Да, так на чем мы остановились? Я поднялся.

– Позвольте мне, как ответственному квартиросъемщику, от всей души поблагодарить…

– Там что-то шуршит, – сказал Фадеев, прислушиваясь. —… поблагодарить, – повторил я, – всех участников…

На кухне вдруг раздался страшный грохот.

– Да что такое! – я с сожалением поставил стакан и снова вылез из-за стола.

Оказалось, однако, что ничего страшного не произошло, просто упала кастрюля, в которой лежали ложки и вилки. Ну вот, только крыс мне еще не хватает…

Возвращаясь с кухни, я решил помыть руки, но, толкнув дверь в ванную комнату, убедился, что она заперта изнутри.

– Эй, Генка, ты, что ли?

В этот момент Фадеев появился из комнаты.

– Чего надо?

– Кто это ванную абонировал? Андрюха?

Иваненко показался из комнаты вслед за Фадеевым.

– Э, мужики! Вы как хотите, а я приступаю к приему пищи! – раздался голос оставшегося за столом Шуры.

Признаюсь, мне стало не по себе. Я забарабанил в дверь ванной.

– Кто там есть, выходи!

Внутри завозились, щелкнула задвижка, и дверь открылась. На пороге стоял парень в спецовке, возле него на полу лежала сумка с инструментами.

– Ну, чего орете?

– Ты как сюда попал? – спросил я.

– А что? Наряд в домоуправлении выдали, и попал. Трубу вот сменил, прокладки. Расписывайся!

– Он сунул мне под нос тетрадь и ручку.

– Так ты что же, давно уже здесь сидишь?

– А чего мне? Ваше дело переезжать, а мое дело – прокладки менять. На шею, что ли, вам кидаться?

– А зачем заперся-то? – спросил Иваненько.

– Да это… – парень махнул рукой, – бачок проверял, ну и опробовал, значит, по форме. Гы-гы.

– Ну ладно, – сказал я, расписываясь, – спасибо. Давай проходи в комнату, закусим…