Затеплилась остававшаяся у Фесса вторая половинка Аркинского Ключа, чувствуя близость двойника. Всё верно, подобное притягивается подобным. Особенно магическим.
Аэсоннэ настигала Салладорца, а сам великий маг уже не падал комком бездушной плоти. Нет, Эвенгар шевелился, полёт его замедлялся, а взгляд мёртвых глаз не отпускал Фесса.
Крылья юной драконицы сомкнулись вокруг салладорского мага.
«Скорее, папа, долго мне его не удержать!»
Фесс протягивает руку – вторая половина чёрно-алого Ключа совсем рядом, некромант чувствует её всем существом; он касается пропитанных уже запёкшейся высохшей кровью одежд, кисть его ползёт, словно паук на добычу, пальцы нащупывают твёрдые грани… И вдруг оживает находящаяся у него часть заветного артефакта, словно делясь силой со своей половинкой. В тот же миг по телу Салладорца пробегает судорога, труп выгибается, рот раскрывается в немом вопле, глаза вспыхивают нестерпимо-яростным зелёным пламенем.
Юная драконица визжит и раскрывает крылья. Кувыркаясь, Эвенгар летит вниз, однако теперь он жив. Даже более чем жив. Фесс выдернул некую скрепу, удерживавшую великого мага на самом краю Серых Пределов, через того хлынула щедро вбрасываемая в Эвиал сила, рывком оттаскивая своего слугу от края смертной пропасти.
Салладорец что-то рычит, изо рта у него летят брызги, почему-то зелёного цвета.
Сверху надвигается яростный шум крыльев, семеро драконов настигают юную товарку, Эвенгар трусливо пригасает, сжимается в комок, обхватывая колени руками, – и проваливается вниз, в единый миг исчезая в бездне. Только что был здесь – и вот уже его нет, а вокруг лишь лопаются молнии, посылаемые защитниками великой пирамиды Утонувшего Краба.
Какая ж силища, невольно думает Фесс. Так и не воссоединившаяся со своей половиной часть Аркинского Ключа в его руке вновь холодна. Словно уснула. На время.
Чаргос и остальные берут Аэсоннэ в кольцо. Рысь-первая и Безымянная давно отстали, им, наверное, сейчас ничего не угрожает – мощь и гнев пирамиды обращены только на дерзко ворвавшихся в самое её сердце драконов, на них одних.
Вот – содрогнулся от удара молнии Редрон, взревела от боли, но осталась в строю Вайесс. Маги пирамиды пристрелялись, молнии мелькают всё ближе и ближе, взрываются огнешары, на какие-то футы промахиваются каменные ядра и острые ледяные копья.
Дно, ну скоро ли?! Или у этой бездны и впрямь его нет?! Но не зря же говорили, что Уккарон – страж перехода, что великая пирамида должна закончиться Чёрной ямой.
Слепящая нить молнии оплетает шею и крылья Беллем, кувыркаясь, отлетает в сторону Флейвелл, и Фесс кричит, не слыша собственного крика, – кажется, огненные кнуты стегают не драконов, а его самого.
Что я могу сделать, что?!
…Далеко позади ровно сбегают вниз по ступеням рыцари в белоснежных доспехах, неведомо откуда явившиеся и неведомо зачем вмешавшиеся в битву. Топот множества ног – словно настойчивый стук в сознание некроманта.
Мы здесь. Мы пришли. Мы поможем.
Они наступали тесным, плечом к плечу сбитым клином, каждый в строю знал не просто своё место – движения казались затвержёнными и повторенными на бесконечных учениях. Безмозглые зомби в красном и зелёном, размахивая косами, бросались на сверкающе-белый клин – и разлетались в стороны, изрубленные в мелкое крошево.
Их цель близка, понял Фесс. Цель этих воинов в белом совсем рядом, не знаю только, какая. Казалось, на ногах у рыцарей выросли крылья – некромант и драконы падали отвесно вниз, воины же сбегали по бесконечной лестнице, однако каким-то образом умудрялись не отстать. Более того – они уже не «далеко позади», стройный клин совсем рядом.
Пальцы Фесса нащупали твёрдые и холодные грани соединённых между собой магическим образом кубиков.
Половина Аркинского Ключа. Открывающая дорогу к Западной Тьме, но не выпускающая на свободу её саму. Вторая половина, оставшаяся у Салладорца, отворит врата Сущности, однако не даст Тёмному магу приблизиться к ней.
Атлика на Пике Судеб потерпела поражение. Я решил – это доказывает то, что Салладорцу без нашей половины артефакта ничего не сделать.
А что, если я был не прав?! – словно ледяная вода по спине.
Что, если и это оказалось ещё одной уловкой? Что, если он с самого начала отлично знал, какую именно из половинок «отдать» надоедливому некроманту? Некроманту, дергающемуся на ниточках самого Эвенгара?
Как я мог этого не увидеть?! – застонал про себя Фесс. Не увидеть лежащего перед самым носом!
Эвенгару не требовалось пресловутой «второй половины». Ему нужна была одна-единственная, та, что сейчас у него в руках. Всё остальное – иллюзия, чтобы заставить врагов совершать нелепые ошибки и тратить зря драгоценнейшее время.
Барьер, защищающий Западную Тьму, будет расширяться по мере того, как станет расползаться сама Сущность. Это ведь не крепостные стены, это магия. И Салладорцу такое только на руку.
Настичь. Отобрать. Любой ценой!
«Я поняла, папа!» – и сейчас Фесс был благодарен дерзкой драконице, в который раз попросту считавшей его мысли.
Новый рывок. Аэсоннэ мчится, уворачиваясь от лопающихся совсем рядом молний; огни на бесконечных ярусах сливаются в сплошные полосы.
…Они словно несутся по кругу – потому что рыцари в белом совсем рядом. И они не только разбрасывают зомби в шипастых доспехах – но и очищают ярус за ярусом. Швыряют что-то внутрь, и бесчисленные бойницы выхаркивают пламя. Почерневший и мёртвый, этаж замирает, маги-защитники великой пирамиды сожраны бушующим огнём.
Почему же рыцари не поступали так сразу? Их сила возросла – стоило им достичь настоящих глубин?..
Сужается пирамида. Кажущаяся бездонной пропасть всё-таки должна чем-то закончиться.
Чаргос оказывается рядом, и в сознании Фесса возникает поразительно спокойная, умиротворённая речь старого дракона:
«Мы держимся из последних сил. Ещё немного, и мы станем умирать, молодой некромант. Смерть дракона – взрыв его Кристалла. Высвобождение целого океана силы. Постарайся распорядиться ею с толком. Мы постараемся, чтобы это произошло не раньше, чем ты встретишься с Салладорцем. Остальное потрать на Сущность, прошу тебя».
«Я… – начинает Фесс, он хочет сказать, что всё не так, что они победят и драконы-Хранители вернутся в родные пещеры, и тотчас понимает – это ложь. И Чаргоса она только оскорбит. – «Я сделаю всё так, как ты говоришь, дракон».
«Хорошо…» – эхом отзывается Чаргос и, взревев, бросается вбок, принимая на себя молнию, предназначенную едва держащейся в строю Флейвелл. Красно-кирпичная чешуя вожака Хранителей дымится, кое-где лопается, сам дракон вскидывает голову, кричит от боли, но места в боевом порядке не теряет.
А впереди вновь начинает маячить человеческая фигурка, источающая гнилостно-зелёный свет.