— А что представляет собой мистер Дермонт? — поинтересовалась Сесилия.
— Любой, кого Ферди представит вам в качестве своего друга, будет наделен схожими с ним качествами, но все же сам Ферди — совершенно уникальный представитель своего класса.
* * *
Леди Мерион приняла приглашение на небольшой прием, организованный вечером того же дня, и отправилась туда в сопровождении обеих своих внучек. Их внешний вид не вызывал нареканий, и пожилая дама с радостью отметила, что обе легко знакомятся с присутствующими молодыми людьми. Однако в Доротее с ее поразительной внешностью и аурой сдержанности все сразу же угадывали старшую сестру и относились с большим почтением. Это было вполне справедливо. Леди Мерион удовлетворенно отметила, что и на многолюдном приеме, где присутствовали бы более зрелые джентльмены вроде Хейзелмера, ее старшая внучка не испытывала бы недостатка в кавалерах.
Наблюдая за Доротеей, пожилая дама усмехнулась, вспомнив разговор, случившийся у них раньше. Сесилия отдыхала, когда доставили остальные платья от Селестины, и леди Мерион находилась в гостиной лишь вдвоем со старшей внучкой.
— Это потрясающе! — воскликнула Доротея, беря в руки голубое бальное платье из шелковой тафты — один из нарядов Сесилии.
— Твои собственные платья не менее привлекательны, — отозвалась леди Мерион.
Рассмеявшись, Доротея стала рассматривать другой наряд, сшитый для сестры.
— Но ведь это Сесилия хочет выйти замуж, а не я.
Это замечание настолько поразило пожилую даму, что на некоторое время она лишилась дара речи. Внезапно она взглянула на свою старшую внучку ее собственными глазами. Несмотря на присущие Доротее здравый смысл и уверенность в себе, она всю жизнь прожила в деревне и потому представления не имела, какое впечатление производит на светское общество в целом и на мужчин в частности. Особенно на мужчин вроде Хейзелмера. Едва ли это можно было назвать неопытностью, скорее, отсутствием осведомленности. Доротея ведь никогда прежде не имела дела с подобными джентльменами. Заинтригованная, леди Мерион сложила руки на коленях и спокойно произнесла:
— Дорогая, если ты намерена стать старой девой, боюсь, тебя ждет разочарование.
Зеленые глаза воззрились на нее с неподдельным удивлением.
— Что вы хотите этим сказать, мэм? Я знаю, что уже слишком стара для вступления в брак, к тому же едва ли меня можно назвать красавицей. Но я не жалуюсь, уверяю вас.
Леди Мерион недоверчиво фыркнула:
— Моя девочка, тебе всего двадцать два года — едва ли этот возраст можно назвать преклонным! Даже не думай, что тебе удастся засидеться в девушках. Этому не бывать.
Но ее упрямая внучка лишь улыбнулась в ответ.
Теперь, наблюдая поблекшими голубыми глазами за тем, как к Доротее стекается все больше молодых людей, пожилая дама весело улыбнулась. Сколько времени потребуется Доротее, чтобы очнуться ото сна и понять, что за ней будут ухаживать еще более преданно, чем за миловидной Сесилией?
На следующее утро начали приходить первые приглашения на крупные приемы. Поначалу количество этих золоченых карточек напоминало слабый ручеек, но к концу недели, когда внучки леди Мерион стали более известными, оно увеличилось до масштабов наводнения. Доротея и Сесилия были рады разделить внимание общества с другими, менее состоятельными девушками, и даже самые завистливые матроны не видели причин исключать сестер Дэрент из списка гостей. Более того, они понимали, что, если те почтут своим присутствием какое-либо мероприятие, можно не сомневаться: половина самых завидных кавалеров последует за ними.
По настоянию леди Мерион в первые недели сезона девушки старались посещать столько приемов, сколько возможно. Как подсказывал богатый опыт пожилой дамы, умение вести себя в обществе дает весомое преимущество. Поэтому Доротея и Сесилия каждый день покорно выезжали на прогулки, а по вечерам посещали soiree [12] или музыкальные вечера, на которых оттачивали навыки общения, неизменно привлекая к себе повышенное внимание. За очень короткое время у каждой образовался круг пылких воздыхателей. Ее светлость не видела в этом ничего необычного, но саму Доротею это обстоятельство безмерно удивляло. Эти жаждущие ее любви поклонники были немногим старше Доротеи и только и делали, что соперничали друг с другом за внимание своей богини, принимая эффектные позы, такие забавные, что не передать словами. Как и ожидала умудренная опытом леди Мерион, все это служило своей цели. Доротея в обществе своих неумелых почитателей безумно скучала, и ей приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы держать себя в руках. Леди Мерион надеялась, что очень скоро она с благодарностью, если не сказать готовностью, станет принимать более изощренные ухаживания Хейзелмера и других джентльменов его круга. К счастью, эти завидные, но гораздо более опасные мужчины крайне редко появлялись на первых светских приемах сезона.
Ферди Ачесон-Смит, один из самых преданных кавалеров темноволосой красавицы Доротеи, быстро приобрел статус ее постоянного сопровождающего. Эту идею ему подсказал во время одной случайной встречи его кузен Хейзелмер. Он предложил Ферди помочь в пресечении любых слухов о нем и прекрасной Доротее. Ферди, большой любитель всяческих интриг, с радостью согласился. А так как об одолжении его попросил сам Хейзелмер, Ферди бросился бы исполнять просьбу, даже если бы Доротея была самой уродливой девушкой на свете. В действительности она оказалась гораздо красивее, чем описывал маркиз, и Ферди с готовностью взялся за дело. Не прошло и недели, как между ним и Доротеей возникли узы дружбы, схожие с теми, что связывают брата и сестру, а потому напрочь лишенные романтической жилки.
Однажды на музыкальный вечер к леди Брессингтон пожаловал мистер Эдвард Бьюкенен, солидный деревенский джентльмен тридцати с небольшим лет, светловолосый и склонный к полноте. Задумчивые карие глаза на розоватом лице странно не сочетались с его крепко сбитой фигурой. По причинам, неизвестным Доротее, он решительно подошел к ней и оттеснил в сторону смуглого красавца Ромео, безапелляционно заявив, что этим вечером мисс Дэрент услышала уже предостаточно бессмысленной болтовни.
Доротея была ошеломлена. Потрясенный Ромео удалился, бормоча себе под нос страшные проклятия в адрес неромантичных престарелых выскочек. А мистер Бьюкенен поспешил занять его место.
— Моя дорогая мисс Дэрент, надеюсь, вы простите меня за то, что я обращаюсь к вам подобным образом, ведь мы не были друг другу представлены. Меня зовут Эдвард Бьюкенен. Мой отец был дружен с сэром Хьюго Клэром, к которому я заглянул по пути в Лондон. Он упомянул ваше имя и просил передать вам наилучшие пожелания.
В продолжение этой маленькой речи, произнесенной нудным баритоном, Доротея хранила молчание. Едва ли объяснения этого человека можно было счесть весомыми: сэр Хьюго являлся их дальним соседом, который мог, самое большее, упомянуть ее имя вскользь. В это время мисс Джулия Брессингтон, энергичная брюнетка и одна из ближайших подруг Сесилии, готовилась петь, а Сесилия должна была аккомпанировать ей на фортепиано, поэтому Доротея решила удержаться от колкостей. Склонив голову набок, она приготовилась слушать.