В комнате было тихо, и пламя, то разгораясь сильнее, то стихая, освещало две сплетенные воедино фигуры. Когда поцелуй закончился, оба тяжело дышали. Безмолвный диалог ореховых и зеленых глаз продолжался некоторое время, затем Хейзелмер, снова легонько поцеловав Доротею, признался:
— Я люблю тебя.
Опасаясь, как бы окружающее их волшебство не рассыпалось на тысячи кусочков, Доротея прошептала едва слышно:
— И я тебя люблю.
На его четко очерченных губах появилась дьявольская усмешка.
— Идем в постель.
Они поднялись в его спальню — ее комнату по соседству еще не успели привести в порядок. Их разбросанная по полу одежда тянулась цепочкой от двери к камину. В первый раз они занялись любовью на диване, потом переместились на большую кровать. Несколько часов спустя, тихонько вздохнув, Доротея уютно устроилась на груди Хейзелмера, а он крепко прижал ее к себе.
Внезапно в темноте раздался его смешок.
— Боже мой! Что скажет Мургатройд на этот раз?
Доротея сонно пробормотала что-то и поцеловала его в ключицу. Она понятия не имела, кто такой Мургатройд, и ей было все равно. Ее переполняло торжество, ведь она только что победила в споре со своим заносчивым маркизом. И она не расстроится, даже если в обозримом будущем ей не удастся проделать это снова, ведь она слишком счастлива, чтобы обращать на подобные вещи внимание.