Больше я не пытался обмануть его. Я подходил, отдавал десять копеек и шел в класс. Эти десять копеек были своего рода платой за спокойную жизнь, которая закончилась, как только Мамонт понял, что ему скучно. Ему не нужны были десять копеек. Ему нужно было уничтожить меня, смешать с дерьмом.
Я сносил все. Стойко. Мне бы могли позавидовать герои Великой Отечественной, тем более что Мамонт не уступал нацистским преступникам в изощренности издевательств. Но я терпел. Терпел до тех пор, когда понял, что все, хватит. Либо этот подонок меня будет медленно убивать, либо убьет быстро, но я хотя бы почувствую себя человеком.
Я, конечно, думал и раньше о том, чтобы дать отпор. Но боялся. Я боялся не того, что меня изобьет Мамонт. Он и так это успешно делал почти каждый день. Я боялся, что, только не смейтесь, побью Мамонта. Да, да. Именно, побью. И вот тогда те, кто здоровей меня, но с Мамонтом разговаривающие шепотом, решат, что просто обязаны подраться со мной. И все для того, чтобы доказать свое превосходство. Нет, что вы, не надо мной, над Мамонтом.
Но когда я решился дать ему отпор, эти опасения вылетели из головы. Что тогда случилось со мной? Сейчас, спустя десять лет, я думаю, что виной всему – Светка. Понимаете, у меня не было друзей. И самым «близким» для меня человеком был Мамонт. Он всегда был от меня на расстоянии удара.
Появление Светы Беляевой в классе было подобно лучику, пробивающемуся сквозь свинцовые тучи. Я понимал, что шансов нет никаких даже на то, что она посмотрит в мою сторону, не то что заговорит. Но когда ей учитель предложил занять свободное место, она подошла ко мне. Со мной никто не дружил. Помните? А Мамонт учился в параллельном классе. Она подошла ко мне, даже и не взглянув на другие свободные места. А ведь у нее был выбор. И она его сделала.
Мы с ней сидели за одной партой, вместе болтали на переменах. Вот в одну из таких перемен ко мне и подошел Мамонт. Надо признать, получив с утра порцию оплеух и плевков, я забывал о существовании Серуна. С появлением Светы я в мыслях себе позволял неслыханную наглость называть Мамонта его настоящим именем. Он подошел и… Сейчас мне кажется, что это был пинок под зад, но я не уверен. Я понял, если сейчас продолжу пресмыкаться, то все – единственный друг отвернется от меня. А если и не отвернется, то будет смотреть как на жалкого слизняка.
Я не мог этого допустить. Поэтому я со всей силы ударил Мамонта в живот. Этого никто не ожидал, даже Мамонт. Он выпучил глаза, лицо покраснело, особенно хобот. Наверное, настоящие мамонты, когда вымирали, так же хреново выглядели. При всем уважении к этим несчастным животным я не собирался останавливаться, тем более что это скрюченное ничтожество передо мной теперь было не кем иным, как Серуном.
Я бил, уклонялся от его неловких выпадов и снова бил. Вокруг собралась куча народу. И никто, уж поверьте мне, не жалел эту тварь со скривленной от боли рожей.
Я сломал об его морду два пальца на правой руке. Так что писать не представлялось возможным. В принципе я со спокойной душой мог сидеть дома, но я стремился в школу. Каждый мечтал пожать мою загипсованную руку. И еще один факт меня уж очень радовал – впервые за год с небольшим я вошел в столовую и купил такие долгожданные коржик и стакан чая.
Драться мне ни с кем не пришлось. Мои опасения не подтвердились. Парни утверждались между собой, а я так и остался до конца школы непобедимым укротителем мамонтов. Кстати, Мамонт после этого случая куда-то пропал. Кто-то даже пошутил, что он вымер, как и его предки. Может быть, но мне, прямо сказать, было наплевать.
Со Светкой мы дружили, наверное, еще пару лет. Да, точно, после восьмого класса она уехала в Ставрополь и поступила в медучилище. Будто у нас в городе хуже. Точно такое же училище. Но мне и на это было наплевать.
Вот это как раз и был один из тех случаев, когда я захотел и перевернул свою жизнь.
После того случая я занялся спортом. Выбор пал на бокс. Я собирался продолжить нелегкий труд дрессировщика Мамонтов и Серунов. Но ничего подобного больше не происходило. Я возмужал и окреп. Я занялся «железом», так что, вы понимаете, я уже не был тем слюнтяем. И привлекал внимание не охотников до чужого добра, а красивых девушек.
Да, одну такую я и встретил на втором курсе Технологического института. Мы учились с ней на энергостроительном факультете. Что она там делала? Я даже не могу ответить на, казалось бы, простой вопрос: что я там делал, не то что она. Наверное, тоже училась. Хе-хе. Учились все мы понемногу: чему-нибудь и как-нибудь. В общем, учеба нас занимала куда как меньше, чем свидания друг с другом.
Когда я решил, что убью их? Не помню. Но я решил, что буду убивать их так, чтобы один видел, как умирает другой. Кто из них будет первым, я еще тогда не знал, да и как я это сделаю, тоже.
Эти твари возомнили о себе, что могут вот так просто посмеяться над человеком.
Черт! В голове рой мыслей. Нехороших мыслей. Ах да! Это я о втором случае, когда я решил, что с меня хватит.
Мы поженились с Альбиной сразу после окончания института. Когда-нибудь это должно было произойти, правда? Мы поселились у меня. Я жил тогда на окраине города в заводском общежитии.
Вы знаете, я думаю, что события тех дней наложились друг на друга. Вот и все. Началось все с появления в моей… в нашей с Альбиной комнатке Артема, моего соседа, мать его. Он жил через три комнаты от нас. Не знаю, что у них там произошло, но после его появления Альбина начала буквально придираться ко мне. Ссоры возникали на пустом месте. Я, черт возьми, не узнавал свою любимую! Я будто вернулся на десять лет назад, где каждый день был до боли знаком, где я подходил к Мамонту и, получив оплеуху, отдавал десять копеек. Но только там я ненавидел человека, причиняющего мне боль, а здесь… Хоть и говорят: от любви до ненависти один шаг, я знаю, что люблю Альбину даже сейчас.
Ежедневные ссоры со временем превратились во что-то подобное утренней чистке зубов, что ли. Я терпел. Однажды, прошлым летом… Да, точно. В конце августа прошлого года это было. Альбина позвонила мне на работу и сказала, что останется сегодня у мамы. Я туда не ходил, как-то не сложилось у меня дружбы с тещей, поэтому Альбина время от времени оставалась там на ночлег. Я не был против. Помню, даже подумал, что неплохо проведу вечер. Возьму пивка и посмотрю «ящик». На самом деле я был рад тому, что хоть в те дни, когда Альбина у тещи, меня никто не «пилит».
Я уже задремал с бутылкой пива у телевизора, когда меня разбудил стук в дверь. Я поставил бутылку на стол и пошел к двери. Это был соседский мальчишка. Он пришел сообщить радостную весть – кто-то с нетерпением ждет, когда я спущусь на вахту и возьму трубку. Я еще не знал, кто это, но уже невзлюбил его и его родственников.
Это была теща. Надо признать, не самый приятный для меня собеседник. И говорила она тоже не очень приятные вещи. Альбины у нее не было. Дочь позвонила ей в четыре часа вечера и сказала, что приедет. Но уже было полдвенадцатого. Это была самая длинная ночь в моей жизни. А теща стала самым родным человеком. По крайней мере, три человека в ту ночь не спали. Я, теща и тетя Нина – вахтерша.