Она задумалась на мгновение, потом сказала:
– Ты не удивишься, узнав, что это в большой степени связано с корпоративным и индивидуальным налогообложением, особенно там, где затрагиваются международные активы. – Она снова сделала паузу, а затем продолжила: – Потом есть Бильдербергская группа бизнесменов и политиков, которая функционально схожа с группой Многонационального председателя, но гораздо более открыта. Она собирает неофициальную ежегодную конференцию, на которую приглашаются сто сорок или около того человек. В основном, из Северной Америки и Западной Европы.
– Значит, эта Многонациональная группа как-то связана с Внутренним двором? – спросила глубоко озадаченная Кейт.
– Нет, – тотчас последовал ответ женщины-полицейского. – Можно сказать, что ВД является полной противоположностью ГМП. Махинации Внутреннего двора часто связаны с коррупцией, чрезмерным давлением на соперников, сомнительной тактикой – и шантажом. Именно этот последний фактор дает им такое большое влияние.
– Но почему ты… Я имею в виду закон, как он может позволять, чтобы им все сходило с рук?
При этом вопросе Глория нахмурилась. Облеченная властью женщина-полицейский хорошо приложилась к своему бокалу, прежде чем продолжать.
– Боюсь, что закону приходится ходить на цыпочках, когда дело касается ВД, но СРС постоянно ведет на них досье.
– Но разве нельзя пресечь их очевидные махинации? – немного слишком громко воскликнула Кейт. Поняв, что хорошее вино начинает на нее воздействовать, она снова понизила голос. – Я имею в виду, Гло, что, конечно же, в наши дни, в наш век таким группам или организациям – как их ни называй – недопустимо уходить от ответственности за такие деяния?
Глория тихонько вздохнула, скорее озабоченно, чем разочарованно.
– Возможно, мне надо поведать тебе об истоках Внутреннего двора. Может, это как раз поможет тебе понять, в каком затруднительном положении пребывают и закон, и корона.
Кейт быстро кивнула в знак согласия.
– Продолжай.
– Как это ни странно, – снова начала Глория, – но никто не знает, когда и как возник Внутренний двор. Он словно просто созревал, и, прежде чем кто-либо что-то понял, вот он, появился готовым – тайный орден, известный только своим членам и тем, с кем они сговариваются. Около двух веков назад один герцог, чье имя больше не имеет значения, возглавил группу аристократов, которые предложили свои скрытые услуги королю Георгу III, услуги, которые непременно предполагали хитрость, скрытность, влияние, а иногда и убийства.
– И что, предложение было принято? – спросила Кейт.
– Ну, свидетельств, что оно было отклонено, не существует.
Заместительница помощника комиссара предоставила Кейт миг-другой, чтобы та усвоила все, что успела услышать.
– Продолжай, – снова призвала ее Кейт, хотя и нерешительно, словно такие запретные знания могли каким-то образом поставить ее под угрозу. Но стремление к ним было непреодолимо.
– Поскольку Внутренний двор никогда не признавался короной официально, то невозможно предполагать какую-либо связь, не говоря уже о том, чтобы доказать ее существование, вплоть до настоящего времени. Подозрения, конечно, возникали, но мало у кого хватало смелости их озвучить.
– Прости, что перебиваю, – извиняющимся тоном вставила Кейт, – но почему «Внутренний двор»? Почему они так себя называют?
– Мы думаем, что это произошло из-за отсутствия веры в судебную систему страны и средства коммерции – так же, как обстоит с этим сегодня. Тогда они считали, как считают и сейчас, что Великобритания должна восстановить себя в качестве значительной мировой державы. Изначальные мотивы были патриотичны, но избыток таинственности неизбежно закладывает основы для коррупции, так же как и стремление к слишком большой власти и политическим преимуществам. В конце концов краеугольным камнем ВД стала жадность, и это начало разрушать их принципы и отдалять их от короны, а также от современного им правительства. Тем не менее, организация уже сделалась неотъемлемым элементом суверенного государства, и к тому времени она знала, где, так сказать, похоронены скелеты.
– Монархия по-прежнему в этом участвует?
Глория мрачно кивнула.
– Понимаешь, хотя на протяжении веков немало королевских скандалов замалчивались, иногда даже второстепенные персонажи – назовем их актерами эпизодов – легко могли бы нанести непоправимый ущерб репутации короны. Помнишь человека по имени Майкл Фаган?
Кейт мгновение-другое порылась в памяти.
– Фаган… Да, не он ли был нарушителем, который проник в спальню королевы Елизаветы, когда она сама там находилась? Это случилось несколько лет назад, верно?
– В июле тысяча девятьсот восемьдесят второго.
– Это объяснили непредвиденными обстоятельствами и провалом службы безопасности.
– Да, так оно и было. Главу службы безопасности Букингемского дворца спустя какое-то время по-тихому сняли.
– Но как это могло повредить репутации королевы? Ее тогда хвалили за ясный ум и мужество.
– Верно. Она вела себя отлично, без какой бы то ни было паники. Но ты действительно считаешь, что совершенно посторонний человек может проникнуть на территорию дворца, а затем и в само здание при таком количестве охранников и полицейских, его охраняющих?
– Ну, должна признать, что в то время я находила все это немного странным. Так что же было на самом деле, Гло?
Глория стесненно вздохнула.
– Дворцом хорошо управляют, его главные сотрудники и охранники превосходно справляются со своими обязанностями. К сожалению, кое-кому из персонала ниже рангом, лакеям, слугам, многие из которых, как известно, геи, время от времени недостает «острых ощущений», ради чего приглашают как половых партнеров, так и арендуемых мальчиков. Казармы королевской гвардии, которые невдалеке, служат охотничьими угодьями для поиска здоровых молодых мужчин, которым было бы только в охотку поразвлечься. Не хмурься, Кейт. В Палате общин и в Палате лордов об этом знают и привыкли к подобным фривольностям.
Она помолчала. Было очевидно, что Глории непросто рассказывать подруге о таких делах.
– Ты правда можешь мне доверять, – тихо заверила Кейт женщину-полицейского. – Обещаю, все это не пойдет дальше меня.
Глория собралась с духом.
– Так вот, нет оснований утверждать, что Фаган был геем – он, возможно, просто был другом того, кто полагал, что вечеринка в одной из жилых комнат персонала пройдет очень весело. Но вот в чем дело: Майкл Фаган никогда не обвинялся в проникновении со взломом, не говоря уже о проникновении в спальню королевы без приглашения. Позже его обвинили в краже полубутылки вина, но обвинение сняли, когда он был направлен на психиатрическую экспертизу. Иными словами, его отпустили, шлепнув по рукам. Я думаю, потому, что дело было сделано. За молчание по поводу махинаций среди персонала нижнего ранга наказания он, более или менее, избежал.