– И дождался, – сникнув, сказал Книжник. Сел на землю, обхватив голову руками и замолчал. – Вот позор-то, а…
– Я бы сказал – урок. Не стоит брать на себя больше, чем можешь унести.
– Легко тебе говорить, вон как ты мечом орудуешь! А что мне делать?
– Пользоваться тем, что у тебя лучше всего работает. Головой, – воин постучал пальцем по макушке. – А ты совсем мозги отключил. Что же, ты всерьез думал, что я зеваю, жду, когда нео меня топором по башке огреют?
Книжник сердито пыхтел и не отвечал. Он стер кровь с лица и ладоней, натянул отобранные сапоги, подхватил рюкзак, поднял арбалет. Хмуро поглядел на веста, сказал:
– Ну что, мы идем или как?
Они медленно продвигались в сторону МКАДа. Дорога была незнакомая, и форсировать движение не стоило – кто знает, какие ловушки поджидают путников. Один раз дорогу им переползло синеватое Поле Смерти – коварное марево, клок изуродованного пространства с убийственными свойствами.
– Софрино где-то в той стороне, – Книжник указал на север. – На карте я его так и не нашел, причем, ни на одной. Такое ощущение, что его нарочно удалили со всех карт.
– Интересно, зачем?
– Не знаю. Может, мне так просто показалось. В любом случае, мы его найдем. Язык до Киева доведет.
– До Киева? Это где?
– Был такой город, на юге. Некоторые считают, что из-за него и началась Последняя Война.
– Из-за одного города? – с сомнением произнес Зигфрид. – Что это за город такой?
– Да, вроде как в городе власть не поделили. И ладно бы город, конфликт был пустяковый. Да только за одну сторону выступало Восточное полушарие, а за другую – Западное. Вот и стали тянуть каждый в свою сторону, пока там не треснуло. Ну а «трещина», она, сам понимаешь, имеет свойство разрастаться. Вот и разрослась до ядерной войны.
– «Язык до Киева доведет», говоришь? – задумчиво повторил Зигфрид. – Это что же, до войны доведет, что ли?
– Что? – Книжник удивленно поглядел на друга. – Что-то сбил ты меня с толку. В общем, отыщем местных и у них спросим. Найдем мы это Софрино.
– Хм… А насколько можно верить в то, что вырвалось изо рта покойника? – с сомнением произнес Зигфрид.
Книжник изумлении поглядел на него:
– Ты что же, только сейчас об этом подумал?
– Почему же? – Зигфрид пожал плечами. – Просто у меня нет основания доверять наемному убийце, да еще и мертвому в придачу.
– Что же ты идешь в это самое Софрино, если не веришь словам убийцы?
– Лучше идти в неверную сторону, чем стоять на месте, – сказал Зигфрид.
– Вот как? – семинарист пожал плечами. Логика веста показалась ему странной. – Ну, будем надеяться, что он не врал.
– А он мог и не врать. Просто не обязательно то, что он сказал, было ответом на наш вопрос.
– Вот как? Такое мне даже в голову не пришло.
– Ведь он мог назвать хоть место своего рождения, хоть место, где убил своего первого врага, – это слово может означать все что угодно.
– Возможно. Но не проще ли предположить, что он ответил именно на наш вопрос?
– Вот именно потому мы идем в Софрино. Это единственная информация, какая у нас есть. Значит, надо отбросить сомнения – и двигаться вперед.
Книжник покачал головой: он всегда знал, что у его друга железные нервы. Так они и шли молча, пока к парню не вернулось неприятное ощущение, будто кто-то наблюдает за ними. Какое-то время он сдерживался, убеждая себя, что все это чепуха, просто воспаленное воображение и ничего больше. Но встретил странный взгляд Зигфрида и спросил:
– Ты тоже это чувствуешь?
– Что за нами следят? – мгновенно отозвался Зигфрид.
– Ага…
– Есть такое дело, – спокойно сказал воин. – Ты только не дергайся, продолжай идти, как ни в чем не бывало. Я контролирую ситуацию.
Очень хотелось возразить: мол, знаем уже, что это за контроль. Очень не хотелось снова попасть в неожиданный «замес», в котором остается уповать лишь на удачу да на вовремя подоспевшую помощь. Так что беспокойство продолжало нарастать, и молчать становилось невыносимо.
– Кто это может быть, а? – тихонько спросил Книжник.
– Понятия не имею, – процедил вест.
– Нео?
– Не похоже. Можешь ты помолчать какое-то время?
Книжник прикусил губу. Похоже, приятель тоже начинает нервничать. А значит, худо дело. Видать, не так уж он и контролирует эту самую ситуацию, как хотелось бы. Значит, рассчитывать надо и на собственные силы. Семинарист принялся вертеть головой по сторонам, высматривая в руинах подозрительное движение. Поначалу ничего не было видно. Потом вдруг показалось, что в слепом окне дома по левую руку мелькнула какая-то тень.
– Ты видел?! – указывая туда, сдавленно крикнул Книжник.
– Тихо ты! – оборвал его Зигфрид. – Видел. Но руками-то чего махать? Все, теперь они знают, что мы их заметили. Сейчас полезут небось.
И точно, теней стало больше. Пока еще неясно было, что или кто это, но в окнах на разных этажах, в дверных проемах, в ближайшей арке, активно задвигалось что-то живое, быстрое и многочисленное. Предчувствуя неладное, Книжник стянул с плеча арбалет. Зигфрид выразительно поглядел на него, но ничего не сказал. Значит, дело действительно дрянь.
Они продвинулись еще на сотню шагов, пока дорогу не преградило неожиданное препятствие. Поначалу трудно было сообразить, что это – огромное, сплошь из мятого, искореженного металла, нависавшее над головой длинным широким выступом.
До Книжника дошло. Это самолет. Большой, видимо, транспортный. Наверное, сбили над городом, и он рухнул прямо на эти кварталы. Этот «выступ» над головой – крыло. И турбина под ним. Принадлежность самолета уже не разобрать. Главное, что громадина перекрыла им путь. Это тупик.
И все активнее задвигались навязчивые тени. Они перестали казаться бесшумными – вокруг зашуршали, зацокали кирпичные обломки.
Неужто их нарочно загнали в ловушку? Всякие сомнения отпали, когда Зигфрид потянулся к рукояти меча. А вскоре показались и сами преследователи.
Разом, будто подчиняясь какой-то команде, из развалин по обе стороны улицы ринулись темно-серые потоки, быстро сливаясь в такую же серую массу, покрывая собой улицу. Трудно было поверить, что эта подвижная поверхность состоит из отдельных существ. По мере приближения к людям это становилось очевидно.
Твари были похожи на крыс. Наверное, это и были крысы-мутанты, совсем не похожие на тех же крысособак. Их отличали огромные размеры и странные конечности: Книжник насчитал по три пары у каждой особи. Но самым поразительным было отсутствие глаз. Мутанты ориентировались то ли по запаху, то ли еще по каким свойствам местности. Когда по ушам ударило ультразвуком, стало ясно, что здесь не обошлось без природного радара, вроде как у летучих мышей.