Трудно сказать, какую смерть предпочтительнее выбрать в данной ситуации, кому дать себя сожрать – удушающему мху-оборотню или неведомому лесному хищнику. В какой-то момент Книжник вспомнил, что за голенищем мокасина у него приторочен нож. А это – шанс в последней схватке.
Зубастая тварь снаружи продолжала тянуть с такой же силой, и парень ощутил, как хрустнули позвонки. Еще немного – и его попросту разорвут на две половинки. Это вполне удовлетворило бы двух хищников.
Но совершенно не устраивало его самого. Последним усилием он чуть раздвинул скованные руки, отвоевав немного жизненного пространства, задергался, закрепляя успех. И вдруг ощутил, что пополз-таки назад, выволакиваемый наружу неизвестным зверем. Еще секунда – и «мох» ослабил хватку, выпустив добычу.
Книжник вывалился наружу, мокрый, взъерошенный, как выкидыш беременного чудища. Мгновенно сунул руку за голенище, выхватил нож – и едва сдержал удар в нависшую над ним морду второго монстра.
– Ох, ты ж… Грымза!
Это действительно была она. В который уже раз крысособака спасла ему жизнь, став, пожалуй, настоящим добрым ангелом, что бы там ни возражали на такую крамольную мысль отцы Церкви.
И впервые, забыв про врожденное, почти генетическое отвращение к мутанту, он бросился с объятиями к чудовищу. Твари ничего не стоило разорвать ему горло, но крысопсина позволила повиснуть на своей мощной шее. Вроде даже с удовольствием – лизнув его затылок длинным шершавым языком.
– Ну, Грымза, я твой должник…
Все еще не веря в свое чудесное спасение, он посмотрел на нож, который продолжал крепко сжимать в руке. Сунул обратно в ножны, спрятанные в голенище. После чего принялся вытирать с лица разъедающую слизь из внутренностей мха-людоеда, стряхивать липкую дрянь с одежды, с ладоней и, наконец, поднялся на ноги.
– И что теперь? – вслух произнес он. Поглядел в маленькие красные глазки Грымзы. – Сама-то ты откуда здесь взялась?
Наверное, приняв эти слова за команду, Грымза неторопливо засеменила вперед, остановилась, повернула назад свою страшноватую морду, ожидая человека.
– Иду-иду! – пробормотал Книжник, отправляясь вслед за зверем.
Странное дело – перед крысособакой, как и перед ним, снова стали расступаться корявые ветви. Будто Чащоба решила, что человек усвоил некий урок и теперь достоин идти свободно. Конечно, это был болезненный бред, как и все происходящее в этом растительном царстве. Единственное, что оставалось четким и ясным – это желание спасти друга. Самобичевание прошло, и пришлось признать: он действительно ничего не мог сделать в той ситуации. Его наверняка схватили бы или убили вооруженные незнакомцы, так что бегство было единственно верным решением. Но теперь, когда он свободен и снова взял себя в руки, у него может быть только одна цель – разыскать Зигфрида.
В голову закралась довольно поганая мыслишка: что если воин мертв? Стоит ли в таком случае и себя подвергать опасности? Стиснув зубы, Книжник прогнал предательскую мысль, сосредоточившись на дороге. Грымза уверенно семенила вперед и вскоре вывела его на довольно утоптанную тропинку. Пройдя пару десятков шагов, Книжник уже понял, куда его ведет неугомонный зверь. И когда из наползающего тумана выплыл знакомый силуэт огромного черного пня, он даже не удивился.
Ведь случайностей не бывает. Все дороги ведут туда, куда тебе суждено попасть – для этого они и созданы. И эта тропинка, возможно, протоптана только для того, чтобы однажды привести его в эти места.
Как зачарованный, он шел по пояс в густом тумане, не сводя глаз со странного дома. Его даже не удивило то, что дверь была открыта, будто его нарочно здесь ждали. Грымза добежала до двери и села у порога, как бы пропуская гостя. Книжник остановился на некоем подобии крыльца, машинально вытерев ноги о несуществующий половик, и шагнул внутрь.
– Уже? – раздался знакомый голос. – Быстро ты, однако.
Ба стояла за столом, заваленным какими-то корешками. Женщина перебирала их, отбрасывая те, что по каким-то признакам ей не нравились. Приглядевшись, парень вздрогнул: корешки в ее руках извивались, как черви. А может, это и были черви, кто его разберет. После плотоядного мха уже ничто не удивляло.
– Вы ждали меня? – тихо спросил Книжник.
– А как же, – отозвалась Ба.
В ее руке сверкнул здоровенный тесак. Взмах, серия дробных ударов – и корешки стали быстро превращаться в мелкое крошево. Брызнул сок, похожий на кровь, и вроде бы, послышался писк.
– Мы не закончили разговор, – продолжала женщина, смахивая розоватое крошево тесаком в деревянную кадку. – Нас прервали, как ты помнишь.
– Ничего себе – «прервали», – мрачно сказал Книжник. – Нас чуть не убили, между прочим.
– Тебя не могли убить, – спокойно возразила женщина. – Потому что мы не закончили разговор.
– Да неужели? – язвительно произнес Книжник. Впрочем, не слишком твердо. – Откуда у вас такая уверенность?
– Ты ведь умеешь защищаться от Тех, Кто Приходит? – не столько вопросительно, сколько утвердительно произнесла Ба.
– Это называется «ментальный блок».
– Неважно, как это называется, важно, что это – твое умение, какого нет у древлян. У меня же – другое умение. Я вижу судьбы.
– То есть, вы видите будущее?
– Я вижу пути, по которым идут люди, – поправила Ба. – Твой путь вел сюда, и я ждала тебя.
– Я почему-то чувствовал это…
– Потому что этот отрезок твоего пути не имеет развилок. Развилка впереди – и тут уж тебе самому решать, по какому пути двинуться дальше.
Книжник смотрел на хозяйку с недоверием. В мире полно странных вещей: Поля Смерти, телепаты-шамы, мозги умерших кио, объединенные в коллективный разум, нелюдимый монстр по имени Бука – да мало ли что еще? Но пророческий дар, гадание на судьбах… В это он почему-то не верил. Слишком уж походило на обыкновенное суеверие.
– Твоего друга ранили, – сказала Ба. – И забрали в плен.
– Вам уже сообщили?
– Ты здесь кого-то видишь? – Ба развела руками. – Или думаешь, что мне это поведало твое маленькое зубастое чудовище?
Она кивнула на Грымзу, которая чесалась в углу, совершенно по-собачьи. Книжник поглядел на зверя, вопросительно глянул на Ба. Та усмехнулась, вытирая руки о кожаный фартук, пояснила:
– Никто ничего мне не говорил, потому что с вашего ухода здесь никого не было. Но когда твой друг сидел вон на той лавке, я разглядела его линию. И то, что было для него неизбежно – это ранение и плен.
– Почему же вы не предупредили его? – возмутился Книжник. Даже кулаки сжал от злости, шагнул в сторону хозяйки.
Но наткнулся на ее спокойный, чуть насмешливый взгляд.
– Сядь, – сказала она, указывая на лавку.
Парень послушно сел.