На фоне всего этого шума выбраться удалось незамеченным. Воровато оглянувшись, он столкнул в люк труп застреленного им охранника и осторожно пробрался к краю, стараясь оставаться в тени мостика. Кто знает, на что он надеялся? Встретить Зигфрида среди всего этого разношерстного сброда? Что-то подсказывало, что могучему воину не место в этой помойной яме.
Когда он внимательно осматривал ряды грязных клеток, за спиной раздался наглый хрипловатый голос:
– Эй, шкет! Ловко ты вертухая завалил!
Книжник резко обернулся, на всякий случай положив руку на ложе арбалета. Из-за решетки на него пялился, ухмыляясь, какой-то тощий лысый хмырь, голый по пояс и густо покрытый татуировками фривольного содержания. Лысина не была исключением. Заметив движение Книжника, он продемонстрировал пустые ладони:
– Но-но, братишка, не нужно хвататься за ствол, я же так, от души сказал. Так их, сук, всех валить надо. Эх, мне бы ножичек…
Окинув взглядом разговорчивого урку, Книжник спросил отрывисто:
– Воина, веста по имени Зигфрид знаешь? Встречал такого здесь, в казематах? Воин, здоровенный такой, волосы белые, длинные. Сильный, не дурак подраться.
Лысый пялился на Книжника, скалился гнилыми зубами и молчал. Парень понял, что делает что-то не так. Подумав немного, он сдернул рюкзак и вынул из него кусок сушеного мяса. Лысый немедленно протянул грязную руку, на которой не хватало двух пальцев. Мгновенно переняв урок, Книжник отвел назад руку с едой и вопросительно поглядел на лысого. Тот громко причмокнул, глядя на мясо, хмыкнул:
– Не знаю я никакого Зигфрида, таких здесь не держат. Но я могу сказать, куда могли отправить такого сладкого красавчика, как ты тут расписываешь.
Он многозначительно поглядел на парня и снова протянул руку. Книжник недоверчиво сунул мясо в эту изувеченную ладонь. Лысый немедленно принялся жрать, с наслаждением вгрызаясь в сухую плоть, причмокивая и даже подвывая от удовольствия.
– Говори! – потребовал Книжник.
Татуированный не обращал на него внимания – он с удобством развалился на кособоком топчане и наслаждался мясом, которое уже успел растрепать на волокна.
– Шутки шутить со мной вздумал? – медленно закипая произнес Книжник и вскинул арбалет. И сам ужаснулся собственному желанию всадить стрелу прямиком в эту чавкающую рожу.
Урка воспринял угрозу правильно. На минуту оторвавшись от своего занятия, сказал:
– Кента твоего я не видел, врать не буду. Но для особо борзых клиентов здесь отдельное местечко имеется. Называется генераторная. Я бы там поискал.
– Генераторная? – повторил Книжник. – Где это?
– Вот этого не знаю, боги миловали. Потому как оттуда, говорят, не возвращаются.
Семинарист хотел было спросить еще что-то, но он вдруг ощутил, что стал опасно притягивать к себе чужое внимание.
– Эй, кореш, еще хавка есть? – прохрипели в соседней клетке. – Может, бухло имеется или грибы какие – чтобы штырило конкретно?
Из клетки показалось лицо, настолько тощее и страшное, что видом своим напоминало саму смерть. От неожиданности Книжник шарахнулся в сторону, вжавшись спиной в другую решетку.
Тут он явно совершил промашку. Огромная мохнатая лапа вынырнула из-за прутьев и молниеносно обхватила его вокруг шеи, сдавила с силой гидравлического пресса. Тяжело задышав прямо в ухо, рокочущий бас произнес:
– Ну, что, поиграем, детка?
Краем глаза он увидел мрачную морду громадного нео. Это был старый альфа-самец, триста килограммов вспученных мускулов, налитых по самые глаза тестостероном. Кривые зубы в пасти гориллоподобного существа способны перемолоть бревно. Вырваться из такой хватки человеческими усилиями просто невозможно. Еще год назад в такой ситуации семинарист просто обмочил бы штаны. Но с момента первой встречи с Зигфридом прошло достаточно времени, чтобы перестать бояться многих страшных вещей. И потому Книжник не стал тратить времени на бесполезные мольбы и попытки вырваться. Просто подтянулся, повис на этой лапе, как на спортивной перекладине, и свободной рукой дотянулся до голенища мокасина. Выдернул нож, перехватил поудобнее, произнеся чуть придушенным голосом:
– А давай поиграем!
И с размаху воткнул острый тонкий клинок чуть ниже черного волосатого локтя.
Истошный рев перекрыл фоновый шум этого нескончаемого базара. В большинстве клеток заткнулись, в некоторых аж присели от неожиданности. Книжник и сам решил, что от рева у него сейчас лопнут барабанные перепонки. Зато «железная лапа» мгновенно ослабила хватку, и парень буквально вывалился из тесных объятий на бетон. И сразу же заметил на себе злобные взгляды охранников.
– Стоять! – заорал один, а другой тут же швырнул в него увесистым оперенным дротиком. Но не попал: Книжник подскочил к центральной винтовой лестнице и что было сил понесся вверх по крутой спирали, уже понимая, что его «раскрыли», и теперь дело принимает новый оборот. Охранники со всех сторон бросились к лестнице, в том числе и те, что были сейчас уровнем выше. Нужно было успеть проскочить мимо них, чтобы добраться до единственного выхода – люка в высоком бетонном потолке, в который уходила пронзающая казематы лестница.
Толпа взревела, наслаждаясь редким зрелищем. Одни сейчас болели за смельчака, сумевшего «уделать вертухаев», другие, из зависти к чужой свободе, искренне желали этому выскочке попасться. Кто-то успел сообразить, что на редком развлечении можно подзаработать, и мгновенно организовал тотализатор, принимая ставки «за» и «против» прыткого чужака.
Выворачивая наизнанку душу, взревела сирена. Уже почти достигнув люка, он увидел: путь преграждает тяжелая железная крышка. Сжав зубы, он двинул в эту горизонтальную «дверь» плечом – и едва не полетел вниз, словно наткнувшись на несокрушимую преграду. Да так оно и было. Здесь, у спасительного порога, он оказался в западне. Невольники в клетках бесновались, и вой сирены только подогревал азарт дикой толпы. Книжник вдруг ощутил себя гладиатором посреди древнего Колизея. Он встал поудобнее и вскинул арбалет в ожидании первого, кто рискнет приблизиться. Заключенные орали, подначивали, требовали крови. И Книжник был почти уверен, что не переживет этой схватки. Он успеет сделать максимум пару выстрелов, после чего дело дойдет до рукопашной. Тут уж ему не помогут ни револьверы, ни меч Зигфрида: когда нет подлинного мастерства, враг возьмет количеством. В подтверждение этой мысли над ухом звякнул еще один дротик. Книжник выцелил ближайшего к нему охранника…
И вдруг все погрузилось во мрак. Икнула, заткнувшись, сирена, по клеткам разнесся многоголосый испуганный вздох. И тут же над головой звякнул, открываясь, люк, а знакомый ехидный голос позвал:
– Ну что, стрелок, нашел своего друга?
– Это ты, Мех? – Книжник пулей выскочил из зловонного тюремного «котла» и чуть не бросился с объятиями к Механику-младшему. – Не ожидал я тебя снова встретить!
С глухим звуком люк встал на место.