– Как добрались? – первым делом спросил у него Андрей, выезжая с автостоянки.
– Без происшествий, – ответил Сажин.
– Хорошо, что вы выбрали поезд, а не самолет, – заметил Ковалев. – А то у меня в аэропорту вышла небольшая стычка с местными карточными шулерами, не хотелось бы появляться там еще раз.
Последние слова Ковалева Сажин оставил без комментариев. Командир боевиков вообще был немногословен. Все, что не относилось к заданию группы, его не интересовало. Сразу переходя к делу, Сажин спросил:
– Какая предстоит работа?
– Нужно ликвидировать трех человек, руководителей одной торговой фирмы, – пояснил Ковалев. – Сейчас они развлекаются в охотничьем хозяйстве, пятьдесят километров от города. Обслуга – комендант, он же завхоз, и повариха с дочерью. Еще имеются два егеря. Те, кто нас интересует, могли приехать вместе с девками или еще с кем-нибудь. – Он достал из кармана сложенную вчетверо увеличенную ксерокопию фотографии руководителей «Торгового дома «Булат», помещенной в заводской газете. – Этих троих надо ликвидировать стопроцентно, все остальные не имеют значения.
Сажин внимательно рассмотрел фотографию и отдал Ковалеву:
– План операции уже готов?
– Только в общих чертах. Сейчас приедем на место и обговорим. До операции поживете в одной квартире. Я снял вам двухкомнатную. Кроватей на всех не хватит, кому-то придется поспать на полу.
Сажин молча кивнул.
– Смотри, чтобы твои бойцы до утра даже носа за дверь не показывали, – продолжил инструктаж Ковалев. – Нам сейчас обращать на себя внимание никак нельзя. После дела в городе такой кипеж поднимется, милиция землю носом перероет. На мафиозную разборку дело уже не спишут. Как-никак наши клиенты – уважаемые в городе люди, заводская элита.
– Ребята не подведут, – задумчиво ответил Сажин. – Меня беспокоит только Рогалев.
– А что с ним? – тут же спросил Ковалев.
– Не подчиняется приказам, болтлив и вообще слабоуправляем.
– Ну так поработай с ним! – Ковалев повернул к Сажину свое недовольное лицо. – Ты же командир! Рогалев прекрасный разведчик. Вспомни, как он обработал мусорщика, который доставил контейнер с твоим стрелком к офису Горадзе…
– Вот именно, – перебил Ковалева Сажин. – Я командир, а не воспитатель. И работать с бойцами, которые не подчиняются моим приказам, я не буду. А дисциплину я обеспечу, можешь не сомневаться. Когда я уберу из группы Рогалева, больше ни у кого не возникнет искушения попробовать нарушить дисциплину или ослушаться приказа.
Ковалев недовольно поморщился.
– Ладно, вернемся к этому вопросу, когда закончим дело, – примирительно сказал он.
«Убрать стрелка-разведчика – это значит ослабить группу, – думал Ковалев. – К тому же без Рогалева группа потеряет часть своих теперешних возможностей. Найти ему замену будет непросто. Во всяком случае, ни у Сажина, ни у меня такой замены сейчас нет. Но Сажин прав – держать в группе неуправляемого человека опасно. Значит, все-таки убирать? Черт! Как некстати».
В последние дни Андрей все чаще стал задумываться о самостоятельном деле. Осуществив по заказу Тумского две успешные ликвидации, он пришел к выводу о возможности проведения акции, которая сразу принесет ему целое состояние. Для этого необходим был крупный заказ, причем идущий не от Тумского, а от кого-то со стороны. С нынешним боссом больших бабок не видать! Нужен новый заказчик, которому он сможет предложить свои услуги, подкрепленные возможностями боевой группы Сажина.
Всю дорогу до места назначения Ковалев думал над тем, как сохранить боевые возможности группы. Его рассуждения прервались только тогда, когда «уазик» подъехал к пятиэтажному кирпичному дому хрущевской застройки. Ковалев остановил машину, вытащил из кармана связку ключей и протянул Сажину.
– Тридцать девятая квартира. Это на последнем этаже, – пояснил он. – Располагайтесь и ждите меня.
– Ты же хотел обсудить план операции, – напомнил Сажин.
– Обсудим, когда я вернусь! – грубо оборвал Ковалев командира своих боевиков. – У меня осталось одно незаконченное дело. Это на несколько часов, так что я вернусь, наверное, уже ближе к вечеру.
2 сентября, суббота, 14.00
Последние дни Светлана Богданова пребывала в отличном настроении. На работу и особенно с работы неслась как на крыльях. Всем окружающим было ясно, что с ней что-то происходит. Светлана и сама чувствовала это. И виной всему был ее бурный роман с московским журналистом. Она понимала, что он не может быть долгим. Вскоре ее любовник вернется в Москву к своим обычным делам, а ей опять суждено остаться одной. Но пока объект ее любви находился рядом, и она была счастлива.
Весь субботний день Светлана надеялась провести вместе с Андреем, но утром он сообщил, что ему надо будет отлучиться, и велел ждать его к обеду. Светлана не стала ни возражать, ни донимать Андрея вопросами. Она вообще старалась его ничем не утруждать. Оставшись одна, Светлана занялась праздничным обедом. Долгожданный звонок в дверь прозвучал, когда курица в духовке была уже готова. Светлана выключила газ, сдернула фартук и побежала открывать. На пороге стоял ее Андрей с ярким полиэтиленовым пакетом в руках и, как всегда, приветливо улыбался.
– Извини, если заставил тебя ждать, но мне нужно было выбрать подарок, – сообщил Андрей и протянул Светлане коробочку французских духов. – Нравится?
– Ну что ты говоришь, конечно! – Светлана восторженно всплеснула руками. – И в честь чего такой подарок?
– Просто на память. На память обо мне и о наших встречах.
– На память… – Глаза Светланы наполнились грустью. – Мы расстаемся… Ты уезжаешь?
– Да. Завтра утром у меня самолет.
– Ты улетаешь в Москву?
– Пока нет. Я собрал еще недостаточно материала. Сперва полечу в Челябинск, а уж оттуда, дай бог, в Москву. Но не будем сегодня об этом. Сегодняшний вечер еще принадлежит нам.
– Да, – подавив слезы, улыбнулась Светлана, – и вечер, и ночь тоже. Обедать будешь? Я запекла курицу.
– Конечно! – с преувеличенным восторгом воскликнул Ковалев. – Я обожаю запеченную курицу. Держи, это тоже тебе.
С этими словами он передал Светлане пакет, в котором оказалась бутылка мартини и красивая коробка с двумя высокими фужерами на длинных тонких ножках.
Пока Андрей раздевался в прихожей и мыл руки, Светлана уже успела накрыть на стол. Чтобы подчеркнуть тожественность момента, она поставила на стол канделябр с двумя фигурными свечами. Андрей везде задернул шторы и зажег свечи. Прощальный ужин обещал быть торжественным.
Ради такого случая Светлана надела свою лучшую блузку и юбку от своего самого любимого костюма. По квартире она обычно ходила в домашних тапочках, но на сей раз сменила их на туфли с высокими каблуками. В этот последний вечер она хотела особенно понравиться залетному журналисту, чтобы он помнил ее как можно дольше. Под блузку Светлана специально не надела бюстгальтер. Ковалев расположился напротив и видел два темных кружка сосков, при приглушенном свете свечей проступающих под полупрозрачной блузкой.