Над десантным люком зажглась зеленая лампочка. И тут же голос пилота, усиленный динамиками, сообщил:
– Внимание, метеостанция за этим хребтом. Через минуту будем над целью.
– Все по местам! Оружие к бою! – cкомандовал Анофриев.
По его команде все бойцы «Альфы» натянули на глаза черные маски и защелкали предохранителями своих автоматов. В это же время два вертолета огневой поддержки ушли в сторону и, сделав вираж, легли на боевой курс. Три винтокрылые машины, выстроившись в боевой порядок, приближались к метеостанции.
* * *
Сначала он увидел вынырнувшие из-за горного хребта три черные точки. Точки приближались, постепенно увеличиваясь в размерах. Он не испугался, скорее удивился. Что это может нестись по небу с такой скоростью?
Голова уже не болела. На воздухе он протрезвел быстро. В первый момент, когда командир «барсов» поставил его сюда, у него было одно желание – послать подальше и командира, и его нелепый приказ наблюдать за небом. У чеченского боевика от выпитого накануне болела голова. Он не успел опохмелиться, поэтому злился и на Картузова, и на своего командира Салтанова, и на себя за то, что так неосторожно попался им на глаза. Но на утреннем морозном воздухе головная боль быстро прошла, и наблюдатель почувствовал себя гораздо лучше. Так как делать действительно больше было нечего, наблюдатель стал смотреть на небо, впрочем, не думая, что в этом есть какой-то смысл. Боевик не собирался задумываться над полученным приказом. Он и раньше не утруждал себя этим. Приказывали стрелять – стрелял. Приказывали убивать – убивал. Сейчас приказали наблюдать за небом – значит, надо наблюдать. Вот он и наблюдал.
Точки в небе перестроились. Теперь их расположение больше напоминало боевой порядок. Именно так заходили российские боевые вертолеты на позиции отряда, в котором он когда-то служил. Боевик очень хотел забыть тот день. Но это никак ему не удавалось. Иногда он просыпался по ночам в холодном поту с выбивающими чечетку зубами. В тот день вначале ничто не предвещало беды. Их отряд занимал господствующую позицию на холме. Внизу копошились русские солдаты. Русских было мало. Гораздо меньше, чем требовалось для штурма их хорошо укрепленных позиций. Да и русские были самыми обыкновенными солдатами срочной службы, а не заматеревшими собаками ОМОНа или спецназа. Русские иногда высовывались из своих укрытий, и тогда снайперы щелкали их по одному, как игрушечные фигурки в тире. Такое занятие развлекало чеченцев. Они смеялись и весело переговаривались, когда какой-нибудь очередной русский солдат падал с простреленной головой. А потом появились вертолеты.
– Вертушки! – закричал афганский наемник, служивший раньше у моджахедов.
Афганец упал на землю и начал истошно молиться. Вертолеты низко прошли над позициями отряда. И земля вздыбилась у него перед глазами. Крики людей, разрываемых осколками, потонули в грохоте взрывов. Из всего отряда спаслось не больше десяти человек. Его самого завалило землей, поэтому он и выжил. Афганскому наемнику оторвало голову. Может быть, оторвало и еще что-нибудь, он видел только голову. Когда он выбрался из-под засыпавшей его земли, в окопе валялась только голова афганца. Больше всего на свете чеченец не хотел оказаться снова в подобном аду. В тот день весь чеченский отряд уничтожили два российских вертолета. А сейчас, похоже, к лагерю приближаются три машины. В подтверждение предположения чеченца до него долетел вертолетный гул.
– А-а! – в ужасе закричал чеченец и выстрелил в воздух.
Он совсем забыл, что в случае опасности Картузов велел ему кричать «Воздух!». Но выстрелы и дикие крики наблюдателя все равно привлекли внимание других боевиков и самого Картузова.
Теперь Картузов и сам увидел вертолеты. Три летающих объекта в небе могли быть только российскими боевыми вертолетами. Потому что вертолеты горноспасательной службы не летают тройками и не выстраиваются в боевой порядок.
– Воздух! – закричал Картузов. – Расчеты к бою!
Последняя команда предполагала, что группа назначенных Салтановым боевиков должна подготовить ракеты к старту. Но боевики растерялись. Они схватили автоматы и разбежались по двору, занимая круговую оборону. Картузов с досадой смотрел на действия чеченцев. Такая тактика имела смысл при отражении атаки наземного противника. Но сейчас опасность исходила с воздуха. Несколько боевиков действительно бросились к пусковым установкам. Но, подбежав, замерли в нерешительности. Никто из них не представлял, как следует запускать ракеты.
Но Гусейн Салтанов не питал иллюзий в отношении расторопности своих боевиков. Поэтому он заранее подготовил ракеты к старту. Каждая пусковая установка была соединена проводами с устройством запуска. Это устройство вместе с другой аппаратурой находилось в служебном вагончике, в метеорологической лаборатории. Туда и бросился Салтанов, как только услышал крик своего наблюдателя. Салтанов ворвался в лабораторию и схватил коробку пускового устройства. Один поворот рубильника, и ракеты умчатся к цели. Как только Салтанов добрался до пускового устройства, он почувствовал себя уверенно и спокойно. Теперь он ощущал в себе силу сразиться со всеми российскими спецслужбами.
Следом за Салтановым в лабораторию вбежал Картузов. Салтанов повернулся к нему и, продемонстрировав рубильник пускового устройства, спросил:
– Ну как, кто из нас сильнее?
– Срочно свяжись с Пятигорском! – закричал Картузов. – Пусть отзывают вертолеты, пока не поздно. Они же ни черта не знают про ракеты.
До Салтанова начал постепенно доходить смысл слов, сказанных Картузовым. Он может сколько угодно размахивать рубильником, но это не остановит воздушную атаку и высадку десанта. Какая ему, в сущности, разница, накроет ракетный залп город или нет, когда «альфовцы» разрежут его пополам автоматными очередями.
Салтанов судорожно схватил микрофон захваченной на метеостанции рации и срывающимся голосом закричал:
– Назад!
* * *
Под брюхом десантного вертолета пронеслись вершины последнего горного хребта, и взорам пилотов открылся участок метеостанции. Через стекла кабины Чернышов рассмотрел два полузасыпанных снегом вагончика и два накрытых маскировочной сетью вертолета: большой, транспортный, и маленький, гражданский. Во дворе метеостанции расположились какие-то крохотные ажурные пирамидки. Около нескольких из таких пирамидок суетились вооруженные люди. Десантный вертолет с бойцами «Альфы» резко провалился вниз, заходя на посадку.
Бойцы «Альфы» выстроились двумя колоннами в затылок друг другу перед десантным люком. Крепкие пальцы сжали приклады автоматов, пистолетные рукоятки, ребристые поверхности осколочных гранат. Операция по захвату базы террористов многократно отрепетирована по секундам. Каждый из бойцов штурмовой группы знает свое место и свою боевую задачу. Каждый досконально изучил план участка метеостанции. Каждый боец знает, сколько шагов отделяют вагончики друг от друга, сколько шагов до вертолетной площадки и до участка с метеоприборами. Майор Анофриев лично проверил у каждого бойца знание плана и каждому определил боевую задачу. Никто не сомневается, что террористы будут уничтожены в считанные минуты. Бойцы «Альфы» беспокоятся только за судьбу захваченных террористами заложников. Задача спасения заложников не менее важна, чем уничтожение террористов. Если бы знать место, где террористы держат заложников. При изучении плана метеостанции определено три места возможного содержания заложников: спальный отсек жилого вагончика, метеорологическая лаборатория и склад в служебном вагончике. Это означает, что туда не полетят осколочные гранаты. Бойцам «Альфы» предстоит врываться в эти помещения без предварительной огневой поддержки. Это смертельно опасно, потому что в двух из этих помещений скорее всего окажутся вооруженные террористы. И тогда кто быстрее нажмет на курок, кто не ошибется в выборе цели – тот и останется жив.