Чернышов смотрел на спины парней в десантных комбинезонах. Ему даже показалось, что он видит, как под одеждой напряглись их мускулы. Чернышов был уверен, что в этот момент бойцы «Альфы» считают секунды, оставшиеся до атаки.
«Тридцать человек вместе с Анофриевым. А сколько в лагере террористов? Судя по тому, что у них два вертолета, тоже не один десяток». Тем не менее Чернышов не сомневался, что отряд Анофриева справится с террористами. Брать больше чем тридцать человек в штурмовую группу не имело смысла. На том участке, где им предстоит действовать, дополнительные бойцы просто мешали бы друг другу. Последние мгновения перед атакой самые тяжелые. Чернышов тоже напрягся, хотя ему предстояло остаться в вертолете. Может быть, по этой причине он переживал больше остальных.
Ему, как разработчику операции, предстоит наблюдать, как пойдут в бой его люди. Как они сразятся с террористами. Возможно, кто-то из бойцов «Альфы» получит ранение или даже погибнет. Ведь террористы будут сражаться насмерть. Им нечего терять. Сейчас двери люка распахнутся, и начнется штурм. Бойцы «Альфы» пойдут в атаку, а он останется в вертолете и уже ни во что не сможет вмешаться. Хотя он отвечает за жизни парней из штурмовой группы, за жизни работников метеостанции, за жизни всех жителей и гостей Пятигорска.
Десантный вертолет на мгновение замер перед посадкой. В этот момент в динамиках аппаратуры радиоперехвата раздался взволнованный голос.
– Назад! Все вертолеты назад! Или Пятигорску конец!
– Сигнал идет со штатной рации метеослужбы, – тут же доложил оператор.
– Немедленно отводите вертолеты, или я обстреляю Пятигорск ракетами с газом «VX»! – продолжали доноситься из динамиков чьи-то слова.
– Стоп. – Чернышов предостерегающе поднял руку.
– Вы что? – закричал Анофриев и бросился к Чернышову. – Павел Андреевич, нельзя их отпускать. Мы обнаружили террористов. Их надо брать. Они блефуют, у них нет никаких ракет, только баллон с газом. Да мои ребята сделают этих ублюдков за две минуты. Павел Андреевич, дайте команду на штурм.
Но вместо этого Чернышов сказал:
– Я Беркут-1, всем машинам выйти на второй заход. Без моей команды огня не открывать.
Чернышов говорил через переговорное устройство, чтобы пилоты других вертолетов тоже могли его слышать. Тут же через динамики пилотской кабины донесся ответ.
– Беркут-1, вас понял, выполняю, – почти одновременно ответили пилоты обоих вертолетов.
Позывной Беркут-1 был у вертолета Чернышова, Беркут-2 и Беркут-3 – у вертолетов огневой поддержки. Все три машины, сделав разворот в обратную сторону, пронеслись над участком метеостанции.
* * *
Картузов увидел, как десантный вертолет спикировал на метеостанцию. «Конец!» – забилась в мозгу ужасная мысль. Рядом с ним Салтанов что-то кричал в микрофон рации. Картузов не разбирал его слов. «Зачем, какой смысл? Все равно из Пятигорска не успеют отозвать вертолеты», – думал Картузов. Через окно вагончика он видел, как десантный вертолет завис в метре от земли, перед тем как высадить десант. А потом вдруг что-то изменилось. Вместо того чтобы выпустить из своего чрева бойцов «Альфы», вертолет взмыл в небо. Еще не веря в увиденное, Картузов выбежал из вагончика во двор. Все три вертолета разворачивались в небе над метеостанцией.
«Они разворачиваются, чтобы лететь назад. Назад! Десант отменен! Штурма не будет! Я останусь жить! Жить!» – На лице Картузова появилась радостная улыбка. Он оглянулся по сторонам, словно желая убедиться, что все еще жив, что мир вокруг не исчез. Он еще может видеть, слышать и дышать. Тут он заметил, как какой-то чеченец сорвал маскировочную сеть с зенитного пулемета. Когда Картузов подбежал к нему, тот уже вращал рукоятками наведения, пытаясь взять ближайший вертолет на прицел.
– Отставить! Не сметь стрелять! – закричал Картузов и схватил чеченца за рукав.
– Ты что, струсил, собака? – огрызнулся чеченец, пытаясь сбросить руку Картузова.
Боевик уже нажал на гашетку пулемета. Картузов едва успел оттолкнуть рукой ствол. Очередь ушла в сторону. Крупнокалиберные пули подняли фонтанчики снега на горном склоне.
– Идиот! – заорал Картузов в лицо чеченцу. – Это же вертолет огневой поддержки! Ты понимаешь?
Но чеченец не понимал. Он только видел перед собой перетрусившего русского, который мешает разделаться с врагом. Боевик сделал вид, что уступает, а потом выбросил вперед руку и ударил Картузова в лицо. В последний момент Картузов успел увернуться, и удар пришелся в грудь. Но он все равно оказался тяжелым и сбил Картузова с ног. Чеченец тут же снова схватился за пулемет и дал длинную очередь по российским вертолетам. Правда, боевик в суматохе забыл дать упреждение, и все пули прошли мимо. Картузов вскочил на ноги. Он решил, что пристрелит чеченца, если тот сейчас же не прекратит огонь. «Этот урод не понимает, что произойдет, если вертолет огневой поддержки ответит на его стрельбу. Тогда в живых вообще не останется никого. Полный залп боевого вертолета гораздо страшнее любого штурма отряда «Альфа». Да огневой мощи вертолета хватит, чтобы вдоль и поперек перепахать всю гору, а не только маленький участок метеостанции».
Но пока Картузов поднимался со снега, вертолеты уже скрылись за горным хребтом, и чеченец прекратил стрелять.
– Ты сейчас второй раз родился, – сказал Картузов чеченцу, развернулся и пошел прочь.
Ему больше не хотелось разговаривать с чеченцем. И так слишком много переживаний он испытал за последние минуты.
* * *
Пули пронеслись в нескольких метрах от хвоста вертолета, имевшего позывной Беркут-3.
– А по нам, кажется, стреляют, – заметил пилот.
Если бы не приказ московского полковника, он бы с удовольствием послал в ответ парочку реактивных снарядов, чтобы заткнуть вражеского стрелка. Пилот прошел чеченскую войну. Имел почти тысячу часов боевых вылетов. И гораздо лучше Картузова знал, на что способен вертолет огневой поддержки. Но еще пилот знал, что такое приказ. А приказ запрещал открывать огонь без команды. Поэтому пилот никак не отреагировал на обстрел из зенитного пулемета.
В десантном вертолете с бойцами «Альфы» Анофриев тряс за плечо Чернышова и уговаривал его разрешить штурм лагеря террористов.
– Павел Андреевич, теряем время. Их надо атаковать. Какие ракеты, к чертовой матери! Вы же сами понимаете, это блеф, – кричал в ухо Чернышову майор Анофриев.
Ему все было ясно. Но Чернышов не разделял уверенности Анофриева. Именно поэтому он приказал пилотам сделать второй заход, чтобы иметь время подумать. А в динамиках устройства радиоперехвата продолжал звучать истеричный голос:
– Все мои пусковые установки готовы к залпу! Уводите вертолеты, или я уничтожу город! Вы слышите, я не шучу! Немедленно уводите вертолеты, или получите горы трупов!
«Блеф! – Первая мысль Чернышова была такой же, как у Анофриева. – Террористы блефуют. Какие ракеты? Откуда? Ведь похищен только баллон. Ни в каких сводках не проходило сообщение, что со складов Министерства обороны похищены ракеты с газом «VX». А если у террористов уже были ракеты, то зачем им похищать баллон? Но уж слишком уверенно звучит голос террориста. Впечатление такое, что он говорит правду. И что там за странные пирамидки во дворе метеостанции? Эти металлические конструкции совсем не похожи на башенки для размещения метеоприборов».