Зато интенданты всех уровней вплоть до ротного каптенармуса и высший командный состав, вкупе с ними, будто сыр в масле катаются.
Как следствие разгула до крайности обнаглевшего ворья среди рядового состава процветает жесточайшая дедовщина. Кто имеет моральное право порицать «старослужащего» за то, что тот вырвал кусок повкуснее изо рта младшего товарища, выбив ему для профилактики парочку передних резцов? Командир? Никогда!
Голодный офицер с мизерным окладом, вместо того чтобы следить за порядком во вверенном ему подразделении, переложит обязанности на плечи сержантов срочной службы и постарается как можно быстрее убраться из расположения, с целью поиска источников побочных доходов, дабы накормить своих голодных детишек.
Время от времени ушлым журналистам удается узнать кое-что о тех зверствах, что творятся за высокими бетонными заборами войсковых частей. Вот тогда-то начинается шоу под названием «Навалимся всем миром и наведем порядок в армии». Каждый от министра обороны до самого последнего депутата парламента начинает верещать с высоких трибун о необходимости реформы вооруженных сил.
Виновных, как водится, выявляют и публично наказывают. Только сажают самих исполнителей преступлений и все тех же несчастных младших офицеров – их непосредственных начальников. Не помню ни одного случая, чтобы посадили какого-нибудь генерала за то, что тот на уворованные у подчиненных денежки устроил для себя и своих близких райскую жизнь.
Если развал армии продлится с той же скоростью, лет через пяток батальон западников под восторженные крики жителей, которым как горькая редька надоел произвол чиновников всех уровней и обожравшихся олигархов, без единого выстрела завоюет Вундертаун и весь Нордланд. Или сама армия под руководством какого-нибудь майора или капитана, объявившего себя спасителем нации, сотрет всю эту мразь с лица земли.
…От невеселых мыслей меня отвлек шершавый собачий язык, который рашпилем прошелся по моей щеке. Я не заметил, как из зарослей «баобабов» на поляне появились Его Величество и одна очень жизнерадостная псина по кличке Злыдень.
Пока я спал, на пса надели защитный костюм, о котором еще в самолете говорил Матео. Он защищал от палящих солнечных лучей и чрезмерно высокой температуры воздуха почти все его тело, кроме головы, вертлявого хвоста и нижней части лохматых лап. Судя по всему, новый прикид пришелся по вкусу четвероногому, и чувствовал себя в нем он вполне комфортно.
– Ну что, Злыдя, теперь не потеешь? – Я потрепал пса за уши. – Классный костюмчик! Жалко, кроме нас – мужиков его некому оценить. Хоть обратно в Басму возвращайся, уж там наверняка найдется пара-тройка достойных ценительниц.
– Собаки не потеют, у них язык для этого приспособлен! – безапелляционно заявил начальник экспедиции, осторожно снимая со спины объемистый ранец. – Привет, Коршун! Приятного аппетита! Как выспался на новом месте?
– Спасибо! Хреново. Опять всю ночь Шестипалый развлекал: сначала феерическое шоу организовал, затем не менее красочно расписывал, какая веселая жизнь начнется, когда на земле-матушке останутся одни упокойнички под чутким руководством его самого и кореша его – Некросера. И что противнее всего – опять меня Аэрином называл – Богом Златокудрым. В категоричной форме требовал освободить, даже ножками топал. Одним словом, с сумасшедшим пообщаешься – сам дураком станешь, – поплакался я гному. Затем перевел взгляд на загадочный ранец и спросил: – Мастер, а это что за штуковина и куда вы с ней ходили?
– Прогулялись до опушки, испытать переносной комплекс спутниковой связи – вещица весьма полезная. Слышал о таком? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Про Шестипалого подробнее расскажешь позже, а сейчас пора отправляться!
– Зачем вам понадобился именно переносной комплекс, ведь в нашем распоряжении имеется приличный стационарный передатчик «бээмдэшки»?
– Глупый вопрос, Коршун! – встрял в разговор Брюс. Ветеран, похоже, закончил все хозяйственные дела и решил перед отъездом сделать глоток-другой свежего воздуха. – Дураками надо быть, чтобы в нашем положении стационаром пользоваться. Во-первых, сразу же засекут, во-вторых, моментально прихлопнут ракетой. Другое дело наведенный лазерный луч – его ни одна зараза не обнаружит.
Тут до меня дошло, зачем Матео понадобилось выходить на опушку леса. О подобных приборах связи я имел некоторое представление. Оптическое устройство – весьма дорогостоящее из-за сложнейшей системы электронного наведения передающей антенны на спутник. Единственный недостаток – им можно пользоваться только на открытом пространстве. Зато полная конфиденциальность всех переговоров и невозможность пеленгации источника излучения любыми современными средствами радиообнаружения. Так вот какое «геологическое оборудование» было в том деревянном ящике.
– Выходит, вы с кем-то уже успели пообщаться? – с нескрываемым восхищением я уставился на ранец. – Ну и что же нам пишут?
– Пока все спокойно. Мы оторвались от основной погони. Вчерашняя атака на город была спонтанной и, как следствие, с треском провалилась. Враг никак не ожидал столь скорого нашего появления на Саландоре, поэтому не успел тщательно подготовиться. Оккупационные власти и руководство повстанческого движения уже договорились считать ночной инцидент случайным недоразумением. Значит, начало крупномасштабных боевых действий между партизанами и западниками откладывается на неопределенный срок. – Кратко отчитавшись, Матео обвел всех присутствующих внимательным взглядом и весело скомандовал: – А теперь по коням, орлы! Курс на юго-восток!
Когда я застегивал последние пуговицы на выстиранном и отутюженном комбинезоне, в десантном отделении появился Фарик. Все недоуменно уставились на его одежду. На маге был такой же комбинезон, как на любом из нас, но, к всеобщему удивлению, сверху на плечи юноши был накинут его плащ.
– Замерз, что ль, бедняга? – с ехидцей в голосе спросил Брюс. – Щас для тебя специально печку включим, чтобы ненароком не заболел.
– Ты чего, и вправду замерз? – Правой рукой я прикоснулся к отвороту стеганого, теплого плаща, закутавшись в который можно было бы спокойно гулять холодной зимней ночью даже по улицам заполярного Вестфольда.
– Что вы, учитель, – проигнорировав ядовитое замечание ветерана, задорно воскликнул маг, – мне нисколько не холодно!
– Тогда какого хрена ты напялил эту хламиду? – Матео едва не уронил себе на ногу тяжелый ранец с передатчиком, который собирался запихнуть обратно в ящик.
– Сам не знаю, – Фарик захлопал глазами и с детским удивлением вытаращился на плащ, – машинально, наверное, привык к нему. Плащ, рубаха, шаровары и короткие сапоги – вот единственная одежда, которую мне до сих пор доводилось носить и летом, и зимой. – Неуловимым движением он сорвал с себя робу мага, ловко бросил ее на одно из сидений, расположенных вдоль борта, и весело, от души рассмеялся.
«Кажется, только теперь, после боевого крещения парнишка по-настоящему влился в коллектив, – с удовлетворением отметил я. – Впервые вижу его таким раскрепощенным и непосредственным».