По всей видимости, дальше дорога пролегала через равнину, где молнии были для них смертельной опасностью. Австралийские грозы всегда опасны, но здесь, в подлеске, «мерседесу» почти ничего не угрожало – деревья были выше машины и могли отвести молнию, однако недостаточно высоки, чтобы, упав, причинить машине серьезный вред.
В этот момент хлынул дождь. Красноречивый шофер воспринял поток холодной воды, обрушившийся с небес, со стоическим равнодушием истинного сына буша, но Черри почти мгновенно вымокла до нитки и замерзла. Кроме того, ее очень заботило опоздание, которое неминуемо должно было скомпрометировать ее в глазах новых работодателей. Как там было написано в бумажке? Прежний менеджер – М. (мисс или миссис?) Кавендиш – ждет вас к трем часам, чтобы ввести в курс дела… Сейчас уже половина четвертого, а дождь и не думает униматься!
Он и не унялся, этот самый дождь, и гроза почему-то не спешила унести свои смертоносные молнии подальше от злосчастной равнины, а потом, уже в начале пятого, ветеран автопробегов заупрямился и отказался заводиться, и на его реанимацию ушло еще четверть часа… Короче говоря, только в пять часов пополудни Черри Вейл увидела на обочине дороги большой и явно недавно здесь появившийся щит с надписью:
«Оленья Тропа. Бар и ресторан. Лучшие вина с виноградника «Гордость и Слава». Предварительный заказ столиков для вас и ваших друзей. Добро пожаловать!»
Вскоре показался и сам ресторан. Невысокий, с алой черепичной крышей и ослепительно белыми стенами, с высоким резным крыльцом и настоящим плетнем вокруг всего дома, уютный и неожиданный, как домик из сказки.
Черри, дрожа и стуча зубами, вылезла из машины и, немного помедлив, решительно пошла в дверь волшебного домика.
Высокая, стремительная, очень худая женщина порывисто шагнула ей навстречу. Черри залилась краской, предчувствуя, как ее сейчас отчитают за опоздание и укажут на дверь, потому что кому же нужны такие работники…
Высокая женщина протянула Черри руку.
– Мисс Вейл, надо полагать? Очень рада знакомству. Луиза Кавендиш.
– Прошу прощения, мисс… миссис Кавендиш… я опоздала… наверное, это не то, с чего стоит начинать знакомство…
– Ерунда! Вы здесь и вы приехали практически вовремя, потому что застали меня. Это главное.
– Но, мисс… миссис Кавендиш, я…
– Ангел мой, мисс Вейл, я обожаю поболтать, но сейчас, к сожалению, у меня совершенно нет на это времени. Меня ждет самолет.
– Самолет?!
– Вообще-то он ждет меня в Сиднее, но это тоже неважно. Честно говоря, я хотела вам здесь все показать, но, видно, не судьба.
– Но, мисс Кавендиш…
– Луиза. Просто Луиза.
– Луиза, я не совсем уверена… Вы разве не хотите задать мне какие-нибудь вопросы? Проверить, так сказать…
– Чепуха, моя милая! Я ведь уже наняла вас, не так ли? Зачем же мне задавать вопросы.
– Но ведь мы совсем незнакомы! У меня, например, есть несколько вопросов, которые кажутся мне очень важными…
– У меня тоже они есть, дорогая мисс Вейл, но время поджимает, так что я ограничусь самыми важными. Вы умеете ладить с людьми?
Черри ошарашенно смотрела на порывистую Луизу Кавендиш.
– Д-да, я умею…
– А как насчет шеф-поваров? Это существа эгоцентричные, самовлюбленные, обидчивые и крайне ранимые. Кроме того, у них под рукой всегда имеются превосходно заточенные орудия убийства.
– Вы шутите, Луиза…
– Разумеется. Как же еще. Конечно, шучу.
Черри отступила на шаг. Ей вдруг показалось, что «Песнь Пустыни» – не такое уж плохое место.
– Мисс… гм, Луиза, простите, но мне кажется, что я немного поторопилась с этим решением!
– Что вы, милая! Никакой ошибки, уверяю вас. У вас все получится. Хотя, между нами, вы очень смелая женщина. Согласиться приехать сюда работать. И на этого человека…
Говоря это, Луиза Кавендиш проворно застегивала плащ на все пуговицы. Черри чувствовала себя как человек, который вместо музея попал в сумасшедший дом.
– Какого человека, Луиза?
– Ох, не будем о страшном. Ваш агент сказал мне, что обо всем вас предупредил, в смысле зарплаты, жилья и прочих благ, так что формально моя совесть чиста. И я ничего не скрываю, потому что вы ничего не спрашиваете.
Внезапно Луиза Кавендиш пылко прижала к груди длинный старомодный зонт и воскликнула трагическим шепотом:
– А вы думаете, легко смотреть на всех этих соискателей? Приезжают, соглашаются на все, что угодно, а через два дня бегут, забыв собрать чемоданы. Черри! Знаете, что? Удачи вам.
С этими словами она торопливо и энергично встряхнула руку ошеломленной Черри и вылетела во двор, где закованный в кожаную броню шофер стоически ждал нового пассажира в мокром «мерседесе». Черри опомнилась и поспешила за ней.
– Луиза, подождите! Вы не можете так уехать! Вы должны мне показать ресторан, кроме того, я уже вовсе не уверена, что…
– ЛУИЗА!!!
Обе женщины подпрыгнули при звуке этого голоса. Собственно, скорее это был рев раненого тигра, а не голос мужчины, и доносился он откуда-то сверху.
– Луиза, эта особа приехала наконец?!
– Да, она здесь!.. Он раздражен. Впрочем, в хорошем настроении он не слишком отличается от нынешнего… Она приехала несколько минут назад, босс!
– Что ж, будем надеяться, что у нее окажется больше мозгов, чем у предыдущей курицы.
Черри не верила своим ушам. Этот голос! Этого не может быть!
Луиза воинственно выпятила грудь в сторону невидимого пока собеседника.
– Есть у нее мозги или нет, в данном случае неважно, потому что я уезжаю немедленно.
Шаги на втором этаже. Голос приобрел некоторую бархатистость.
– Луиза, дорогая, что я могу сделать, чтобы вы остались? Хотите, я удвою вам жалованье?
– Не хочу! Прощайте!
С этими словами Луиза Кавендиш пулей слетела с крыльца, почти запрыгнула в машину и сделала совсем уж удивительную вещь: изо всех сил хлопнула безмолвного шофера зонтиком по голове. К окончательному ужасу Черри, тот не только не обиделся, но странно воодушевился, мгновенно завел машину, и величавый экипаж довольно быстро стал удаляться от волшебного домика с плетнем вместо ограды.
Черри смотрела вслед своей последней возможности улизнуть, а в голове неотрывно стучало: «Я должна держать себя в руках. Что бы ни случилось – держать себя в руках. Выше голову. Плечи расправить. И держать себя…»
– Не могу поверить. Просто не могу в это поверить.
Коннор Фотрелл произнес эти слова очень задумчиво, стоя на самом верху деревянной лестницы, ведущей на второй этаж. Впрочем, выражение его лица красноречиво свидетельствовало о сильнейшем нервном потрясении. Так выглядят люди, которым наяву привиделся их самый страшный ночной кошмар.