Когда все было обустроено, она засела за продолжение своего романа об Эжени. Подстегиваемая заботой о будущем малыша, она решила писать регулярно, однако работа вовсе не казалась Элинор рутинной, и она получала от нее искреннее удовольствие. Поскольку она провела массу исторических изысканий, готовясь к первому роману, то рыться в библиотеках ей не понадобилось, и Элинор смогла сесть за продолжение без всяких задержек. Вскоре она обнаружила, что создает для Эжени и ее отпрысков идиллическую жизнь, полную тепла и любви – именно такую, какую мечтала дать своему младенцу. С той разницей, что первенца ее героини родители ожидали с радостью и нетерпением.
Рей был по-прежнему в Штатах. Бэб регулярно сообщала об этом Элинор во время своих визитов. У Элинор создалось впечатление, что Бэб взялась ее опекать не на шутку, ибо не проходило недели, чтобы она ни позвонила или не заехала повидаться. Элинор обнаружила, что ей приятна такая забота. Дружба Бэб согревала ее, и Элинор чувствовала себя почти членом семьи Рея. Она пыталась побороть это чувство, твердя себе, что разумнее всего было бы сказать Бэб, что она не желает, чтобы та служила посредницей между ней и Реем. Но как отказаться от этой дружбы, когда это был единственный способ хоть что-нибудь узнать о нем? А новостей о нем Элинор жаждала постоянно, ей всегда хотелось, чтобы Бэб рассказала все поподробнее, а не просто небрежно упоминала о нем в разговоре. У Рея все хорошо… Он много работает… Пока он еще не планирует вернуться, побудет немного в Штатах…
Май стоял теплый, распустились яблони, и в душе Элинор воцарилось неведомое ей до сих пор чувство довольства и успокоения. Так было, пока она не отправилась в Бристоль на очередной осмотр к врачу.
– Ммм, – с сомнением протянул он. – Хмм.
– Что-нибудь не так? – испуганно спросила Элинор, одеваясь. Ведь она была так осторожна, соблюдала все предписания, так гордилась тем, что строго придерживается режима. Если теперь она потеряет ребенка Рея…
– Да нет, ничего особенного. Придется провести кое-какие дополнительные анализы.
– Да в чем же дело? Скажите, наконец! – взмолилась Элинор.
– Ничего страшного, – заверил ее врач. – Просто, похоже, там бьются два сердечка.
– Два?! – Элинор изумленно уставилась на него. – Вы хотите сказать…
– Похоже, у вас будет двойня.
– Двойня?! – Мейми так и взвизгнула. – Господи, Элинор, вот уж правду сказать, ты ничего не делаешь наполовину! Ну, конечно, у ниго же это в роду!
Бэб, узнав о том, что Элинор ожидает двойню, не на шутку задумалась. У Элинор непременно родятся девочки, думала она. Ее племянницы, а она никогда их не узнает, если Элинор будет продолжать отказываться от встречи с Реем. Но она же любит его, в этом Бэб не сомневалась. Она не может не говорить о нем, поселилась рядом с Гриффитами, хотя, если бы действительно не хотела видеть Рея, было бы логично уехать подальше от его родных. После всего, что услышала Бэб за эти месяцы, она считала, что у Элинор были все основания возненавидеть Рея. Что нашло на ее брата, что он бросил эту девушку и сбежал без борьбы, даже не попытавшись выяснить отношения?
Однако, вспомнив, как выглядел Рей во время их последней встречи, Бэб отбросила эта мысли. Таким она не видела брата много лет и, дай Бог, больше никогда не увидит. Сколько еще времени он собирается торчать в своей Америке? Рей никогда не был любителем писать письма, а из коротких разговоров по телефону ничего нельзя было понять. Он говорил как-то отрывочно, да и вообще был на себя не похож Интересно почему? Из-за того, что работа над сценарием у его автора не клеится, или из-за того, что тоскует по Элинор?
Бэб было известно, что Рей вместе с писателем снимают дом где-то в окрестностях Голливуда, но, зная брата, она сомневалась в том, что он причастился прелестей блистательной жизни в Калифорнии. Скорее всего, работает как одержимый, стараясь таким образом заглушить боль, так же как и Элинор: как только жизнь начинает казаться невыносимой, она с головой уходит в работу, которая уводит ее от реальности в мир фантазии. Последнее сообщение о том, что Рей собирается остаться в Штатах на неопределенное время, сильно беспокоило Бэб. Но одной ей было не справиться. Ей нужна была помощь.
Бэб подумывала о том, чтобы обратиться к Нику, но по зрелом размышлении отказалась от этой идеи. Если разобраться, то мужчины все-гаки лишены воображения. Они мыслят слишком прямолинейно, слишком логически и вообще узколобые. Вот женщины – совсем другое дело. Надо действовать.
Рей получил телеграмму в конце жаркого душного дня, который он провел, то, споря с режиссером, то, уламывая Адриана Джойса, по чьей книге писался сценарий.
Адриан возражал против различных изменений, которые предлагал внести режиссер, но, хотя Рей и был на его стороне, он уже жалел о том, что вообще согласился помогать автору.
Литературные агенты в любой съемочной группе считались персонами нон грата, и если бы Рей не стремился так отчаянно уехать из Англии и не будь автор так настойчив, он с удовольствием порекомендовал бы вместо себя кого-нибудь другого.
Он прекрасно знает, что его грызет, мрачно признался себе Рей: его преследует образ женщины, которую он не может выбросить из головы. Каждый вечер, ложась спать, он мечтал о том, чтобы она была рядом, ему ужасно не хватало их долгих разговоров. Элинор. Как-то она там? И с кем? С тем же мужчиной, с которым была в Корнуолле?
Когда пришла телеграмма, в его сердце на мгновение вспыхнула безумная надежда: а вдруг от нее? Может, она решила, что не стоит держаться за свою драгоценную свободу, и просит его вернуться к ней?
Рей взял телеграмму из рук посыльного и быстро пробежал глазами короткую строчку.
«Срочно приезжай домой. Ты нам нужен. Бэб и Кристи»
Рей, не теряя времени, бросился к телефону.
Кристи уже второй вечер подряд приезжала к Гриффитам на ужин. На этом настаивала Бэб: ей хотелось иметь сестру рядом для моральной поддержки, когда приедет Рей. Позвонив в Калифорнию, они узнали, что брат уже находится на пути в Англию, но точно выяснить, когда он приедет, им не удалось. Ник, естественно, уже догадался, что что-то нечисто: напряжение так и звенело в воздухе.
Когда раздался звонок, сестры буквально подскочили. Ник спокойно поднялся, сказав, что откроет сам, и лицо Бэб приобрело зеленовато-бледный оттенок. Когда пять минут спустя ее муж появился в гостиной в сопровождении небритого и измученного Рея, вид у него был уже далеко не таким невозмутимым.
Бросив взгляд на лицо брата, Бэб на мгновение ощутила укол совести. Рей выглядел ужасно: усталый, бледный, чуть ли не затравленный.
Искоса взглянув на виноватое лицо жены, Ник решительно скомандовал:
– Так, дети, брысь отсюда. – Проводив их взглядом и дождавшись, пока закроется дверь, он повернулся к Бэб: – Ну, хорошо. А теперь рассказывай, что происходит.
Бэб умоляюще взглянула на сестру, но та лишь покачала головой. Лицо Кристи стало почти таким бледным, как у Рея, и Бэб поняла, что в этой ситуации только один человек может осуществить их план: она сама.