— Интересно, куда это запропастился Карло? Уже поздно, а он… о Господи!
Черри, не договорив, кинулась к вошедшему в этот самый момент в комнату Карло Кавалли. Джилли замерла, пораженная видом своего хозяина. Одна его рука висела на перевязи, на голове тоже были бинты, а обычно смуглое лицо посерело от боли.
Через несколько минут все выяснилось. Сломалась мачта на яхте Карло, обломки сильно ударили его по голове и по руке. В госпитале ему сделали рентген, наложили швы на рану на голове и гипс на сломанную руку. Больше всего Карло был расстроен не своими увечьями, а тем, что придется пропустить гонки, назначенные на следующую неделю. Тут Черри напомнила мужу, что завтра они должны быть в опере.
На следующий день Карло не смог никуда пойти, так как голова у него все еще сильно болела. На семейном совете было решено, что с Черри поедет Джилли, а Карло останется дома с Андреа. Черри была не слишком этим довольна, но пропустить выход в свет было не в ее силах.
Вечером, в девять часов, Джилли в розовом шифоновом платье оказалась перед большой сценой под открытым небом. Размеры древнего театра потрясали, и девушка с любопытством оглядывалась по сторонам. Когда-то здесь гремели мечи гладиаторов, а ныне оркестр в строгих костюмах настраивал инструменты, и женщины в роскошных вечерних нарядах, благоухая духами и рассыпая снопы искр от бриллиантовых колье рассаживались на каменных скамьях. Их с Черри места находились прямо перед сценой. Джилли в восхищении оглядывалась и произнесла наконец:
— Невероятно! Потрясающе!
Черри, вертевшаяся во все стороны, улыбавшаяся и здоровавшаяся с бесчисленными знакомыми, неожиданно замерла и пролепетала:
— Нет, вот что действительно невероятно так это то, что к нам приближается самый красивый мужчина на земле! Рекомендую: граф Джанкарло дель Пьетро, самый желанный холостяк Европы, а может, и всего мира. Смотри, все при нем! Наградил же Господь парня — стиль, стать, красота, дьявольское обаяние, а к тому же еще и богат, как Крез. Ходячее счастье для любой женщины!
Джилли окаменела. Она смотрела — и не верила своим глазам, слушала Черри — и не понимала, что та говорит. Человек, стоявший неподалеку от них, являл собой верх элегантности и надменного аристократизма. Кипенно-белая шелковая сорочка резала глаза своей крахмальной белизной, безупречный костюм сидел на атлетической фигуре, словно влитой.
Колдовство, думала Джилли, иначе не скажешь. Этот мужчина невозможно, дьявольски похож на Джанни, но ведь это не может быть он?! Кроме того, элегантный красавец старше, и у Джанни она никогда не видела такого холодного и надменного взгляда.
— Черри, как ты его назвала?
— Граф Джанкарло дель Пьетро. Родовой замок у них в Ломбардии, но по всей стране, разумеется, есть недвижимость. Карло пересекался с ним по делам бизнеса — что-то насчет виноделия, кажется.
Мужчина подходил все ближе, и бедный разум Джилли сопротивлялся очевидному из последних сил, Горбинка носа… такая же, как у ее Джанни… это ведь не Джанни!?
— Как, ты сказала, его зовут?
— Джанкарло. Да что с тобой?
— Но это же два имени.
— Да нет. Здесь таких имен полно. Папу Римского зовут Иоанн Павел, то есть Джанпаоло, есть Джанлука, Джанпьеро, Джанфранко. Особенно среди аристократов, а дель Пьетро как раз из них.
Затем, к ужасу Джилли, Черри вскочила и обратилась к холодному красавцу по-итальянски. Он обернулся, и Джилли приросла к каменной скамье, не в силах пережить шок. Джанни, ее Джанни, вернее, не ее Джанни. Холодный аристократ с безупречной внешностью, надменный красавец.
Во рту появилась горечь, в ушах зазвенело. Он обманывал ее, точнее, смеялся над ней. Джилли чувствовала, как с каждой секундой в ней умирает что-то очень важное, и это мучило ее хуже самой изощренной пытки. Откуда-то издалека доносился щебет Черри:
— А это Джилли О'Лири, няня моего сына. Джилли, позволь представить тебе графа дель Пьетро.
— Очень приятно, Джилли.
— И мне очень приятно, граф. Рада познакомиться.
Она могла поклясться, что в его глазах плясали дьявольские огоньки, когда он склонился над ее рукой, но решила выдержать до конца. Отлично. Он посмеялся над ней, он растоптал ее доверие, но она не допустит, чтобы это стало известно кому-то еще. Она сыграет в ту же игру, хотя это трудно, чертовски трудно, потому что рвется в куски сердце и кровь застилает глаза, но она выдержит!
— Как вам нравится Италия?
— Италия-то мне нравится…
Пытка не закончилась. Дьявол во плоти представил им с Черри своих дам: мать — седовласую, очень красивую женщину, надменно и сухо кивнувшую Джилли и слегка улыбнувшуюся Черри — и жену брата, Росарию дель Пьетро, которая была более демократична и протянула Джилли руку, другой прямо таки вцепившись в локоть графа.
— Должно быть, для вашей няни наш вечер — это целое событие? Джилли почувствовала, как холодная ярость, словно нашатырь, прочищает затуманившееся сознание.
— Можно сказать и так, хотя вообще-то я не прислуга в полном смысле слова. Я окончила университет в июне и решила подработать на своих последних каникулах. В октябре я начинаю работать в химической лаборатории одного исследовательского центра. Думаю, мое уточнение не покажется вам излишним. Всегда лучше говорить правду, чтобы избежать досадных недоразумений впоследствии, не так ли… граф Джанкарло дель Пьетро?!
Его смуглое лицо вспыхнуло. От смущения или от гнева? Джилли слегка испугалась, не слишком ли далеко она зашла, но граф прекрасно владел собой.
— Вы совершенно правы, Джилли.
Краем глаза она заметила, как он вполголоса сказал что-то по-итальянски Росарии, причем выглядел рассерженным. Небось извиняется за дурные манеры няни, ну и пусть. Ярость бурлила в Джилли.
— Иногда бывают моменты, когда правду просто не успеваешь сказать…
Господи, что он несет! И почему он так глупо ведет себя, ведь он взрослый человек! Шок от встречи с Джилли заставил Джанни совершать какие-то дурацкие поступки, делать вид, что они не знают друг друга. Конечно, все потому, что надо было с самого начала признаться ей, кто он такой, не играть в эти детские игры, а уж сегодня вечером тем более! Теперь она в ярости, но объяснять что-либо прямо сейчас совершенно некстати…
— Извините, пора занимать свои места, но, может быть, после спектакля вы и Джилли присоединитесь к нам за ужином?
Джилли с ужасом посмотрела на Черри, но та, разумеется, согласилась немедленно. Сама Джилли мечтала только об одном: оказаться за тысячу миль от этого человека и никогда его больше не видеть.
Как можно так ошибаться в человеке? Каждое мгновение в ней крепла уверенность, что он совершенно чужой ей.
Когда они познакомились, она звала его «синьор Карло» и оба хохотали, как ненормальные. Счастью тех нескольких дней не суждено повториться никогда.