– Нет, не полностью.
– А я знаю, что она может менять тела, словно платья, и может путешествовать по Отражениям.
– А имена Мег Девлин и Джордж Хансен для тебя что-нибудь значат? – спросил я.
– Нет. А должны?
– Не думаю. Но уверен, она бывала в их телах.
Я оставил пропущенным Дэна Мартинеса, не потому, что он вступил в перестрелку с Люком, и сообщение об этом вызвало бы у него еще большее недоверие к ней, а потому, что не хотел давать ему знать, что мне известно о партизанской базе в Нью-Мексико; я чувствовал, что упоминание о Мартинесе может повести его мысли в этом направлении.
– Она была также и Гейл Лампрен.
– Твоей подружкой по университетским дням? – уточнил я.
– Да. Я сразу заметил, то в ней есть что-то знакомое. Но осенило меня только потом. У нее все мелкие привычки Гейл – то, как она поворачивает голову, как жестикулирует руками и смотрит, когда говорит. И потом, она упомянула два события, у которых был один общий свидетель – Гейл.
– Похоже, что она хотела, чтобы ты знал это.
– Я считаю, что она действительно хотела этого, – согласился он.
– Интересно, почему же тогда она просто не взяла да и выложила все напрямик?
– По-моему она не может. Возможно, на нее наложено какое-то заклятье, да только об этом трудно судить, ведь она не человек, – произнося эти слова, он украдкой взглянул на дверь. – Проверь еще разок.
– По-прежнему чисто, – доложил я. – Теперь, что касается…
– В другой раз, – прервал он. – Я должен убраться отсюда.
– Я могу понять твое желание убраться от нее подальше, – начал я.
– Не в этом дело, – покачал он головой. – Я должен напасть на Замок Четырех Миров. И поскорее.
– В твоем теперешнем состоянии?
– Вот-вот. Именно это я и имею в виду. Я должен вырваться отсюда, чтобы поскорее быть в форме. По-моему, старый Шару Гаррул оказался на свободе. Только так я могу объяснить случившееся.
– А что же случилось?
– Я получил от матери сигнал бедствия. После того, как я вырвал ее у тебя, она вернулась в Замок.
– Почему?
– Что почему?
– Почему она отправилась в Замок?
– Это место – сосредоточение силы. Из-за того, что там пересекаются четыре мира, происходит высвобождение страшно большого количества даровой энергии, к которой может подключиться адепт.
– Четыре мира действительно сходятся там? Ты хочешь сказать, что можешь оказаться в любом из Отражений в зависимости от того, в каком двинешься направлении?
Он с минуту изучал меня взглядом.
– Да, – наконец услышал я подтверждение, данное словно бы нехотя. – Но я никогда не расскажу тебе все, до конца, даже если ты очень захочешь знать все подробности.
– А я не пойму сути, если слишком многое останется опущенным. Значит, она отправилась в Замок Четырех Миров набирать какую-то мощь, а вместо этого попала в беду. И позвала тебя на помощь. А для чего ей вообще понадобилась эта мощь.
– М-м. Вообще-то у меня возникли осложнения с Колесом-Призраком. Я думал, что почти уговорил его перейти на мою сторону, но она, вероятно подумала, что я продвигаюсь к цели недостаточно быстро, и явно решила попробовать опутать его массированным заклинанием наподобие того, что…
– Минуточку. Ты разговаривал с Призраком? Как тебе удалось связаться? Для этого нарисованные тобою Козыри не годятся.
– Знаю. Я прошел.
– Как ты сумел?
– С аквалангом. Надел резиновый костюм и баллон с кислородом.
– Вот сукин кот. Интересное решение.
– Не зря же я считался лучшим коммивояжером в «Гранд Д». И мне к тому же, почти удалось убедить его. Но она узнала, где я тебя запер, и решила попробовать ускорить дело, взяв тебя под контроль, а потом использовать для заключения сделки – это выглядело бы так, как будто ты перешел на нашу сторону. Так или иначе, когда этот план провалился, и мне пришлось прийти на помощь, чтобы вырвать ее у тебя, мы снова разделились. Я думал, она направилась в Кашеру, но вместо этого она кинулась в Замок. Как я уже говорил, с целью разработать массированное заклинание для Колеса-Призрака. Мне кажется, какое-то ее случайное деяние освободило Шару, и тот снова взял власть в Замке в свои руки и захватил ее в плен. Так или иначе, я получил от нее лихорадочный сигнал о помощи, и поэтому…
– Э… тот старый чародей, – вмешался я, – пробыл там в заточении… сколько времени?
Люк хотел было пожать плечами, но потом, видимо решив, что лучше не стоит, ответил:
– Черт, не знаю. Кого это волнует? Он служил вешалкой еще в ту пору, когда я был мальчишкой.
– Вешалкой?
– Да. Он проиграл в колдовском поединке. Я не знаю, кто его победил на самом деле, она или отец. Но кто бы это ни был, его застигли на самой середине заклинания, руки в стороны и все такое. Вот в таком виде он и застыл, негнущийся, как доска. Потом его перенесли поближе к входу. Люди вешали на него свои плащи и шляпы. Слуги время от времени стирали с него пыль. Я даже вырезал у него на ноге свое имя, когда был мальцом, словно это была деревяшка. Я всегда считал его просто мебелью. Но позже, в свое время, я узнал, что он считался весьма неплохим колдуном.
– Этот тип когда-нибудь носил за работой синюю маску?
– Ты поставил меня в тупик. Я ничего на знал о стиле его работы. Слушай, давай не будем вдаваться в долгие рассуждения, а то она будет здесь раньше, чем я закончу. Я думаю, скорее всего, нам надо побыстрее сматываться отсюда, а остальное я тебе расскажу попозже.
– Угу, – промычал я. – Как ты верно заметил прошлой ночью, ты – мой пленник. Я был бы психом, позволив тебе куда-то уйти, не узнав намного больше, черт побери, чем знаю. Ты – угроза Эмберу. Та бомба, брошенная тобой на похоронах, была очень даже настоящей. Думаешь, я хочу дать тебе возможность еще разик пальнуть по нам?
Он улыбнулся, а затем улыбка исчезла с его лица.
– И зачем тебя вообще угораздило родиться сыном Корвина? – спросил он, похоже, самого себя, а затем уже меня: – Можно, я дам честное слово по этой части?
– Не знаю. У меня будет куча неприятностей, если узнают, что я держал тебя в руках и не доставил в Эмбер. О каких условиях ты говоришь? Ты поклянешься прекратить свою войну против Эмбера?
Он пожевал нижнюю губу.
– Этого я никак не могу сделать. Мерль.
– Есть обстоятельства, о которых ты умалчиваешь, не так ли?
Он кивнул. Потом внезапно усмехнулся.
– Но я предложу тебе сделку, от которой ты не сможешь отказаться.
– Люк, не надо устраивать мне это дерьмо, с навязыванием товара.