— Если бы я был женат, это имело бы для вас значение?
Она взглянула ему прямо в глаза недоумевая:
— Не понимаю, что вы имеете в виду. Почему для меня должно иметь значение, женаты вы или нет?
— Мы станем друзьями, не так ли?
Мягкий голос, убедительный, но при этом уверенный и высокомерный. Он явно не сомневался в себе, этот смуглый грек с превосходными внешностью и телосложением. Чем закончится эта дружба, как он ее называл? Элейн не тешила себя мечтами о стремительном романе, за которым последует свадьба. Кимон Дьюрис не принадлежит к числу таких людей… скорее наоборот. Он мог быть опасен, Элейн не сомневалась… но ведь опасность часто волнует? До сих пор она вела монотонную жизнь, и ее привлекало все, что волнует. Он говорил о дружбе… но Элейн предвидела для себя риск и соблазны. Однако перспектива казалась ей захватывающей именно из-за непредсказуемой ситуации. Конечно, все могло закончиться прощанием, и тогда их дороги больше никогда не пересекутся вновь… но до прощания оставалось еще шесть дней. А пока Элейн собиралась жить… конечно, не предпринимая ничего рискованного. Она не Эстелла. И хотя время от времени, особенно когда предстояло оплатить слишком много счетов или предвиделись другие расходы, говорила тете, что не прочь завести любовника, никогда всерьез не имела этого в виду.
— Я спросил вас, станем ли мы друзьями. — Звучный, чистый голос Кимона вторгся в ее мысли.
Она улыбнулась ему и кивнула.
— Да, мы станем друзьями, — ответила она, надеясь, что не кажется слишком нетерпеливой… или слишком доступной.
Элейн открыла глаза. Как только она пришла в себя, у нее перед глазами возник образ Кимона. Они танцевали до двух часов ночи и даже после этого провели на палубе полчаса или около того. Она не могла забыть его ласковый голос и улыбку. Кимон нежно поцеловал ее и обращался уважительно. Неужели она неверно оценила его характер при первой встрече? После долгих объятий в романтической обстановке ночного клуба Элейн казалось, что Кимон вот-вот сделает ей некое предложение. Но мужчина лишь обнял ее рукой за талию, когда они вышли на палубу. И даже когда поцеловал на прощание, держал ее за руки… кроме того очаровательного момента, когда он коснулся ее лица длинными загорелыми пальцами, пристально посмотрел в глаза и сказал, что она очень красива.
Кимон проводил девушку до каюты и поцеловал ей руку. Потом улыбнулся, пообещал, что завтра утром в половине восьмого будет в бассейне, повернулся и сразу ушел. Она еще чувствовала на руке тепло его губ.
Половина восьмого… Солнечный свет заливал ее каюту. Пробудившись от приятных грез, Элейн потянулась к наручным часам, которые лежали на шкафчике возле кровати. Четверть восьмого. Она вскочила с постели, решив не терять ни одной драгоценной минуты. Элейн улыбнулась своему отражению в зеркале. Неужели девушка с лучистыми глазами и есть та усталая продавщица, которая день за днем стоит за прилавком и старается угодить покупателям?
— Люблю я танцевать… — напевала Элейн. При этом металась между гардеробом и умывальником. — Это и есть жизнь!
Кимон лежал на поверхности воды. Она остановилась, любуясь им — прекрасная голова, широкие плечи, гибкое загорелое тело… Грек увидел Элейн, и его глаза зажглись весельем, которое разгоралось все сильнее, пока он молча смотрел на нее, как будто знал, что у нее бешено колотится сердце.
— Иди же сюда, — позвал Кимон. — Вода теплая.
Она послушно надела купальную шапочку и нырнула. Кимон поплыл к ней и поцеловал, как только девушка вынырнула.
— О, — вырвалось у приятно взволнованной Элейн. — Нас могут увидеть.
— Ну и пусть! Ты моя девушка, так что я имею полное право тебя целовать.
Ты моя девушка… Выразительные слова, которые для нее много значили. Ее сердце забилось еще быстрее. Он говорил так искренне, но все же Элейн взяла себя в руки и направила мысли в более практичное русло, напомнив себе о том, что меньше чем через неделю распрощается с ним навсегда. Но повернув голову и заметив выражение его лица, она не могла не обратить внимания на его нежную улыбку. У нее вырвался легкий вздох. Элейн пожалела о том, что так мало общалась с мужчинами и не может отличить искренность от беззаботного флирта. Тетя Сью была права, когда настаивала, что Элейн надо чаще появляться на людях.
— Ни одна моя знакомая не краснеет так очаровательно, как ты, — прошептал ей на ухо Кимон, плывя рядом.
В синем безоблачном эгейском небе светило жаркое солнце. Под его лучами сверкали кресла с блестящей обивкой, голубой бассейн и нарядные костюмы пассажиров, которые прогуливались или стояли у перил, глядя на остров, только что появившийся на горизонте.
— Ты знаком со многими женщинами?
Элейн попыталась спросить это весело, но глаза Кимона проницательно блеснули, и девушка поняла — у нее ничего не вышло.
— Какой мужчина не знаком… в наши дни? — Элейн ничего не ответила, потому что стрела попала в цель. Казалось, в его голосе прозвучало презрение, когда он добавил: — А ты, Эстелла? Не говори, что не знакома со многими мужчинами. Потому что я тебе не поверю.
Элейн отвернулась, чувствуя такую сильную обиду, что ее сердце сжалось от страха. Стоит ли откровенничать с ним о своей жизни? О том, что она не знакома с мужчинами по той простой причине, что ей никогда не представлялась возможность с ними встретиться? Стоит ли рассказывать о Джинкс? Открыться, как Кит ее одурачил? Ей хотелось довериться Кимону и признаться, что она солгала, назвавшись моделью. Элейн повернулась и, увидев напряженное выражение его лица и непроницаемый взгляд, решила промолчать. Его не заинтересуют подробности ее личной жизни, скучной и лишенной каких бы то ни было событий. Для него Элейн — очередная девушка, с которой приятно общаться, плавать, танцевать и прогуливаться на палубе, проводя время в банальных разговорах. Что они и делали сейчас.
Поддавшись собственному настроению, она легкомысленно ответила:
— Конечно, я знакома со многими мужчинами. А какая женщина не знакома? — Изогнувшись в воде, как угорь, она собралась уплыть от него, но Кимон резко протянул руку и схватил ее за запястье. Довольно грубо притянул к себе. Элейн показалось, что мужчина внезапно пришел в ярость. Но она скорее это почувствовала, чем увидела.
— Хвастаешься своими победами? — резко спросил он, и Элейн содрогнулась от страха.
Она в изумлении уставилась на Кимона. Если бы они познакомились намного раньше, девушка могла бы подумать, что он сердится из ревности.
— Нет… вовсе нет. — Он сжимал ей руку будто тисками. — Мне больно, Кимон.
Грек ослабил хватку, но не отпустил ее.
— Я не хотел сделать тебе больно. — Его гнев исчез, а выражение лица смягчилось. Ей снова почему-то показалось, что Кимон не желает восстанавливать ее против себя. — Давай уйдем. С нас достаточно. В любом случае, пора завтракать.