Изгалялся я подобным образом не хохмы ради, а восстановления душевного равновесия для, поскольку, откровенно говоря, изрядно струхнул, встретившись нюх в нюх с кошмарным порождением земных недр. А говорят еще, что жизнь возможна лишь на поверхности планет. Вот вам и опровержение данного тезиса. К бабке-гадалке не ходи – внутри Земли-Матушки жизнь бьет ключом, и мне здорово подфартило, что чудище оказалось в единственном экземпляре. А если бы их там целая стая сидела или… как там его… прайд? Интересно – на какой основе функционируют эти сознания? Из чего состоят их тела? Чем дышат? Чем или кем питаются? Вполне вероятно, это и есть те самые порождения библейской Геенны Огненной, и пищей им служат духовные сущности грешников. А что? Вот вам и базовая теория, доказывающая истинность воззрений древних об Аде и Рае. Коль ты праведник, и душа твоя не обременена грехами, после смерти тебе прямая дорога в Горние выси под бочок к Самому. Ну а если ты отягощен грехами, как верблюд поклажей, так катись в земные недра, зверью демоническому на прокормище. Недаром во всех мировых религиях Ад находится глубоко под землей, а Рай, соответственно, где-то в Небесах. Вполне вероятно, что эти чудища – суть падальщики или своего рода утилизаторы грешных душ. И если бы они не пожирали остаточный материал, внутри земного шара не осталось бы места для его складирования. Так что все в полном соответствии с законами сохранения энергии, вещества, а также информации.
С четверть часа я парил в энергетическом луче, размышляя и пополняя запасы благодатной эманации. Можно лишь подивиться способности человеческого существа приспосабливаться к быстроменяющимся условиям окружающей среды. Еще неделю назад я был ущербным собирателем стеклотары, и если не особенно довольствовался своим статусом бомжа, во всяком случае, не гневил Господа непрерывными роптаниями. За двадцать лет я буквально сроднился со своими болячками и представить не мог даже в самом радужном сне, что когда-нибудь вновь стану полноценным человеком и не просто полноценным, а едва ли не сверхсуществом, способным… Кстати, а на что все-таки способным?
Последняя мысль здорово меня озадачила. Удивительно, несколько дней во мне бушует неизведанная Сила, а я до сих пор не удосужился определить границы своих возможностей. Ну, положим, кое-что я все-таки выяснил. Летать не умею, точнее, умею в пределах светящегося столба, метать шаровые молнии, иже с ними и обычные, я также неспособен. Могу заставить левитировать небольшие предметы. Я посмотрел на зажатые в правой руке пачку «Беломора» и дешевую зажигалку китайского производства. Затем скосил глаз на валяющийся на полу окурок. Легкое волевое усилие, и замусоленный бычок воспарил в воздух и по замысловатой траектории устремился к стоящей на журнальном столике консервной банке, заменявшей мне пепельницу. Ага, с этим разобрались. Нужно будет как-нибудь выяснить эмпирически, какой максимальный груз я смогу поднять таким образом. Еще я умею лечить и управлять сознаниями – тоже немало. Интересно, сколько человек одновременно я смогу взять под контроль? У некоторых получалось одурачивать целую страну. Вспомнил, с какой надеждой в свое время ждал очередного телевизионного сеанса Кашпировского, как ставил перед телевизором трехлитровые банки с водой, еду, тюбики с кремами и шампунями в надежде, что Чумак их зарядит своей целительной энергией. Теперь смешно об этом вспоминать, а в те неспокойные времена сбросивший тяжкое бремя тотального атеизма и одуревший от бескормицы народ был готов поверить не только в бога, но и в самого черта, лишь бы тот накормил, вылечил, дал хотя бы какую надежду на светлое будущее. Нынешнему поколению юных скептиков и нигилистов не понять, а мы верили, ибо человеку жизненно необходимо во что-нибудь верить: в Бога ли, в чёрта ли, в светлое коммунистическое будущее, наконец.
Легким щелчком выбил папиросу из пачки и, совершив с ней все полагающиеся подготовительные мероприятия, прикурил. Затянувшись вкусным дымом, выбросил все мысли из головы, поскольку абстрактно рассуждать о своих непознанных возможностях – занятие малопродуктивное. Вот дорвусь до пациента (в широком смысле), тогда и узнаю, на что я способен. Во всяком случае, до сих пор непреодолимых сложностей у меня не было. Вон даже многоопытной в этих делах Жанне ее давно утраченную девственность на место возвернул. Выпустив изо рта дым колечками, закрыл глаза и не без злорадства представил, какой забавный сюрприз ожидает Вьюна, да и саму обладательницу вновь приобретенного сокровища. Услужливое воображение тут же нарисовало перед внутренним взором удивленно-растерянные физиономии молодых людей, и я задорно расхохотался, едва не подавившись едким папиросным дымом.
Хорошенько прокашлялся и тыльной частью ладоней смахнул со щек слезы. Только хотел снова затянуться, как почувствовал еле уловимые ментальные вибрации, а чуткое подсознание оглушительно заверещало: «Тревога! Тревога!..» Вообще-то я не нуждался в столь настырных предупреждениях – за свои сорок пять я настолько привык доверять своей третьей сигнальной системе, что, не раздумывая, вылетел из виртуального зубоврачебного кресла и устремился к выходу из берлоги. Когда я уже находился в дверях своей «гостиной», краем глаза заметил, как в столбе бьющей из-под земли энергии возникла полупрозрачная фигура, которая тут же начала приобретать материальную овеществленность, иначе говоря: терять эту свою невесомую прозрачность. По внешнему виду чудовище более всего было похоже на кошмарную помесь богомола, кузнечика и муравья, только размером со взрослого мужчину. Я лишь на мгновение представил, что свойственные насекомым сила, скорость и реакция пропорциональны размерам существа, и мне едва не стало дурно, поскольку несложно догадаться, по чью душу явилось это адское порождение земных глубин. Похоже, я крепко обидел тварь, коль она решила выползти из своих горячих пенатов на неуютную поверхность планеты.
Не дожидаясь, когда монстр полностью воплотится в материальную форму, я, что было сил, рванул вон из пещеры. По дороге я ругал последними словами себя и свое неуемное любопытство, подвигнувшее меня сунуть нос туда, куда его ни при каких обстоятельствах нельзя было совать. Добро не разделся, а сразу по возвращении «прильнул к благодати» – хорош бы я был сейчас в трусах, майке и домашних тапочках. А так хоть бежать удобно.
Выскочив из своего родного, но в одночасье ставшего смертельно опасным склепа, я, не раздумывая, бросился в сторону кладбищенских ворот. Вокруг темень, глаз выколи. К тому же эта часть кладбища основательно заросла деревьями и кустарником. Поначалу опасался напороться на какую-нибудь сухую ветку, но очень скоро глаза попривыкли, и тусклого света звезд мне вполне хватало, чтобы своевременно уклоняться от возникающих на моем пути препятствий. Как следствие, я поднажал, поскольку не сомневался, что неведомое чудище очень скоро адаптируется к непривычным для него земным условиям и бросится вслед за своим обидчиком, а если учесть специфические особенности строения тела монстра, догнать меня ему будет очень даже просто. Попробуйте поймать бегающего по кухне таракана. А теперь представьте, что этот таракан вдруг подрос раз эдак в сто и погнался за вами. Какую скорость, по-вашему, способна развить такая тварь? Не знаете? То-то и оно, и я не знаю, но имею определенные соображения на сей счет.
Миновав без ущерба для себя старое кладбище, я собирался облегченно вздохнуть, но тут за моей спиной раздался треск ломаемых веток. Похоже, моего преследователя мало беспокоила перспектива напороться на какой-нибудь сучок и остаться без глаза. Чудище упорно по кратчайшему маршруту продиралось через кущи безо всякого для себя ущерба. Хотел оглянуться, чтобы, как пишут в бульварных детективных романах: взглянуть в глаза своей смерти, но передумал и рванул что было мочи, благо бежать по мощеной тротуарной плиткой дорожке было намного легче, чем петлять между неухоженными надгробиями заброшенной части кладбища.