Когда завтрак принесли, она до него едва дотронулась, а потом Дженнифер несколько часов отвлекала ее от мрачных мыслей игрой в карты, и они смотрели фильм. День выдался долгий и скучный, Лили легла спать с печалью на сердце. Билл тоже лег рано. Он не хотел ей этого говорить, но слова доктора-англичанина повергли его в уныние. Все одно и то же, ради этого не стоило ехать так далеко. Но он твердо намеревался услышать в других местах лучшие новости.
Через несколько дней нейрохирург в Швейцарии сказал то же самое. Осмотр был поверхностным, и мнение свое он составил еще до их приезда, на основании сообщений Джесси и результатов анализов. Как и лондонский доктор, он не мог понять, зачем они приехали. Они пробыли у него меньше часа, и, хотя у них были заказаны лучшие номера в отеле «Баур о Лак», Билл решил в тот же вечер лететь в Нью-Йорк и отдал распоряжение Энджи изменить их график. Она устроила для них новую консультацию на следующий день, после обеда. Билл начинал думать, что в Штатах им больше повезет с докторами. В Европе все слишком закоснелые и упрямые традиционалисты. Никаких новаций они предложить не могут. Билл возлагал большие надежды на встречи в Нью-Йорке и в Бостоне. На чужом континенте он пока ничего обнадеживающего не услышал.
Он сказал Дженнифер и Лили, что вечером они улетают. После раннего ужина они выехали в аэропорт, вылетели в Нью-Йорк и прибыли туда в полночь. Разница во времени была им на пользу, они выиграли шесть часов и через полчаса были в Карлайле. Почти весь полет Лили спала, ужинали они у себя в комнатах, а потом играли в карты. Лили и молоденькая сестра прекрасно ладили. Дженнифер во всем помогала Лили и умело морочила ей голову играми, модными картинками и журнальными сплетнями. Благодаря ей поездка стала для Лили намного легче.
Позже Лили написала Веронике. Та ответила сразу. Она была на вечеринке и, по ее словам, с нетерпением ожидала встречи с Лили. Лили мечтала обнять подругу. Последние два месяца были самыми длинными и тяжелыми в жизни Лили. Она скучала по дому, по своей прежней жизни, по своим друзьям. Она сказала Веронике, что будет ужасно рада увидеть их всех вновь.
Джо Генри сидел в библиотеке в своей квартире за элегантным письменным столом, принадлежавшим его английскому компаньону. Стоял полумрак. Он жил здесь последние пятнадцать лет со своей женой Карен, с тех пор как выросли их сыновья и они продали свой дом на Восточной 81-й улице. Последние шесть месяцев он жил один. Все сложилось не так, как ожидалось. Годы, проведенные в опустевшем доме, сказались на Карен и на их супружеской жизни. Она чувствовала себя потерянной без их мальчиков, которым сейчас было за тридцать. Один жил в Атланте, другой – в Кливленде. Оба работали в крупных корпорациях, были женаты и имели детей.
Чтобы заполнить черную дыру в своей жизни, Карен ударилась в восточные религии. Джо продолжал работать на Уолл-стрит и редко бывал дома. Когда сыновья поступили в колледж, он стал проводить с женой еще меньше времени. Он воспользовался отсутствием детей, чтобы работать больше и расширить свое дело. Он взял себе компаньона, что в конце концов привело к катастрофе, а Карен начала ездить в Индию и проводила сначала недели, а потом и месяцы в ашраме. Она нашла себе гуру, которому слепо верила, и у нее оставалось все меньше и меньше общего с Джо. Затем она прослушала курс искусства кино в Нью-Йоркском университете и начала снимать документальные фильмы, чтобы рассказать о деятельности своего гуру. Она путешествовала по Тибету и Непалу и последние десять лет редко бывала дома.
Дело Джо, его страховой фонд, значительно выросло с появлением компаньона. Прибавилось клиентов, увеличились инвестиции, а потом все рухнуло. Его компаньон инвестировал неудачно, причем такими способами, о которых Джо не знал и которые скрывал от него. Месяцами Джо подвергался судебному преследованию и едва избежал претензий на федеральном уровне. Компаньону не так повезло. Его обвинили в растратах и мошенничестве. Их клиенты потеряли состояния, но ФБР пришло к заключению, что Джо невиновен. Будучи простодушным и наивным, он доверился талантливому жулику с дурными наклонностями. Еще до того, как его компаньон попал в тюрьму, они уладили бесчисленные претензии, заявленные в судебном порядке. Но Джо потерял все накопления, а с подмоченной репутацией его карьера безвозвратно погибла. Карен воспользовалась удобным моментом, чтобы удалиться в Непал. Полгода назад она подала на развод и уехала. У Джо остались очень небольшие средства, он едва сводил концы с концами и намеревался продать квартиру. Детям он не сможет оставить ничего, а Карен ничего от него не хотела, бросив при отъезде даже фотографии – свидетельства их долгой совместной жизни. По ее словам, она воскресла, переродилась для нового бытия и не хотела ничего помнить из прошлого. Она даже не поддерживала связи с сыновьями. Джо казалось, что она немного свихнулась, но, в отличие от него, нашла свое счастье, и какое он имел право ее осуждать? Джо с трудом узнал жену при встрече перед ее отъездом. С длинной гривой белоснежных волос (она рано начала седеть, чуть ли не с двадцати лет), в простом оранжевом одеянии, как буддистская монахиня. Она была безмятежна, всем довольна и сказала ему, что собирается снимать новые фильмы о своем гуру. Для Джо она стала чужим человеком, которого он, в сущности, совсем не знал и раньше.
С прошлого августа он жил в квартире один. Его фонд перестал существовать, долги были уплачены, компаньон сидел в тюрьме, жена уехала. Он понимал, что в пятьдесят восемь лет ему ничего из прошлого не вернуть. Его некогда успешная карьера лежала в руинах, у него не хватило мужества за два года, с тех пор как разоблачили его компаньона и обнаружилась его собственная доверчивость и глупость, вступить в какие-либо контакты с прежними друзьями. Он благодарил судьбу, что тоже не оказался за решеткой. Ему и в голову не приходило искать другую женщину или объяснять, почему его жена предпочла стать буддистской монахиней, а не жить с ним. Его компаньон оказался мошенником, его жена – сумасшедшей, которую настиг кризис среднего возраста после многих лет холодности и равнодушия с его стороны, но каковы бы ни были причины или оправдания, жизнь для него закончилась и будущее ничего ему не сулило. О нем будут вспоминать как о дураке, если не о жулике, подобном его компаньону.
С сыновьями он встречался время от времени, но они редко наведывались в Нью-Йорк. Оба были женаты на славных женщинах и жили счастливой семейной жизнью. Им нравились города, где они работали, и обстановка, которую они себе создали. Джо чувствовал себя в их мире лишним, бесполезным и неинтересным. Они в нем не нуждались. Он навещал их в праздники – в Рождество и День благодарения – и в обоих случаях становился объектом жалости, но не уважения.
В этот темный февральский вечер он не потрудился зажечь в доме свет. Он без всякого дела сидел за столом, как часто делал в силу привычки. Ему нечем было занять свое время и не с кем поговорить в отсутствие Карен. Он утратил контакт со всеми, даже с близкими друзьями. Он не отвечал им по телефону, и они перестали звонить, что принесло лишь облегчение. Ему было слишком стыдно. Он выставил квартиру на продажу – нужно же было на что-то жить – и представления не имел, что ему делать и куда деваться после этого.