— Я предупреждаю вас обоих, — пророкотал Джеймс. — Сегодня мне не до ваших шуток.
— Шуток? — Эшборн улыбнулся и толкнул Колтона локтем в бок. — Как тебе это нравится? Шутки? И это после того, как ты предложил ему остановиться в своем доме и тысячи раз выразил свое сочувствие? А, Колтон?
— Спасибо, но у меня своих домов предостаточно, — буркнул Джеймс, осушив стакан и наливая снова.
Вытянув ноги, Колтон небрежно скрестил их.
— Да, но я все-таки хотел бы узнать, какие именно шутки ты нам приписываешь? Мы просто заглянули сюда, чтобы пропустить стаканчик-другой… И вовсе не ожидали встретить тебя.
Джеймс, прищурившись, внимательно посмотрел на своих приятелей.
— Почему-то верится с трудом. Кроме того, лучше бы вы оставались дома, там, где ваши милые жены.
— Что с тобой, старина? — фыркнул Эшборн. — Только не говори мне, что ты не догадался, что именно они и послали нас сюда.
— Угу, — кивнул Колтон. — Они не особенно любят клуб, иначе тоже были бы здесь.
Эшборн оглядел комнату.
— Хотя, если честно, я не удивился бы, если бы Энни залезла через окно.
— Где этот проклятый слуга? — едва сдерживаясь, прорычал Джеймс. — Почему не несет бренди?
— Так, так, так, — проговорил Колтон, постукивая пальцами по столу и глядя на Джеймса во все глаза. — Похоже, это серьезно. Пара стаканов за вечер для Лорда Совершенство это немало. Так, так, так…
— Лорд Совершенство, — пробормотал Джеймс, скрипнув зубами. — Это проклятое прозвище. Что и говорить, именно таким я всегда и был. Лучший студент, совершенный в своих деяниях пэр, прекрасный друг и совершенный издатель. — Его голос затих. Но были две роли, где он провалился, увы, так и не достигнув совершенства. И это не давало ему покоя.
— О чем ты, Медфорд? — спросил Эшборн, приложив ладонь к уху.
— Покончим с этим, а? — Джеймс махнул рукой, не желая углубляться в этот вопрос. — Что, собственно, вы хотите узнать?
— Что хотим узнать? А ты не думаешь, что должен объяснить нам кое-что? — Эшборн потянулся к слуге за стаканом бренди, когда тот вернулся с тремя стаканами.
Джеймс наблюдал за ними затуманенными глазами. Казалось, Эшборн и Колтон в вопросах выпивки действовали по установившемуся порядку. Неудивительно.
— Ничего интересного, — буркнул Джеймс, заменяя пустой стакан на полный.
— То есть тебе нечего рассказать нам? — Колтон отхлебнул бренди.
— О чем? — Джеймс сделал вид, будто бы не понимает.
Кивком головы Колтон указал на стакан Джеймса.
— Например, почему ты решил сегодня напиться?
Джеймс отрицательно покачал головой.
— Да, Медфорд, должен признаться, что никогда не ожидал от тебя ничего подобного.
Джеймс снова прорычал что-то, прежде чем сделать очередной глоток.
— Уж точно не потому, что я кого-то пристрелил. — Он покосился на Эшборна. Прошлой весной тот убил человека, который выстрелил первым и едва не прикончил его.
Колтон оглянулся, чтобы удостовериться, что никто не подслушивает их. И понизил голос до шепота.
— Ты — нет, но Кейт, возможно….
— Нет! — вскричал Джеймс и с такой силой стукнул кулаком по столу, что задребезжали стаканы.
Брови Колтона поползли вверх.
— Похоже, ты уверен в этом?
— Да, — буркнул Джеймс, опуская голову.
— Значит, Хортон нашел доказательства? — предположил Эшборн.
— Пока нет. — Джеймс покачал головой.
— А что с памфлетом? — поинтересовался Колтон. — Ты успеешь напечатать его до начала работы парламента?
Джеймс достал из кармана сюртука пачку помятых листов и бросил ее на стол. Колтон начал просматривать, Эшборн привстал, заглянул ему через плечо и тоже стал читать. Несколько минут оба молчали, а Джеймс тем временем продолжал потягивать бренди.
Оторвавшись от бумаг, Эшборн присвистнул.
— Похоже, Кейт жила в аду, когда была замужем за Маркингемом. Бедняжка! Уверен, этот памфлет вызовет немало удивления.
— Согласен. — Колтон бросил смятые страницы на стол.
— А я не дам и ломаного гроша за этот памфлет, — прорычал Джеймс, опрокидывая новую порцию бренди.
Эшборн снова присвистнул.
— Но он принесет тебе ощутимый доход. Разве нет?
— Говорю вам, я не дам и ломаного гроша за этот памфлет. — В голосе Джеймса слышалась горечь.
— Дружище, — начал Колтон, с удивлением глядя на друга, — ты планируешь восстановить дом, поправить ее и свою репутацию и дальше жить так, как будто ничего не случилось?
— Нет, сначала я должен сделать так, чтобы с Кейт были все обвинения сняты. А уж потом подумаю о своей жизни. — Джеймс подал знак слуге, прося принести еще бренди.
— Ради всего святого, ты же не собираешься связать свою жизнь с герцогиней? — вскричал Эшборн. — Дом восстановить можно, но с ее репутацией дело обстоит куда хуже. Она, как говорится, не подлежит восстановлению. Тебе придется оставить Лондон, парламент, дело, то есть кардинально изменить свою жизнь.
Джеймс ничего не ответил, только исподлобья взглянул на Эшборна. И затем произнес, с трудом выговаривая слова:
— Вы видели га… га… газеты? Моя реп… репутация уже окончательно разрушена. А Кейт? Она вернулась в Тауэр. Я взял у нее все, что она могла мне дать. И не стану винить ее, если она воз… воз…ненавидит меня.
— Но ты не готов смириться с этим, — вздыхая, произнес Колтон. — И хочешь все исправить. Так похоже на нашего Лорда Совершенство.
Джеймс попытался встать, опираясь о стол.
— Я п… п… предупреждаю тебя, Колтон, скажешь еще слово, и я…
Колтон поднял руки, сдаваясь.
— Господи, боже мой, Медфорд. Я не стану драться с тобой сейчас, когда ты явно не в кондиции. Я ценю свою жизнь, да и моя жена тоже.
Тяжело опустившись на стул, Джеймс взъерошил волосы. И снова выпил.
Эшборн присвистнул уже в третий раз.
— Так, так, так. Пьем? Не думаем о делах? Мусолим волосы? Черт побери, Медфорд, посмотри на себя. На кого ты похож? На дерьмо. И только не говори мне, что ты не влюбился по уши!
— Милорд! Милорд! — Абернети с пронзительным криком ворвался в кабинет Джеймса, в котором тот временно расположился, пока восстанавливали пострадавший во время пожара дом. Лок даже не успел объявить о приходе адвоката. Абернети запыхался, лицо его покраснело, видимо, он без остановки бежал через весь дом.
Джеймс бросил перо и выпрямился.
— Что случилось?