Резко вздрагиваю и стремглав мчусь по улице, мимо дома Мэлони, к себе. Ворвавшись в дом, останавливаюсь перевести дух, в груди что-то мерзко ноет, в голове шум. Оглядываюсь в поисках подсказки. Гостиная, где проходила наша кошмарная встреча поддержки, являет собой типичное место преступления – все брошено в беспорядке, стулья сдвинуты, грязные чашки, недопитые стаканы и прочая. На кухне следы «детского преступления»: стол и пол рядом с ним заляпаны пластилином, валяются огрызки яблок, куски печенья и поблескивают разноцветные лужицы сока. Ваза с лимонами. Пуста. В смысле лимоны там и твои ключи там, а письма нет. Подсказка номер один.
Бегу наверх и внимательно осматриваю спальню. Кровать кое-как, но убрана. На тумбочке рядом с ней пустая бутылка водки… и открытый конверт. А там письмо Эми. Падаю на кровать и хватаю конверт. Я прочитала письмо между двумя часами ночи и шестью утра. Наверное, ближе к шести. Это те часы, которых я не помню. Я искала какой-нибудь знак или совет для себя. Мне нужны были вдохновляющие, утешительные слова любви и участия. Пусть даже обращенные не ко мне. Вот что там было написано:
Мэтт!
Возьми себя в руки.
Эми
Это меня взбесило. Да, я сейчас вспомнила. Я расплакалась от разочарования. Меня разочаровала Эми и вообще белый свет. И? Что было дальше? Я легла спать? Но тогда что за письмо у тебя дома, если письмо Эми здесь?
Прищуриваюсь и оглядываю комнату. Должны быть подсказки, ищите, Ватсон. Под столиком у зеркала валяется скомканная бумажка. А в корзине для бумаг их целый ворох. Мне вдруг становится страшно, я боюсь протянуть руку и взять бумажный комок. Но придется.
С тихим стоном расправляю листок.
Мэтт, дорогой!
Я не могу поговорить с тобой. Боюсь, ты не станешь меня слушать…
– О нет! Джесмин, ты идиотка!
Расправляю комочки один за другим, читаю разные варианты первой строчки, они сильно отличаются по содержанию, но все без исключения написаны скачущим пьяным почерком. Это мои версии того, что должна была бы написать тебе Эми, те слова, которые, на мой пьяный взгляд, сподвигли бы тебя на что-то хорошее. Впрочем, есть и такие, где видно, как ты меня бесишь. Невозможно сказать, что в итоге я отнесла тебе в ночи, радует одно – то, что я сейчас прочитала, осталось здесь. Мне хочется рухнуть на кровать и долго, горестно рыдать. А нужно совсем другое: бежать к тебе, честно во всем признаться и посыпать голову пеплом. Желательно того письма, которое у тебя. Ты поймешь. Но я не могу. И не делаю этого. Я думала, что на сегодня все пакости уже исчерпаны и я пала ниже некуда. Оказывается, есть куда. Надо забрать у тебя письмо, исправить эту глупость, надо найти работу и перестать вести себя как сумасшедшая.
В дверь звонят, и меня охватывает дичайший ужас. Я как олень, выхваченный из ночного мрака автомобильными фарами, – не могу пошевелиться, только слышу, как бухает мое сердце. Ты прочитал письмо. Я попалась.
Выглядываю из окна и вижу твою макушку. Обреченно топаю вниз. Я все признáю и со всем соглашусь. Так будет правильно. Открываю дверь и робко тебе улыбаюсь. Ты упираешь руки в боки и хмуро на меня взираешь.
– Ты опять напилась?
– Нет.
Молчание.
– Напилась?
– Нет.
– Ну ладно. Слушай, – ты явно чем-то встревожен, – ты видела подозрительных людей у дома доктора Джея?
Растерянно молчу. Как это связано с письмом? Ничего не понимаю.
– Если ты пьяна, так и скажи.
– Я трезвая.
– Мне просто надо знать. Чтобы нормально общаться с тобой, буду говорить коротко, просто и внятно. Ну?
– Да, блин, не пила я вообще!
– Отлично. Так что? Видела ты их? Кто-то периодически заходит и выходит от него.
– Может, у него гости, а тебя не позвали? – Меня немного отпустило. Слава богу, ты еще ничего не знаешь… пока.
– Что-то там точно происходит. Каждые полчаса. Начиная с полудня.
– Господи, тебе точно надо чем-то заняться. Поскорей выйти на работу, а то ты совсем спятил.
– В три часа заявилась какая-то баба. Пробыла полчаса. Потом ушла, и в полчетвертого приехал мужик, а в четыре ушел. После него была какая-то парочка, а в половине пятого…
– Да, я поняла. Они сменяются раз в полчаса.
Мы стоим скрестив руки и наблюдаем за домом доктора Джеймсона. По соседству мистер Мэлони читает жене пьесу Джона Кина «Поле». Получается у него очень артистично. Каждый день он читает ей минут пятнадцать, потом идет возиться в саду, возвращается и читает дальше. У него приятный, хорошо поставленный голос. Миссис Мэлони сидит в кресле, колени прикрыты пледом, взгляд устремлен куда-то в пространство. Но его это не смущает, он говорит с ней о погоде, о саде так, словно она поддерживает с ним оживленный разговор. Вчера он читал ей роман Джекки Коллинз, ему нравится разнообразить выбор книг. Безусловно, он просто молодчина, но все равно грустно на это смотреть.
К нам в тупик заворачивает машина, и в душе у меня разливается радость, а сердце восторженно колотится еще до того, как он выходит. Я знаю, что это он. Или чувствую. Или надеюсь. Да, это Санди.
– Ну, если его не испугало то, что было сегодня утром, то уже ничего не испугает, – ехидно говоришь ты, и я улыбаюсь.
Санди идет к нам, поигрывая брелоком с ключами от машины.
Я надеюсь, ты поймешь намек, и взглядом сообщаю тебе, что пора сваливать. Но нет, либо ты нечувствителен к намекам, либо просто не желаешь уходить.
– Привет, – здоровается с нами обоими Санди.
– Что-то забыли? – с наигранной озабоченностью спрашиваешь ты, впрочем, очень дружелюбно.
Санди улыбается и смотрит мне прямо в глаза, ласково, с такой нежностью, что у меня перехватывает дыхание.
– В общем, да.
– А мы наблюдаем за домом доктора Джея, – поясняешь ты и рассказываешь про посетителей, сменяющихся раз в полчаса. Санди встает рядом со мной и тоже смотрит на его дом, рукава у него закатаны, и я чувствую легкое прикосновение загорелой руки, которое заставляет меня немедленно забыть обо всем на свете, кроме сладчайшего электричества, пробегающего между нами. Впрочем, я старательно пялюсь на дом доктора, лишь время от времени позволяя себе украдкой смотреть на Санди. Он вдруг отворачивается от объекта наблюдения и ловит мой взгляд. Чуть насмешливо улыбается, словно говоря «а вот и попалась», а затем корчит смешную гримасу, изображая, как ты стережешь неведомых преступников.
– О, вот еще одна! Видите, вон идет! – вдруг подаешься вперед ты, разрушив наше единение с Санди.
– Хмм, – бормочет Санди и идет к дороге, чтобы получше рассмотреть и впрямь подозрительного вида девицу. – Что-то здесь не так.