После ее десятиминутного отсутствия он отправился на поиски и нашел Викторию в самом дальнем углу эллинга – она спала, свернувшись калачиком на кипе парусов. Затаив дыхание, он осторожно прилег рядом, так чтобы ее спина опиралась на него. Виктория ничего не заметила и не проснулась, а это означало, что она действительно была измотана.

Она очень много работала, как и Лайэм. Он был одержим созданием компании – основой своего будущего, своей безопасности. Она тоже. Они сильно поругались в последний день: тогда Лайэм не понимал, чем она пожертвовала и как сильно рисковала, уходя с ним. А Виктория не понимала, как отчаянно он хотел заработать деньги. Лайэм не сказал ей, что ему отказали в работе, – он обнаружил письмо в своем электронном ящике через пару дней после того, как они уехали из дома семьи Оливера. Это означало, что ему нечего было ей предложить. Он чувствовал себя совершенно бесполезным, но в то же время отчаянно хотел обеспечить свое будущее. Их будущее.

Но Лайэм был слишком горд, чтобы признаться Виктории в этом. И она разозлилась на него за то, что он ожидал, пока она просто «подстроится под его жизнь». Он счел бравадой ее заявления, что ей не нужен ни он, ни кто-либо другой. Лайэм не поверил ей. Он решил, что она вернулась домой, к своим родителям. Назад к Оливеру.

Но он ошибся. И она действительно доказала: изменила имя, образ. Сделала карьеру. Невероятно много и усердно работала. Отвернулась от всего.

Но в глубине души Виви Грейс все еще была Викторией Разерфорд – щедрой, заботливой женщиной, которая всю жизнь угождала другим. Лайэм пытался убедить себя, что это было всего лишь сексуальное влечение, но сейчас его переполняла не только страсть. Он испытывал намного больше: радость, раздражение, беспокойство. Он хотел ее. Только один раз, чтобы завершить их историю.

Виви глубоко вздохнула – соленый воздух и аромат мужчины наполнили ее легкие. Она открыла глаза и ахнула. Лайэм был не просто с ней, он обнимал ее, прижавшись торсом к щеке.

Она посмотрела на него, пытаясь прочитать выражение его красивых глаз. Ей очень хотелось погладить кончиками пальцев его острый подбородок, покрытый короткой щетиной, прикоснуться губами к его губам.

Больше всего она хотела, чтобы он поцеловал ее.

– Чего ты хочешь? – Его голос был настолько низким, что она скорее почувствовала его, чем услышала.

Она ничего не ответила. Он уже все понял.

– Виктория?

Она жила в Лондоне. Он – в Италии. Она не хотела никаких отношений, как и он. На этот раз она точно знала, к чему это приведет, когда закончится. Такие жесткие рамки ее устраивали, не так ли? Это поставило бы точку в их отношениях. Она могла доказать себе, что контролировала свои эмоции, могла насладиться моментом.

– Поцелуй меня, – выдохнула она.

– Нико? – Пронзительный голос Аланны все испортил.

– Я просто ищу Виви. – Голос Нико прозвучал слишком близко.

Виви так резко повернула голову, что чуть не сместила шейные позвонки. Нико, с фотокамерой в руках, стоял всего в нескольких футах от них.

– Ты нужна Джиа, – сказал он.

– Конечно, – ответила Виви.

Но она не могла пошевелиться – руки Лайэма слишком крепко обнимали ее. Она снова взглянула на него, когда услышала удаляющиеся шаги Нико. Выражение лица Лайэма не изменилось – он по-прежнему пристально смотрел на нее. Все еще возбужденный. Все еще решительный. И ей это нравилось.

Казалось, некоторые вещи не изменились.

Глава 5

Джиа, модели, Нико – все ушли. Все, кроме Лайэма.

Виви, как правило, последней уходила со съемок, чтобы убедиться, все ли сделано. Она знала, что он молча работает рядом с ней – переносил сумки стилистов в машину.

– Тебе нужно в отель. – Лайэм наконец нарушил молчание. – Я тебя подвезу.

– Спасибо.

В машине они не разговаривали. Так же молча вошли в отель, прошли мимо стойки регистрации к лифту, перед номером он взял у нее карточку-ключ от номера и открыл дверь.

– Я должен тебе поцелуй, – сказал он, стоя в дверном проеме.

Переступив через порог, Виви повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Тогда тебе лучше войти.

К ее изумлению, его щеки порозовели.

Неожиданно Виви почувствовала уверенность. Сегодня она уже не скажет «нет». То, что он уйдет утром, не причинит ей боль, как это было раньше. Это всего лишь мимолетное увлечение, с которым она сможет справиться. Она остановилась в полуярде от кровати и повернулась к Лайэму.

Он подошел к ней вплотную. Виви застыла в ожидании. Медленно, слишком медленно прижался губами к ее губам – прикосновение было нежным, осторожным, легким, но тело ее горело.

– Может, ты хочешь чего-то еще? – выдохнул он.

Она посмотрела в его горящие глаза.

– Одну ночь.

На этот раз поцелуй не был мягким – все еще нежный, но полный страсти.

– Ты не могла бы снять одежду? – Он оторвал губы от ее шеи. – Я, скорее всего, просто сорву ее с тебя, если попытаюсь раздеть.

Виви весело взглянула на него.

– Ничего смешного, я серьезно.

– О, в таком случае… – Она сделала шаг назад и стала медленно расстегивать пуговицы на своей белой блузке.

– Сегодня в бюстгальтере, – задумчиво произнес он, его глаза блестели. – Я сомневался.

– Ничего ты не сомневался. Ты весь день пялился на мою грудь, – язвительно сказала она, позволив блузке соскользнуть на пол.

– Я здесь не из-за твоей груди.

– Нет?

Он покачал головой:

– Из-за твоих ног.

Виви усмехнулась.

– Юбку не снимешь?

Она с готовностью подчинилась.

– На самом деле, – поправился Лайэм, – я здесь из-за всего в тебе. – Он подталкивал ее к кровати. – Как это было всегда.

Лайэм поцеловал ее, и Виви прижалась к нему, обвив руками его шею. Она почувствовала прежнюю страсть к нему, ошеломленная ощущениями, которые он снова вызывал в ней.

– Столько времени прошло. – Она оттолкнула его на секунду, чтобы вздохнуть, и нахмурилась. – Почему ты в одежде?

Рассмеявшись, Лайэм потер лоб рукой.

– Да, столько времени прошло, мне нужно держать себя в рамках.

– Что, у тебя не было подружек?

Он колебался.

– Постоянной не было. Длительные отношения не для меня.

Виви не сомневалась в этом. Она знала, что он просто напоминал ей условия игры, и она должна была принять их. Лайэм просто хотел развлечься. Ну, и она, наверное, тоже. Ей нужна была всего лишь эта ночь с ним.