На окно номер один была выведена картинка: ярко освещенная площадка и часть блочного здания. Штаб. Точнее, прилегающая территория к фасаду здания. Ракурс — под углом пятнадцать градусов.
Окно номер два. Травянистый газон. Часть асфальтированной площадки с припаркованным военным джипом. Часть здания: портал и наклонные перила. Дом Накамуры.
Окно номер три. Серая стена здания, пара окон. Узкая дорожка и зеленая стена низкого кустарника. Южная часть дома Накамуры.
Окно номер четыре. За исключением бетонной плиты-крыльца, картинка копировала изображение предыдущего окна. Восточная часть апартаментов с запасным выходом.
Пока что Романов определился со строениями. Но, помимо них, на каждой картинке можно было заметить, по крайней мере, одного «тюленя».
— Штаб, — Блинков всматривался в изображение на экране. — Нам в первую очередь нужно зачистить штаб. Вывести из строя систему слежения. Костя, тебе нужно время, чтобы выявить систему в поведении охранников?
— Нет. Западная сторона здания не отслеживается камерами. Один «тюлень» периодически выпадает из кадра у центрального входа — под самой камерой. Другой может выпасть в любом недоступном для объектива месте. Но снимать их нужно одновременно. Меня другой вопрос беспокоит, — он указал на внезапно погасшее окно номер один и стал отсчитывать вслух. Прошло двадцать секунд, и на окно снова вывелась картинка.
— Что это значит?
— "Рапискан" снимает до восьми сигналов. Сейчас доступно только четыре. Всего камер больше восьми — это понятно. Может быть, двадцать, и они пока не в зоне сканирования. Жаль, Николь в этом вопросе не помогла. Работа оператора на пульте слежения поставлена следующим образом. Перед ним максимум четыре монитора. На них поочередно выводятся картинки со всех камер с интервалом в двадцать секунд. Смотреть на двадцать картинок — работа утомительная. Нам эта система на руку. За исключением одного «но». Оператор по своему желанию может задержать любое изображение. В нашем случае лучше забыть об этом и вспомнить только один раз: при броске группой к подъезду, и только в том случае, когда караульные будут сняты. Возиться с ними под камерой, которая может включиться в любой момент, дело дурное.
— Понятно. Снимаемся, парни.
Диверсанты заняли позиции в полутора метрах от угла здания. Кок — припав на одно колено. Тимур — наклонившись над ним и ровно под окном с датчиком сигнализации. Джеб стоял в полный рост и прислушивался к звукам на базе.
Романов и Чижов склонились над сканером.
— Твоей позиции на мониторе не видно. — Костя указал рукой на роскошную клумбу с яванским рододендроном в ажурном металлическом ограждении. — Оттуда можно сделать прицельный выстрел. «Тюлени» должны оказаться под козырьком подъезда. Я передам тебе, когда они уйдут из зоны видимости. Тебе решать, убирать их или нет. Один может закрыть другого, уйти в штаб.
Низкое металлическое ограждение проходило вдоль фасада и прерывалось у подъездной дороги. В этом месте сейчас стоял многоцелевой армейский «Хаммер» с четырехместной кабиной и открытой платформой. Отличное место для наблюдения и неплохая точка для снайпера. Но путь к нему долог. А время не ждет, размышлял Джеб. Уже к этой минуте в штабе ждут возвращения «тюленей», обходящих периметр. Они же нарезали круги по овалу озера.
Блинков бросил взгляд вправо. Чижик сместился на десять метров в сторону и припал на колено. Готов по команде Романова занять снайперскую позицию. У него хорошая винтовка, самая лучшая, что мог достать Лон, исходя из потребностей: бесшумная, имеющая небольшие габариты. Чижик держал в руках винтовку «Эс-ар-25» модели «Харбин». Магазин на двадцать патронов. Глушитель интегрирован с укороченным сорокасантиметровым стволом.
Джеб едва пересилил желание обернуться и спросить Костю: «Что там у тебя?» Самому заглянуть в экран.
Романов не спускал глаз с первого окна. Он развернул его во весь экран, сворачивая остальные окна, чтобы они не мешали наблюдению. Два морских пехотинца стоят друг против друга и о чем-то тихо переговариваются. Один часто плюет под ноги, растирает плевки тяжелым ботинком. Больше слушает товарища, лишь изредка вставляет короткие фразы. Разговор между ними не на отвлеченную тему, оба они сосредоточенны. И это не дает снайперу перебежать к огневой точке: боковым зрением они поймают его передвижение.
— Костя... — шепнул в микрофон Блинков.
— Не мешай! — еле слышно, но горячо оборвал его Романов.
— Костя, озвучивай картинку. В первую очередь тебе легче будет. И мы будем знать, что ты не умер.
Романов провел в молчании ровно двадцать секунд — в отсутствии сигнала.
— Два морпеха — одеты в черную униформу. Оба — азиаты. Китайцы, корейцы, японцы, не разберешь.
— Косой дозор, — вставил Кок.
— Внимание! — перебил его Романов. — Чиж, приготовься. — Он до боли в глазах всматривался в картинку. — Они поворачиваются спиной к нам. Пошел, Чижик!
Снайпер к этой минуте изучил все шероховатости на своем пути, отметил каждый камешек и куст. Боты с мягкой подошвой несли его к точке бесшумно. Черный костюм сливался с сероватым «задником» — бетонным корпусом учебки и зеленым обрамлением летной полосы.
— Давай, давай, Чиж! У тебя есть время! — шептал Костя, покусывая губы. Он не видел товарища, как и прежде, он не отрывал глаз от экрана.
— На месте! — прошел доклад снайпера в режиме интеркома.
— Отлично! Молодец! — Сигнал снова пропал. — Что видишь?
Чижик занял позицию для стрельбы лежа, чуть раздвинув кусты рододендрона с плотными листьями и крупными цветками. Приникнув к оптическому прицелу, он видел спину одного из морпехов на расстоянии сорока пяти метров. Чуть приподняв «ствол», в деталях разглядел его бритый затылок. Другим глазом Чиж обозревал общую панораму.
— Они возвращаются, — доложил он.
— Да, я вижу. Занимают прежнюю позицию. Нет, идут к тебе.
— Вижу. — Чижов с расстояния двадцати метров даже без оптики разглядел раскосые глаза охранников. По пистолетным рукояткам, торчащим из кобур, определил тип оружия: «громогласные» «беретты-92», принятые на вооружение многими спецподразделениями США. Плюс штурмовые «кольты» на груди.
Снайпер забеспокоился: «тюлени» все ближе подходили к углу здания. Он бросил взгляд влево: Кок стоял на одном колене в полутора метрах от опасной зоны. Громадный глушитель его пистолета касался земли.
Беспокойство внес голос Романова:
— Пропала картинка. Озвучивай, Чиж.
— Они в десяти метрах. Осталось семь метров.
Николай приподнял пистолет на уровень глаз, держа его в вытянутых руках.
— Пять метров. Четыре.
Джеб и Тимур приготовились к атаке.
— Три метра. Стоп! — шепотом произнес снайпер. — Уходят.
Снова взгляд на головного бойца. Николай опустил пистолет, уперев глушитель в землю.