Окружающая темнота не мешала ее движениям. Пустые глаза попросту не воспринимали тьму, как не видели ступеней лестницы, узких перил металлического ограждения и стен бетонного колодца. Они видели только всполохи зеленого огня, мерцающего глубоко внизу. Именно оттуда звучал трубный зов, указывающий путь движущейся во мраке фигуре. Заключенное в ней бесплотное существо не воспринимало ход времени. Оно не могло сказать, долог ли был его путь, даже если бы умело говорить, но оно этого не умело. Существу не нужна была речь, так как ему не с кем было общаться. Приблизившись к огню, оно вошло в него, не чувствуя боли, и исчезло, чтобы появиться в совершенно ином месте.
Здесь не было лестницы, перил и бетонных стен, а мягкий зеленый свет струился со всех сторон. Его излучали сплетенные между собой исполинские конструкции, заполняющие все окружающее пространство. По ним в беспорядке были разбросаны четвероногие фигуры с гладкой, покрытой слизью кожей и узкими щелевидными глазами. Некоторые из них слабо шевелились, большинство же сохраняло полную неподвижность. Все свободное пространство между конструкциями с расположившимися на них подвижными и неподвижными изваяниями пересекали многочисленные сверкающие нити, протянувшиеся во всех направлениях. Переплетаясь между собой, они образовывали невиданный геометрический узор, в самом центре которого находилось нечто темное и бесформенное, похожее на огромную разбрызганную каплю чернил.
При появлении человеческой фигуры оно скользнуло вниз и повисло перед представшим существом на одной из нитей. Из недр капли выдвинулась гибкая трубка, заканчивающаяся остроконечным жалом, и вонзилась в горло человеческой фигуры. В то же мгновение управляющий телом организм, заменивший ему разум и душу, перестал существовать. Он выполнил свою задачу – доставил столь необходимое тело, почти девяносто килограммов свежей плоти, своему создателю и исчез, соединившись с ним. А внутрь человеческого тела по трубке хлынуло сложнейшее по своему химическому составу светящееся вещество – «кровь» чужой жизни. Оно изменило ткани, кости и все внутренние органы, превратив их в «белковый фарш» – пластичный и сохраняющий форму материал, из которого были слеплены все особи, расположившиеся вокруг и неотрывно наблюдающие за процессом воспроизводства. На этот раз процесс отличался от предыдущих, настолько же и новая особь отличалась от всех созданных ранее.
Породившая ее матка обладала иной, непосильной человеческому пониманию логикой. Но если бы логику пришельца удалось перевести на человеческий язык, это выглядело бы примерно так. Чужие организмы, проникшие внутрь колонии, принесли серьезный урон. И хотя большая часть чужаков была успешно нейтрализована, а их переработанные тела пошли на воссоздание погибших особей, общее число потерь оказалось слишком большим, чтобы основавшая колонию матка могла и дальше рисковать своими созданиями. Впервые с момента зарождения колонии у матки-основательницы сократилось число подконтрольных особей. Восполнить потери несложно. Нужно лишь добыть достаточное количество биологического материала. Но прежде чем выслать охотников за новой добычей, необходимо избавиться от угрозы внутри – уничтожить двух последних проникших в колонию чужаков. Эти двое оказались серьезными противниками. Они сумели не только защитить себя, но и уничтожить одного за другим преследовавших их охотников. Но за то время, что пришелец провел в оцепенении в окружении называющих себя людьми двуногих существ, которые пытались понять, что же это за организм, он выяснил главное – все живые существа этого мира чего-то боятся. И эти двое не составляли исключения. В их перепуганных мозгах периодически возникали панические мысли и ужасающие их образы. Оставалось только воссоздать воображаемый ими кошмар.
Повинуясь безмолвному приказу своего создателя, застывшие в неподвижности четвероногие изваяния пришли в движение и со всех сторон потянулись к заполненной свежей «кровью» новой фигуре. Они облепили ее со всех сторон, как облепляет ветку повисший на дереве пчелиный рой. По мере роста клубка кожа сцепившихся особей начала лопаться и растворяться, а содержимое распадающихся оболочек – слипаться в один общий пропитанный кровью комок.
Процесс требовал времени. Но для существа, которое видевшие его люди называли пришельцем, такого понятия не существовало.
* * *
В тоннеле царил такой же разгром, как и на втором уровне. Правда, в представшем взору Ольги хаосе имелись и свои отличия. Например, здесь было больше битого стекла и меньше выпотрошенных электронных приборов, а в одном месте Ольга едва не наступила на валяющийся на полу лабораторный штатив, какого на втором уровне заведомо не могло быть.
– Не понимаю, зачем монстры устроили такой погром, – призналась Ольга и, обернувшись к Дмитрию, уточнила: – Ведь это устроили монстры, а не люди?
Предположение о том, что сотрудники «Хрустального неба» сами разгромили свое научное оборудование, выглядело еще более дико. Пугающе дико.
Дмитрий ответил не сразу, словно мысленно примерил к обстановке оба варианта. Неужели он допускает мысль, что люди могли сотворить такое?
– Сами по себе монстры точно не могли сделать это, – наконец сказал он.
У Ольги глаза полезли на лоб. Но следующей фразой Дмитрий все поставил на свои места:
– Ведь они всего лишь игрушки в руках пришельца. Заводные управляемые игрушки.
Если он хотел пошутить, то шутка вышла неудачной, во всяком случае, не прибавила Ольге веселья. Да и самому Диме, похоже, было не до смеха. Через несколько шагов он остановился и, посветив вокруг себя фонарем на заваленный разбитой лабораторной посудой и инструментами пол, сказал:
– Знаешь, а ведь больше всего это похоже на обыск.
– На обыск? – переспросила Ольга. До последнего момента она считала, что бункер начисто лишил ее способности удивляться, но Дима одним словом опроверг это мнение.
– Именно. Вот только что может с таким упорством искать иноземный пришелец?
– Что? – насторожилась Ольга.
В какой-то момент ей показалось, что Дима знает ответ на свой вопрос. Но если даже это и так, он не спешил делиться своими предположениями.
– Я вот все думаю, надолго бы нас хватило, если бы не дневник Сморкалина.
– Ну и как? – Ольга никак не могла понять, к чему он клонит, поэтому ей оставалось только спрашивать.
– Думаю, нет, – признался Дима. – Если бы не эта тетрадь, – он хлопнул себя по груди, где за пазухой хранил найденный дневник, – нас бы уже давно не было в живых.
– Ты хочешь сказать, что пришелец охотится за этой тетрадью?
Дима задумчиво покачал головой.
– Вряд ли. После того как мы прочитали дневник, в этом уже нет никакого смысла. Вот до этого… – Он надолго замолчал, но Ольга не торопила его своими вопросами. – Думаю, все-таки дело не в дневнике. Пришелец не знает, точнее, ничего не знал об этой тетради, пока я ее не нашел. В бункере он искал что-то другое. Вспомни, что отсюда пропало.
– Что пропало? – переспросила Ольга. – Да все! Стеллажи, плиты фальшпола, научные инструменты, оружие, даже оставшиеся от строительства узкоколейки рельсы и шпалы. Посмотри вокруг! Здесь же ничего нет!