– Что ты делае… – возмутился Тимофей, но не договорил, запнувшись на середине слова.
Теперь он понял, что хотел сказать Хитер. Вода была не просто теплой, а очень теплой, как где-нибудь на Красном море в середине июля. Но здесь, на севере Иркутской области, так нагреться вода просто не могла.
– Геотермальный источник? – предположил Тимофей и сам же отбросил эту догадку. Если бы в тайге обнаружилось такое чудо, как геотермальный источник, они оба уже знали бы об этом.
Хитер оказался того же мнения. Он отрицательно покачал головой.
– Думаю, воду нагрел упавший метеорит. Точнее, вспыхнувший на месте падения пожар.
– После этого прошло пятнадцать дней!
– Тогда тем более нечего бояться. Пошли.
Тимофей хотел возразить. Но Хитер уже повернулся спиной и уверенно зашагал в глубь болота, ничуть не сомневаясь, что они с Наташей последуют за ним.
Шли друг за другом, вытянувшись в цепочку: Хитер, за ним в пяти шагах Наташа, Тимофей замыкающим. Болото было изрядно замусорено – то тут то там на пути попадались сорванные с деревьев обугленные ветки и целые стволы, нелепо торчащие среди кочек, занесенные сюда неведомой силой. К тому же оно оказалось вовсе не таким мелким, как предположил Хитер, – порой слега уходила в воду на всю длину. Но Хитер умело выбирал дорогу, и они шли по колено в воде, а когда удавалось шагать по кочкам, то вообще посуху. Увы, ближе к середине болота кочки пошли зыбкие. Они проваливались под ногами, уходя под воду, – верный признак близкой трясины, так что от такого способа передвижения пришлось отказаться. Идти по колено в теплой воде было непривычно. Но особенно отвратителен был тухлый запах, поднимающийся от воды, который с каждым шагом чувствовался все острее. Иногда Тимофею даже казалось, что они бредут не по болоту, а по огромной луже теплой мочи. Он старался дышать ртом, но это слабо помогало – тошнотворный запах преследовал его постоянно. И только огромным усилием воли Тимофею удавалось сдерживать рвотный позыв.
Однако худо-бедно продвигались вперед. Даже Наташа, которая, как определил Тимофей, преодолевала болото впервые в жизни. Ей приходилось особенно тяжело, хотя бы уже потому, что она была ниже всех ростом, и в особенно глубоких местах погружалась в воду по пояс. Тимофей рад бы был ей помочь, но не решался приблизиться – зыбкое дно под ногами, чавкающее при каждом шаге, их двоих могло и не выдержать. Тем не менее Наташа еще успевала глазеть по сторонам, потому что, внезапно остановившись, спросила:
– Ой, что это?
– Не останавливайся! Засосет! – сердито прикрикнул на нее Тимофей, но все-таки обернулся налево, куда смотрела Наташа, и застыл как вкопанный.
На болоте двигались кочки. Вверх-вниз, как клавиши пианино или поплавки на воде, раскачиваемые пробегающей волной. И эта волна стремительно приближалась! Тимофей еще не успел ничего понять, как вдруг Хитер взмахнул руками и, подняв тучу брызг, рухнул в воду. Он тут же попытался встать. Но едва его голова и плечи показались над водой, как что-то черное и блестящее, похожее на перекачанную автомобильную камеру, обвилось вокруг его груди. Одна рука Хитера оказалась зажатой гигантским «обручем». Другой он беспорядочно замахал в воздухе. Его шея вздулась и побагровела. И тут он пронзительно закричал.
Никогда в жизни Тимофей не слышал такого крика. Это был безумный крик дикой, непередаваемой боли. Забыв про все на свете, Тимофей бросился к брату. Но едва он сорвался с места, как по поверхности петли, захлестнувшей тело Хитера, пробежала судорога, она как будто раздулась, и крик сейчас же оборвался. Петля или накачанный обруч чуть повернулся. Вместе с ним повернулось тело Хитера. И Тимофей увидел пунцово-красное лицо брата, его раскрытый в безмолвном крике рот и вылезшие из орбит глаза с неестественно огромными белками. Это длилось всего мгновение, а потом тело, вместе со сдавившей его петлей рванулось в сторону, пронеслось по воде, разбрызгивая болотную жижу, и исчезло в трясине.
– Нет!!! – истошно закричал Тимофей, бросаясь следом.
Но не успел сделать и нескольких шагов, как провалился в воду по грудь, ударившись подбородком о висящее на шее ружье. Не думая о боли, он рванулся, пытаясь встать, – не вышло, попробовал грести, но топь держала крепко. Тимофей отчаянно засучил ногами, пытаясь выбраться, но только еще глубже погрузился в трясину. Это немного отрезвило его. Окутавший голову жар прошел, и Тимофей снова услышал крик и надрывные всхлипы. Кое-как обернувшись через плечо, он увидел Наташу. Она стояла одна посреди болота, прикрыв рот трясущимися ладонями, и надрывно плакала. Даже не плакала, а выла. В ее глазах не было ни одной слезинки, только панический ужас, ужас, и больше ничего.
– Помоги мне, – прохрипел Тимофей.
Пришлось повторить это несколько раз, прежде чем Наташа услышала его и поняла, что от нее требуется. Но затем все сделала правильно – протянула Тимофею конец своего шеста, за который он и ухватился сначала одной, а потом и двумя руками.
– Тяни!
Наташа дернула шест на себя, не удержалась на ногах и упала в воду. Но главное ей все-таки удалось. Тимофей почувствовал, что болото отпустило его увязшие в трясине ноги. Опираясь на шест, он вытянул туловище из топи и кое-как дополз до относительно твердого дна, где смог подняться на ноги. Наташа больше не выла, но смотрела на него совершенно безумными глазами.
– Идем. Надо выбираться, – сказал ей Тимофей.
Она не ответила. Все ее тело сотрясала крупная дрожь. В таком состоянии говорить с ней было бесполезно. Тимофей молча подтолкнул ее к берегу, откуда они каких-нибудь четверть часа назад втроем (еще втроем!) ступили в болото. Наташа по инерции сделала один шаг и снова остановилась.
– Да иди же, черт тебя побери! Эта тварь может вернуться!
Бесполезно. Она его не понимала. Тогда он схватил ее за руку и потащил за собой. Слегу пришлось выбросить – управляться с ней одной рукой все равно было невозможно. Ничего, подбодрил себя Тимофей. Лишь бы не сбиться с пути, и тогда удастся избежать глубоких топей. Вот заброшенная взрывом береза с почерневшим стволом, мимо которой они проходили. Дальше приметный островок, где они несколько минут отдыхали. А вот заросшая ряской полынья, куда лучше не соваться. Как обходил ее Хитер: справа или слева? Мимолетное воспоминание о сгинувшем в трясине брате совершенно не тронуло душу – Тимофей даже испугался. Неужели он настолько бессердечный или желание выжить вытеснило из души все остальные чувства?
Сзади вскрикнула Наташа, и сразу же раздался шумный всплеск. Тимофей в ужасе обернулся. Нет, она просто споткнулась. Он помог ей подняться на ноги. Кажется, она постепенно приходила в себя – в глазах появилось осмысленное выражение.
– Ты в порядке? Можешь идти? – все же уточнил Тимофей.
Наташа кивнула. Значит, поняла вопрос. Дальше она шагала уже вполне самостоятельно. Во всяком случае, понукать ее и силой тащить за собой больше не пришлось. Тимофей уже видел впереди поднимающийся из распадка пологий склон, за которым начинался лес, но поверил, что они в безопасности, только когда ступил на твердую землю.