— Хорошая работа, — невольно похвалил Марковцев, возвращая документ. — С такой подготовкой походя можно захватывать аэропорты. Мне что-нибудь оставили?

— У тебя основная работа.

— Это ты верно заметил. Служащие имеют право проходить с кейсами? — спросил Марковцев.

— На это обстоятельство я и хотел обратить твое внимание. Эта категория служащих проходит дополнительную линию защиты — специальную установку для обнаружения взрывчатки. По сути тот же сканирующий прибор по типу «УВП-5101», которые встречаются в некоторых аэропортах.

«Да, я знаю», — покивал Сергей.

— Принцип действия основан на нейтронно-радиационном анализе. — В этот раз Адамский даже не подсмотрел в «шпаргалку». — Определяет, из каких химических элементов состоит исследуемый предмет, и выдает сигнал тревоги, если распознает взрывчатку: «Обнаружено ВВ!» — акцентированно произнес он. — Также он легко обнаруживает источник радиоактивности.

— Сколько у меня времени? — спросил Марковцев.

— Десять дней. Понаблюдай за объектом, присмотрись к людям. Роди нам идею и воплоти ее в жизнь.

— Я не дрессированный медведь, — огрызнулся Сергей, — и показывать, как бабы в бане парятся, не буду. У тебя-то есть идея?

— От нас ее ждут, — неопределенно ответил Адамский. — Что можешь предложить или просто сказать?

— Пока только одно: без установления контакта с кем-то из служащих мне не обойтись.

— Разумеется, тебе нужен информатор. Тебе нужны настоящие деньги, «чистая» машина, подлинные документы, это я тоже понял.

Ирония Германа, прозвучавшая не к месту, пролетела мимо Марковцева. Он умел выслушивать распоряжения, облаченные в любую форму, даже пренебрежительную, и только потом задавал вопросы. Адамский, открыв секретную дверь, тем самым сбрасывал с себя официальность, облаченную в воображаемую форму с погонами полковника ФСБ.

Если бы Марковцев получал инструкции от начальника секции ГРУ, спросил бы насчет клиента: «Он пойдет по полной?» И получил бы ответ: «Конечно. Если он поможет проникнуть на объект, схлопочет по максимуму». Однако ровно семнадцать человек, получившие приказ, возможно, получили сходные ответы.

Сергей прикурил сигарету и повторил главный вопрос:

— Сколько ты платишь?

— Пятьдесят «штук», — отозвался Герман.

— Умеешь заглядывать в будущее? — спокойно спросил Сергей. — Я умею. Ровно через пять секунд я скажу: «Привет родителям». Потом встану и уйду. — Он потянулся к своей пачке сигарет.

Адамский сделал попытку усадить гостя:

— Сделаешь работу, получишь еще столько же.

— Я живу в рассрочку, а работаю строго по предоплате. Потолкайся на рынке, Герман, там ты найдешь придурка, который попрет через КПП режимного объекта за эти деньги. У меня к тебе два встречных предложения. Первое: за полтинник я сделаю работу своими методами. Как я проникну на объект и взорву лабораторию, тебя не касается. Второе: ты платишь мне сотню прямо сейчас — и я играю по твоим правилам. Только запомни: жадность фраера сгубила. Никогда не предлагай больше, чем не очень много.

Адамский с минуту молчал, вникая в смысл последней фразы. Потом открыл сейф и выложил перед гостем десять пачек стодолларовых купюр. Спросил:

— Сколько я должен за вербовку информатора?

— Нисколько. Я не привык мелочиться. — Сергей рассовал деньги по карманам куртки и джинсов. — Встретимся через неделю.

— Одну секунду, — остановил его Герман. Он вынул из ящика стола компактный цифровой диктофон. — Я хочу знать, о чем ты будешь говорить с информатором. Хочу увидеть конкретную работу, подкрепленную расписками.

Марк вздохнул:

— Вот так влезешь в бизнес, и тебя начнут прессовать со всех сторон... Счастливой охоты.

— Что? — не понял Адамский.

— Так говорили мои ребята-спецназовцы, уходя на задание, — пояснил подполковник.

34

Новоградская область

Это утро для Бориса Поликарпова, больше известного по кличке Горбатый, началось со звонка. Восемь часов, отметил он время. Привстав с кровати, он дотянулся до трубки на шахматном столике.

— Алло? — хриплым со сна голосом спросил он. Выругался, услышав длинный гудок. Уже в который раз путал похожий дверной звонок с телефонным. На сотовую трубу с картинкой в виде страшной рожи и надписи «ОНИ ПОВСЮДУ» Горбатый поставил мелодию «За нами следят». Домашний же «Панасоник» выдавал стандартные трели.

Легко и привычно стряхнув остатки сна, Борис встал и направился к двери. Глянув в «глазок», открыл дверь.

— Привет, — поздоровался он с напарником за руку, — заходи. Че так рано?

— Залетный на «Пятаке» появился, — ответил Андрей Шатров, называя «пятаком» пьедестал «свергнутого» демократами памятника Ленину. — Примазывается к нашим челнокам.

— Автобус?

— Ну не такси же. Автобус, конечно. Марки «Бова». — Шатров посмотрел на часы. — Наверное, уже тронулся с нашим караваном.

— Мог бы и сам тормознуть его.

— Мог, — пожал плечами Андрей. — Только зачем? Нагоним караван в Григорьевском, разберемся, предъяву выкатим.

— Ладно, я сейчас. — Горбатый зашел в ванную, умылся, поправил золотую цепочку на груди. Поверх майки накинул кожаную куртку, сунул ноги в разношенные кроссовки.

Шатров приехал на вороном «Ситроене». Тачка «чистая», из Германии. Ходкая, приемистая. Двигатель, форсированная коробка передач и кузов настолько сбалансированы, подогнаны друг к другу, что даже повышенный шум мотора доставлял эстетическое удовольствие.

Андрей вывел машину из двора по улице Революционной. Поворачивая на Кутузовский проспект, подрезал «Ниву», длинно просигналив, и набрал скорость.

Путь лежал мимо «Пятака». Справа по ходу движения, напротив ряда металлических гаражей, находилась площадка, откуда уходили в рейс до Москвы челночные автобусы. Сейчас стоянка пустовала, челноки гнали по трассе и первую остановку сделают в Григорьевском.

В отличие от пяти других туристических автобусов, «Бова» был залетной птицей, неподконтрольной местной преступной группировке. Как он оказался в их числе, маскировался ли среди них, дабы не стать жертвой налогообложения, в том числе и за безопасность на тысячекилометровом пути, и предстояло выяснить братве.

Они нагнали караван через сорок минут, впереди еще полтора часа неторопливой езды.

— Что за публика в автобусе, интересовался? — спросил Борис, четко представляя привычную картину. Пассажиры автобусов в большинстве своем дожидались отправки рейса на улице, лишь малая часть находилась внутри. Почти никого со стороны, все челноки, водители и диспетчеры знают друг друга давно. В салоне они располагаются не так, как в обычных туристических автобусах. Пара сидений на одного челнока. На двух местах можно скрючиться и поспать. До Москвы тысяча с небольшим верст, но Горбатый знал, что некоторые мотаются за шмотками даже в Китай. Шесть суток. С ума сойти.