— Сколько?

— Три тысячи долларов.

«Так мало?!» Алексей рассчитывал минимум на «десятку». Именно торг, уместный в данном случае, окончательно втянул его в это мероприятие. Он мог заработать больше, если, конечно, рассуждал все это время правильно.

— Кроме того — ну, о чем мы говорили, — что еще вас интересует?

— Да или нет? — дождался он вопроса.

— Да.

Фотография проявлена, спокойно заметил Марковцев, осталось ее закрепить — завершение вербовки и требует закрепления — например, письменное обязательство о сотрудничестве, которое дает завербованный информатор. Но Марковцев посчитал это грубым приемом. Во-первых, он может испугать Родионова (я такой-то, обязуюсь то-то... — что похоже на приговор) и сорвать сделку. Гораздо проще ненавязчиво потребовать от него письменное сообщение, собственноручно написанное им и подписанное его настоящим именем. Плюс расписка в получении денег.

Расписку он напишет уже сегодня, а завтра закрепит сотрудничество конкретной информацией.

Марковцев вынул из кармана кожаной куртки конверт и положил на стол. В другом кармане покоился цифровой диктофон, фиксирующий каждое слово.

— Здесь пять тысяч, — пояснил Сергей. — Две тысячи за конкретную информацию.

— Какую?

— На предприятии ты работаешь четыре года, наверняка у тебя есть знакомые из рабочих, лаборантов, начальников отделов. Определись с кандидатом, чей пропуск ты передашь для тестирования, назови его фамилию, номер стойки, через которую он проходит, сколько охранников контролируют эту стойку. Плюс данные на этих охранников — имена, фамилии, семейное положение. Напишешь на бумаге и распишешься. Пока что ничего определенного, — успокоил Сергей. Он вырвал из записной книжки листок и положил его поверх конверта с деньгами. — Набросай следующее: я, фамилия, имя, отчество получил за оказанные мною услуги, носящие информационный характер о моей работе, пять тысяч долларов. Дата. Подпись.

— Мне надо подумать.

— Да. Как и «Крыльям» надо подумать, как отыграться. Ты заметил, какой красивый гол забил Кержаков? Метров с двадцати пяти. Скоро догонит Каряку. Его, кстати, заменили, не заметил? Теперь капитанская повязка у Лейутона. У волжан теперь чернокожий капитан. Забавно, не находишь?

— Мне надо подумать, — повторил Алексей.

— Да, у тебя будет дополнительное время, — в духе пивной рекламы согласился Марковцев. Однако в его словах не было напора. Родионов уловил и оценил этот момент.

Перед глазами пять тысяч долларов. За месяц он зарабатывает девять тысяч рублей. Больше года надо работать, чтобы скопить такую сумму.

Алексей покачал головой:

— Нет. Дайте мне ночь на размышление. Встретимся завтра в это же время.

— Хорошо. — Марковцев положил конверт в карман. Достал две сотни рублей и положил на стол: — Я проиграл пари. Хотя надеялся на ничью. До завтра.

36

Скворцова сидела напротив начальника управления. Длинный стол для заседаний вмещал до двадцати человек, сейчас за ним сиротливо устроились всего двое. Генерал Котельников в деловом костюме, Катя в привычной классической брючной паре и легкой куртке с отложным воротником. Докладывая, она, сама не замечая, скребла лак на ногте большого пальца.

Катя вернулась к началу операции. Где-то в середине был серьезный сбой, но он являлся ее неотъемлемой частью.

— ...Что-то не устроило Адамского в беседе с генералом Прохоренко, поскольку Герман, вернувшись из Пскова, вылетел в Афины. Поверил ли он Марковцеву, который нашел неординарный выход из этой аховой ситуации, — вопрос далеко не закрыт. Однако Адамский отчасти посвящает Марковцева в свои планы и дает конкретное задание, напрямую связанное с диверсионной работой.

— Кстати, может, тебе на время занять кабинет в центральном здании? — спросил Котельников.

— На Дмитровке мне спокойнее, Евгений Антонович.

— Подальше от начальства и поближе к разгильдяйству? — не преминул вставить генерал.

— И это тоже, — улыбнулась Скворцова.

— Ты не улыбайся. Скажи спасибо, что твое самовольство не привело к трагедии. Кто помог тебе с газетной статьей, Розанов?

— Розанов?.. Знакомая фамилия. Несколько раз слышала. Режиссер, что ли? — Катя довольно неудачно прикинулась дурочкой.

— Да, и очень классный. Давай дальше.

— Дальше... — Скворцова, сбившись с темы, некоторое время настраивалась на деловой тон. — Матиас должен бы радоваться: кого хотел заполучить, того и заполучил. Дал в разработку дело, напрямую связанное с убийством майора Косоглазова и, собственно, визитом в отдел полковника Баженова.

— С этого все и началось, — вставил генерал. — С другой стороны...

— Другая сторона. Адамский не поверил Марковцеву и уверен, что тот работает под контролем. Это значит, он отвлекает нас от основных планов!

— Такое возможно, если за Матиасом стоит какая-то спецслужба. Слушаю тебя.

— Марковцев получил установку: действовать по сценарию спецслужб, никакой самодеятельности. То есть копировать спецслужбы. Если не брать это в расчет, выходит банальная диверсия. Марковцеву не нужно никаких пропусков, он проникнет на любой объект, сняв охрану, и подготовит его к взрыву. Это его специализация.

— Ты очень гордишься им, много о нем знаешь.

— Я не горжусь! С чего вы взяли? Копировать, значит, подставить, — чуть ли не негодующе продолжала Скворцова, сдвинув брови. — Из учебной акция превращается в настоящую диверсию, ответственность за которую целиком ляжет на спецслужбы, стоящие в качестве разработчиков и исполнителей учебной акции. В этом случае Марковцев, работающий под контролем, как раз подходит под эту операцию. И Адамский уверен в этом.

— Или со знаком вопроса, — подкорректировал Котельников.

— Да. — Катя по привычке обозначила это на листе бумаги: нарисовала жирный знак вопроса, глаза, нос и рот в его полуовале.

— Если так, Адамский должен фиксировать все действия Марковцева, начиная с подготовки к диверсии и до самого конца. Он мог записать беседу с генералом Прохоренко, переворачивая все с ног на голову, и после диверсии передать вкупе с другими материалами в прессу. Другие материалы — это расписки, буквально донесения информатора, с которым Марковцев... Он начал работать с информатором?

— Первый контакт с ним запланирован на сегодняшний вечер.

— ...И с помощью которого он проникнет на режимный объект, — закончил генерал. — Давай пройдемся по имеющимся у нас фактам. Это встреча банкира с Марковцевым в Афинах, предложение банкира видеть своего бывшего боевика в своей команде. Незаконный вывоз Марковцева из Греции фактически не доказан. Показания Прохоренко веса не имеют: он имел встречу с Адамским, но разговор не был зафиксирован на пленку. Не доказано, что именно Адамский отдавал Марковцеву распоряжение подготовить диверсию. Сама диверсия также может быть только зафиксирована, но заказчики останутся в стороне. У нас мало материала, чтобы собрать и передать в следственный отдел доказательную базу для суда. Если снова случится сбой, то вокруг нас разложат костры, снова всплывет версия, на этот раз подкрепленная фактами, что за частью громких терактов стоят именно спецслужбы, привлекающие к работе преступников и людей с сомнительным прошлым.