Он достал из холодильника початую бутылку водки, налил в рюмку напиток и выпил. Он любил это ощущение холодного спиртного напитка, обжигающего горло. Уединившись в своем кабинете, включил компьютер и стал смотреть на экран монитора во время загрузки. Он не мог объяснить, чем его привлекает это бесцельное созерцание; может быть, все дело в пробуждении, в поре, которую Матвеев любил больше всего. Он возвращался из небытия, выныривал из темноты ночи в зарождающееся утро. За последние несколько лет он ни разу не пропустил восхода солнца. Оттого чувствовал себя бодрым, словно ему было тридцать, а не перевалило за полтинник.
Компьютер загрузился быстро – Матвеев «отрэмил» некоторые службы, которыми не пользовался: повторная загрузка, интернетовские фичи, связанные с медиапроигрывателем, и прочее. В это время дал знать о себе сотовый телефон. Матвеев глянул на экран и поприветствовал Наймушина:
– Привет, Миша. Слушаю тебя.
– Здравствуйте. Я готов к рандеву с ювелиром. Когда приступать?
– Красин не подозревает тебя в двойной игре?
– Ему наплевать. Я могу делать что угодно, но буду за это отвечать. Так он сказал.
– Отлично. Я рассчитывал на это. Значит, так. Навести ювелира завтра утром. Оденься поприличней – никаких джинсов, маек и кроссовок. Говори с ним уверенно, раскованно, не давай ему перехватить инициативу.
– Хорошо.
– Дальше. Прежде чем идти на встречу с ювелиром, найди время посидеть в интернет-кафе. Я сброшу тебе на трубку названия нескольких сайтов и конкретные статьи, которые тебе необходимо прочитать. Статьи посвящены двум темам: «Шаммурамату» и циркону, который часто выдают за алмаз. Сообразишь, что к чему. Один сайт с доменом «com», это означает, что он на английском языке. Хорошенько запомни и повтори вслух специфические термины, они необходимы в разговоре с ювелиром. Заодно освежишь свой английский. Это все. Удачи.
– Одну секунду, Александр Михайлович. Вчера утром во время уборки комнаты Красина я заглянул в его дорожную сумку. Там, кроме паспортов прикрытия, я обнаружил британский паспорт на имя Сергея Красинского. На фото наш полковник.
– Отлично. Это многое проясняет и ставит на место. Жди сообщения.
Александр Михайлович закончил разговор, потом послал Михею месседж с указаниями сайтов и статей, дождался короткого уведомления: «Ок». Задумался. Выводить из игры агентов нельзя. Хотя у него был вариант – обратиться к руководству службы и рассказать о преступных действиях молодого полковника. Но он так и не смог выяснить, действует ли Красин на свой страх и риск или же имеет в этом деле прикрытие сверху. Тогда обращение Матвеева к тому же Михайлову в этом деле, сулившем многие десятки, а может, сотни миллионов долларов, грозило обернуться для отставного полковника подстроенной автомобильной катастрофой. Как и Красин, он решил держаться в стороне от официальных лиц. Только так можно было довести до логического завершения это сложное дело.
Когда Джону Куинси доложили о молодом человеке, который хотел купить украшение из личной коллекции маэстро, он немедленно спустился вниз.
Куинси обожал такие доклады, точнее, визиты. Порой они заканчивались выгодной сделкой, покупкой, лицевой счет ювелира пополнялся, его настроение поднималось.
Во время доклада он завтракал в своем кабинете – макал галеты в виски и громко посасывал. Перед клиентом он предстал с салфеткой в руке и тут же извинился:
– Простите, я заканчивал завтрак. Нет-нет, я все успел. Здравствуйте. Меня зовут Джон Куинси. Надеюсь, вы не ошиблись адресом, – пошутил он и показал парню, как нужно улыбаться в таких случаях – немного показывая зубы и как бы с ленцой. – Чем могу служить?
– Я интересуюсь драгоценными камнями, – начал Наймушин.
– Похвально для вашего возраста. Вам двадцать?
– Девятнадцать.
«Ему девятнадцать», – повторил Куинси, еще не понимая, почему его настроение стало ухудшаться. А возраст ничего. Пожалуй, один из самых романтических, беззаботных.
– Какие камни вас интересуют? Что-то из «большой четверки» – алмаз, изумруд, рубин, сапфир?
– Они мне не по карману. Я бы приобрел циркон. Причем ограненный по моим собственным наброскам.
Куинси сник. Циркон чаще всего принимают за алмаз, который дает одинарную рефракцию. А циркон обладает способностью двойной рефракции, то есть не только искривляет световой луч, но и делит его на два.
– Я помогу вам, молодой человек, и дам адреса нескольких ювелирных фирм, где наверняка займутся вашим заказом.
И все же слова незнакомца заинтриговали Куинси: у него, видите ли, есть собственные наброски огранки камня. Любопытно было бы взглянуть на них.
– Не поделитесь со мной вашими рисунками?
Наймушин вынул из кармана лист бумаги и передал его ювелиру. Куинси оцепенел, увидев рисунок «Шаммурамата».
Он быстро взял себя в руки. Куинси проявил характер, когда медленно и демонстративно порвал бумагу и бросил обрывки на стол.
– Заберите. И уходите отсюда. Я вам даю слово, что Анвар Эбель не узнает о вашем визите, о ваших планах. Не сообщу о них и в полицию.
– Вы уважаете Анвара Эбеля? – спросил Михей, подавляя недоумение: Куинси знает о том, что Эбель владелец «Шаммурамата». Полная неожиданность. Но так даже лучше.
– Я отвечу на этот вопрос, – пообещал ювелир. – Но он будет последний. Да, я очень уважаю Анвара Эбеля.
– И его дочь.
– Что?
– Вы забыли добавить, что уважаете и его дочь тоже. Вы любите ее?
Михей вынул пачку фотографий и одну за другой бросил на стол.
Куинси едва не хватил удар – двойной, потому что он в одно мгновение понял, что этот девятнадцатилетний парень и девятнадцатилетняя девушка, которые говорили по-английски одинаково сносно, со схожим акцентом, – заодно.
Все еще плохо владея собой, Куинси, собирая снимки трясущимися руками, подумал о козыре. Он тотчас обратится к Эбелю, предъявит ему снимки, порочащие его дочь и его имя, и скажет: «Это заговор. Что касается меня – я вел себя как мужчина. В прямом смысле этого слова. Каждый мужчина скажет, что член думать не умеет».
«Господи, – мысленно взмолился Куинси, – а что, если бы она действительно легла под меня? Опорочил бы и дочь, и имя Эбеля. А так – чуть-чуть не опорочил».
– Думаете о своей репутации?
– Что? – не понял Куинси.
– Думаете о своей репутации? Что будет с вами, когда дочь Эбеля снова неожиданно исчезнет? Но останутся снимки, где вы насилуете ее или пользуетесь ее беззащитностью.
– Что я делал?
– Постойте. Я еще не закончил. Девушка не вытерпела позора и покончила с собой. Простит вам это Анвар Эбель, которого вы уважаете? Если вы не согласитесь, девушка уже сегодня пропадет. Вы даже трубку телефона не успеете снять.