Ринат Файзуллин увлекся книгой. Не с первой страницы, но все же. Он вдруг понял, что начал читать, что называется, с выражением, пусть даже про себя. Он читал «Властелин колец» Толкиена. Примерно на треть книга была зачитана, тогда как остальная часть, в лучшем случае, пролистана. Ринат много раз начинал этот буквально титанический труд английского писателя, но всякий раз не доходил и до середины. И опять брался за него с самого начала, с самой первой буквы... И вдруг однажды понял: ему нравится перечитывать, перебирать знакомые предложения и целые страницы. Может быть, тот же Рапопорт назвал бы это клиникой – только он не замечал очевидного, что книга, которую Ринат таскал с собой, отнюдь не Библия. Он не сделал попытки выяснить тягу Рината к фолиантам.
Ринат перевернул книгу, как следователь переворачивает лист протокола, когда отлучается из кабинета, и снова вышел на свежий воздух. Прикурив и глубоко затянувшись, он попытался объяснить причину, по которой смысл прочитанного ускользал от него. Какая-то мысль точила его изнутри, и он не мог сосредоточиться на чтении. Смысл ускользал с первых слов новой-старой страницы... Что-то со сложным понятием или представлением мешало ему. Тягостное чувство, когда тебя будят, буквально нависнув над тобой – молча, дожидаясь то ли твоего пробуждения, то ли реакции.
Не скоро, но он понял, что перед ним витает идея, как «замысел, определяющий содержание чего-то». Чего именно? Что открылось ему между строк «Властелина»? А может быть, с самых первых строк, выделенных курсивом?.. Он помнил их наизусть. Сейчас, когда он прикурил вторую сигарету, Ринат смог примерить часть эпиграфа на тех, кто находился за колючей проволокой локальной зоны. «...Одно Кольцо покорит их, одно соберет их, одно их притянет и в черную цепь скует их в стране по имени...»
В стране по имени Россия.
Он недолго жалел «инкубаторских» парней и девушек. Больше он удивлялся пророчеству английского писателя. То, от чего он, может быть, предостерегал, сбылось...
Совпадения можно искать и находить когда угодно и в чем угодно, но точные попадания – только когда мурашки по телу. Вот как сейчас.
Но только ли это заставило Рината задержаться на улице дольше обычного? Похоже, он так и не объяснил причину тягостного чувства – по той простой причине, что оно от него так и не отступило. На душе стало тяжелее. Что-то по-прежнему не давало ему покоя.
Его только могла осенить идея, а пока что его состояние было покрыто густой тенью, как «ночь осенила поля».
«Фраза, – твердил про себя Ведомый, – нужно подобрать стоящую фразу». Он понимал, что больше играет, чем серьезно относится к делу. Наверное, потому что, по большому счету, ему было плевать на каждого в этих «позолоченных» клетках. И тут ему в уши штопором влез вопрос: «Если ты такой умный, почему ты мертвый?»
* * *
Они походили на экспериментаторов в морге или же его служащих. В ожидании своего часа двое реаниматоров коротали время, убивали его, прихлебывая горячий кофе, закусывали бутербродами. И часто бросали взгляд на распластанное на жесткой кушетке неподвижное тело. Человек этот казался мертвецом... Они отказались от варианта провести эксперимент после того, как человек заснет, и остановились на другом: за пару часов до его пробуждения. И когда этот момент настал, оба подошли к изголовью спящего.
Ассистент двигался тихо, как привидение. Он был в мягких парусиновых туфлях, но даже босиком и с крыльями любого цвета он бы наделал больше шума. В комнате стоял полумрак, и он в своих перемещениях походил на громадную летучую мышь, не ложного, но настоящего вампира. Глаза его, маленькие днем, ночью стали огромными. Вот он испустил короткие ультразвуковые импульсы и, ориентируясь с помощью эхолокации, двинулся в самый дальний угол комнаты. Его рука нащупала спинку стула. Подняв его, ассистент вернулся к столу. Опустив стул, он отошел, давая дорогу «главному вампиру». Ведущий опустился на стул; кушетка была чуть ниже стула, и Ведущий возвышался над спящим даже сидя. Посидев неподвижно минуту или две, настраиваясь на сеанс гипноза, он поднял руки и простер их над спящим. Снова пауза, и его руки медленно прошлись, едва не касаясь тела, от головы к ногам и обратно.
Поймав ритм спящего человека, Ведущий тихим шепотом отдал ему первый приказ: «Спи... Спи глубже. Спи глубже. Спи... Спи глубже. Спи...» Так продолжалось несколько минут. Неожиданно Ведущий сменил ритм; он стал рваным. «Спи... глубже. Спи. Глубже спи...». И уже дыхание объекта стало как бы приноравливаться к навязываемому ритму; он не сопротивлялся. На лице и во взгляде Ведущего не промелькнуло и толики удовлетворения. Он тысячи раз вводил человека в гипнотический транс, тысячи раз брал над ним верх. Вот и сейчас он стал хозяином его души и его разума. Его голос стал нарастать. «Ты слышишь меня. Ты отлично слышишь меня. Я твой ведущий. Ты слышишь меня, но ты не должен просыпаться. Тебе уютно и тепло. Ты продолжаешь спать». Его начальные вопросы были просты и не могли вызвать тревоги у спящего. «Я твой ведущий. Я беру тебя за руку. Мы отправимся в путь, и по пути ты ответишь на несколько вопросов. Отвечай, не просыпаясь. Как тебя зовут?»
Даже у повидавшего всякое ассистента волосы встали дыбом, как будто он действительно помогал реанимировать труп: неподвижное, с вытянутыми руками тело подало признаки жизни. Раздался тихий, с хрипотцой голос: «Меня зовут...» – «Отвечай, не бойся. Я не причиню тебе вреда». – «Меня зовут Виктор»...
Все. Объект ответил на вопрос. Контакт с ним установлен.
Ассистент поймал себя на мысли, что находится в ангаре 18, перед ним то, что прилетело на землю...
Ведущий приступил к «конкретному» внушению; все вопросы и команды он должен будет повторять нечетное – пять или семь – число раз, с обязательными интервалами между повторами...
Он выполнил такое нечетное число серий, заполняя промежутки между ними формулами для сохранения необходимого состояния: «Спи глубже...» Ключевые слова Ведущий подавал в момент очередного вздоха объекта.
Весь сеанс длился не дольше двадцати минут.
Чтобы объект впоследствии не вспомнил о сеансе гипноза, Ведущий ему внушил, что перед пробуждением тот увидит яркий сон, и как только сновидение появится, он проснется, а все, что было до того – забудется.
Следующий. То есть следующая. На очереди Тамира. За ней – Михей.
Ринат тронул Рапопорта за плечо и горячо зашептал ему на ухо:
– Представь, завтра этого парня пошлют на задание, и он попадет под полиграф, дальше к нему применят гипноз, вытащат кодовое слово, обойдя все барьеры... И вот я подумал...
Он заговорил еще тише...
* * *
Александр Матвеев надавил на кнопку пульта, прибавляя громкость, рискуя сломать его.
– Бесполезно, – сказал Щеголев. – Я не раз и не два пытался разобрать, что там шепчет этот идиот. У меня сложилось чувство, будто он знал о спрятанной видеокамере или не сомневался в профессионализме Ведущего.
– В каком смысле? – спросил Матвеев, на которого просмотр пленки произвел сильнейшее впечатление.