Всего две фразы, а Апполин уже перебила.
— Это просто сказка, — сообщила она Кэлу и Сюзанне.
— Так дай ей рассказать, черт тебя подери! — возмутился Джерико.
— Ничему не верьте, — стояла на своем Апполин. — Эта женщина не узнала бы правду, даже если бы та трахнула ее!
В ответ Лилия только показала ей язык и продолжила с того места, где остановилась.
— Это было в саду, — сказала она. — Вот оттуда и происходят семейства.
— Что за семейства? — спросил Кэл.
— Четыре ветви ясновидцев: Ло, Йе-ме, Айя и Бабу. Те семейства, потомками которых мы являемся. Конечно, кое-кто из нас сбивался с пути, — продолжала она, бросив колючий взгляд на Апполин, — но все мы ведем происхождение от одного из четырех семейств. Мы с Нимродом из рода Йе-ме. Наша ветвь соткала ковер.
— И посмотрите, куда это завело, — пробурчал Каммелл. — Хорошенькую службу сослужила нам вера в ткачей. Ловкие пальцы и блуждающие умы. Вот Айя, мой род, владеет настоящим мастерством и знает толк во всем.
— А ты кто? — спросил Кэл Апполин, протягивая руку и забирая у нее бутылку. Там осталось не больше пары глотков.
— Моя мать происходит из Айя, — ответила Апполин. — Вот откуда у меня певучий голос. Что касается моего отца, никто не знает толком, кто он. Он умел творить чары в танце, мой отец…
— Когда бывал трезв, — вставил Фредди.
— Что ты вообще понимаешь? — сморщилась Апполин. — Ты никогда не встречался с моим отцом.
— Зато твоей матери хватило одного раза, — немедленно огрызнулся Фредди.
Младенец громогласно захохотал, хотя для этой шутки был явно маловат.
— Все равно, — сказала Апполин. — Он танцевал, а это значит, в нем было что-то от Ло.
— И от Бабу тоже, судя по тому, как ты говоришь, — заметила Лилия.
Тут в беседу вмешался Джерико.
— Я из семейства Бабу, — заявил он. — И по-моему, дыхание — слишком ценная штука, чтобы растрачивать его впустую.
Дыхание. Танцы. Музыка. Ковры. Кэл постарался запомнить и соотнести эти навыки с названиями семейств, но это было не легче, чем запомнить всех членов клана Келлуэев.
— Суть в том, — продолжала Лилия, — что семейства обладают умениями, каких нет у представителей рода человеческого. Эти силы вы считаете чудесными. А для нас они не более удивительны, чем то, что трава растет. Это лишь способы существования и познания.
— Магические чары? — уточнил Кэл. — Вы так это называете?
— Именно, — подтвердила Лилия. — И мы владеем ими изначально. Мы не задумывались о них. По крайней мере, пока не попали в Королевство. Тогда мы поняли, что ваши люди любят придумывать законы. Любят все определять и устанавливать порядки, что хорошо, а что плохо. А мир, поскольку он вас любит и не хочет разочаровать или обескуражить, потакает вам. Подстраивается, как будто ваши доктрины являются неким абсолютом.
— Это спорная метафизика, — пробормотал Фредди.
— Законы Королевства суть законы чокнутых, — говорила Лилия. — Так сказано в одном из постулатов Капры.
— Капра ошибался, — тотчас ответил Фредди.
— Очень редко, — возразила Лилия. — И не в этот раз. Мир ведет себя так, как предпочитают думать о нем чокнутые. Без снисхождения. Это считается доказанным. До тех пор, пока у кого-то не появится идея получше…
— Погоди минутку, — попросила Сюзанна. — Так вы хотите сказать, что земля каким-то образом прислушивается к нам?
— Таково мнение Капры.
— А кто этот Капра?
— Великий мудрец…
— Или мудрая женщина, — уточнила Апполин.
— Которая жила когда-то, а может быть, и нет, — подхватил Фредди.
— Но даже если Капры никогда не было, — сказала Апполин, — все равно есть что сказать за нее.
— Этот ответ ничего не значит, — заметила Сюзанна.
— Вот вам и Капра, — произнес Каммелл.
— Продолжай, Лилия, — попросил Кэл. — Расскажи историю до конца.
И Лилия заговорила снова.
— Итак, есть вы, человечество, со всеми вашими законами, ограничениями и со всей вашей безграничной завистью. А есть мы, семейства ясновидцев. Мы отличаемся от вас, как день от ночи.
— Ну, не так сильно, — заметил Джерико. — Мы же когда-то жили среди них, вспомни-ка.
— И с нами обращались как с грязью, — ответила Лилия запальчиво.
— Верно, — согласился Джерико.
— Наши способности, — продолжала Лилия, — вы, чокнутые, именуете магией. Некоторые из вас и сами хотели бы обладать ими. Некоторые боялись их. И лишь немногие любили нас за наши таланты. Города тогда были маленькими, как вы, наверное, знаете. В них было трудно спрятаться. Поэтому мы уходили. Уходили в леса и холмы, где, как нам казалось, мы будем в безопасности.
— Но среди нас, между прочим, были и те, кто никогда не якшался с чокнутыми, — напомнил Фредди. — Особенно среди Айя. Поскольку нам нечего им продать, нет смысла мучиться среди чокнутых. Лучше жить на воле среди зеленых лугов.
— Это просто лицемерие, — сказал Джерико. — Вы любите города точно так же, как и все мы.
— Верно, — признал Фредди. — Мне нравится жить среди каменных построек, но я завидую пастуху…
— Его одиночеству или его близости к овцам?
— Его незатейливым радостям, кретин! — отрезал Фредди. Затем добавил, обращаясь к Сюзанне: — Сударыня, вы должны понять, что я не имею ничего общего с этими людьми. Честное слово, не имею! Он, — Фредди ткнул пальцем в сторону Джерико, — убежденный вор. Она, — палец устремился на Апполин, — держала бордель. А эти, — он указал на Лилию, — и она, и ее братец причинили немало горя…
— Ребенок? — изумилась Лилия, взглянув на младенца. — Как ты можешь обвинять невинного…
— Хватит вешать нам лапшу на уши! — возмутился Фредди. — Пусть твой братец и выглядит как грудной младенец, но мы-то всё знаем. Вы оба притворщики. Иначе с чего бы вы оказались в Кайме?
— Я могу задать тебе тот же вопрос, — огрызнулась Лилия.
— Я стал жертвой заговора! — запротестовал Фредди. — Мои руки абсолютно чисты.
— Никогда не доверяла людям с чистыми руками, — пробормотала Апполин.
— Шлюха! — выпалил Фредди.
— Скотина! — ответила она, и перепалка зашла в тупик.
Кэл и Сюзанна недоверчиво переглянулись. Совершенно очевидно, что эти люди не испытывают друг к другу никакой любви.