В детстве Кэл всегда помнил об опасностях, таящихся на ничейной земле между забором и железной дорогой. Теперь прежние опасности казались смехотворными по сравнению с тем, что застыло рядом с голубятней. Подхватив Нимрода на руки, Кэл полез по косогору к железнодорожным прям.
— Беги! — воскликнул Нимрод. — Он у нас за спиной, беги!
Кэл посмотрел в одну сторону, потом в другую. Ветер заметно стих на расстоянии десяти-пятнадцати ярдов в обоих направлениях. Сердце Кэла отчаянно билось, когда он перешагнул первый рельс и вступил в скользкое от мазута пространство между шпалами. Всего здесь было четыре колеи, по две для каждого направления. Он перешагивал второй рельс, когда Нимрод произнес:
— Твою мать!
Кэл развернулся, скрежеща подметками по гравию, и увидел, что их преследователь очнулся от навеянного голубями наваждения и выпрямился над забором.
За спиной монстра Кэл увидел Лилию Пеллицию. Она стояла среди руин садика Муни, рот ее раскрылся, словно в крике, но никакого звука не было; во всяком случае, Кэл его не слышал. Однако чудовище обладало более чутким слухом. Тварь остановилась и обернулась в сторону сада и стоявшей там женщины.
Потом случилось нечто непонятное — и из-за ветра, и из-за Нимрода, который вырывался из рук Кэла, предчувствуя гибель сестры. Кэл лишь заметил, как колеблющийся контур их преследователя резко дернулся, и в следующий миг крик Лилии перешел в воспринимаемый ухом регистр. Это был крик отчаяния, и Нимрод эхом вторил ему. Затем ветер снова потряс сад, и Кэл успел разглядеть, что тело Лилии залил белый огонь. Крик резко оборвался.
Когда это произошло, звон под ногами возвестил о приближении поезда. Куда он следует, по какому пути? Гибель Лилии еще сильнее разъярила ветер. Теперь Кэл видел не дальше чем на десять ярдов.
Он понял, что теперь им не спастись, и отвернулся от сада, когда тварь испустила очередной леденящий душу вой.
«Думай», — приказал он себе.
Несколько мгновений, и Доходяга нагонит их.
Кэл обхватил Нимрода одной рукой и посмотрел на часы. Было двенадцать тридцать восемь.
Куда идет поезд в двенадцать тридцать восемь? На станцию «Лайм-стрит» или от нее?
«Думай!»
Нимрод заплакал. Это был не младенческий плач, а глухие рыдания, идущие от самого сердца.
Дрожь гравия под ногами становилась все отчетливее. Кэл обернулся через плечо и в разрыве пылевой завесы снова увидел сад. Тело Лилии исчезло, но среди разорения стоял отец, и убийца возвышался над ним. Лицо Брендана казалось безразличным. Либо он не сознавал опасности, либо ему было все равно. Он не шевельнул ни единым мускулом.
— Крик! — воскликнул Кэл, поднимая Нимрода ближе к своему лицу. — Этот ее крик…
Нимрод продолжал рыдать.
— Ты умеешь так кричать?
Монстр был уже рядом с Бренданом.
— Кричи! — Кэл встряхнул Нимрода так, что у младенца застучали зубы. — Кричи, а не то я тебя прикончу, черт возьми!
Нимрод поверил в серьезность угрозы.
— Давай! — велел Кэл, и Нимрод разинул рот.
Чудовище услышало звук. Оно развернуло шарообразную голову и снова двинулось к ним.
Все это заняло пару секунд, но за эти секунды реверберация усилилась. На каком расстоянии сейчас поезд? В миле? В четверти мили?
Нимрод оборвал крик и пытался высвободиться.
— Господи! — орал он, вглядываясь сквозь мглу в приближавшийся ужас. — Он нас сейчас убьет!
Кэл старался не обращать внимания на вопли Нимрода. Он рылся в том старинном отсеке памяти, где хранились время отправления и станция назначения поездов.
На каком он пути и откуда движется? У Кэла в мозгу мелькали числа, как на станционном табло, пока он отыскивал поезд, который либо отошел от «Лайм-стрит» в Ливерпуле шесть-семь минут назад, либо прибудет туда через столько же минут.
Доходяга поднимался по гравиевой насыпи. Ветер вздымал рядом с ним тучи пыли, проносился сквозь его растерзанное тело, стенал на лету.
От грохота приближавшегося поезда все внутри дрожало. А числа продолжали выскакивать.
Откуда он? Куда идет? Скорый или почтовый?
«Думай, черт тебя раздери!»
Тварь была уже совсем близко.
«Думай!»
Кэл попятился на шаг. У него за спиной зазвенел дальний путь.
А вместе с этим звоном пришел ответ. Стаффордский поезд, идущий через Ранкорн. Ритм его движения отдавался в ногах Кэла, пока поезд с грохотом несся к пункту назначения.
— Двенадцать сорок шесть из Стаффорда, — объявил Кэл и шагнул на гудящие рельсы.
— Что ты делаешь? — спросил Нимрод.
— Двенадцать сорок шесть, — бормотал он, и эти цифры были молитвой.
Убийца перешел первый путь северного направления. Он не нес в себе ничего, кроме смерти. Ни проклятия, ни приговора, просто смерть.
— Давай-ка, поймай нас! — крикнул ему Кэл.
— Ты свихнулся? — спросил Нимрод.
Вместо ответа Кэл поднял повыше свою приманку. Нимрод захныкал. Голова преследователя вытянулась от желания схватить их.
— Давай же!
Убийца пересек оба пути северного направления и шагал через первый путь южного.
Кэл сделал еще один неуверенный шаг назад, его подошва коснулась второго рельса. От воя твари и сотрясения земли у него едва не выпадали пломбы из зубов.
Когда тварь уже готовилась схватить его, он услышал голос Нимрода. Младенец призывал небесных покровителей в надежде на спасение.
Внезапно, словно в ответ на мольбы, пелена грязного воздуха разорвалась. На них несся поезд. Кэл чувствовал под ногой рельс. Он поднял пятку на дюйм выше, перешагнул и свалился с путей.
Все завершилось через мгновение. Тварь еще секунду стояла на рельсах, широко разевая пасть; ее жажда убийства еще не была удовлетворена. А в следующий миг в нее въехал поезд.
Ни единого вскрика. Никакого торжества при виде поверженного монстра. Только кислая вонь, будто все мертвецы на свете вдруг поднялись и разом выдохнули. Поезд пронесся мимо, смазанные лица мелькнули в окнах.
И так же внезапно, как появился, поезд исчез в облаке пыли, направляясь на юг. Стон в рельсах затих, превратился в шипящий шепот. Потом не стало и его.
Кэл встряхнул Нимрода, отвлекая того от перечисления божеств.
— Все кончилось, — сказал он.
Нимрод не сразу осознал этот факт. Он вглядывался в пыль, ожидая нового нападения Доходяги.