— А как там Шедуэлл? — спросила Карга. — Где он сейчас?
— Надо полагать, высматривает клиентов, — ответила инкантатрикс. — Необходимо его разыскать. Я не хочу, чтобы он бродил здесь сам по себе. Он непредсказуем.
— И что тогда?
— Мы позволим свершиться неизбежному, — ответила Иммаколата, плавно разворачиваясь, чтобы рассмотреть каждый ярд этой священной земли. — Позволим чокнутым растащить Фугу на клочки.
— А как же аукцион?
— Никакого аукциона. Слишком поздно.
— Тогда Шедуэлл поймет, что ты использовала его.
— Не больше, чем он использовал меня. Во всяком случае, хотел бы использовать.
Дрожь прошла по призрачному телу Магдалены.
— А тебе никогда не хотелось отдаться ему? — спросила она осторожно. — Всего разочек.
— Нет. Никогда.
— Тогда позволь мне взяться за него. Я смогла бы его использовать. Представь, какие от него будут дети.
Иммаколата протянула руку и вцепилась в хрупкую шею сестры.
— Ты не посмеешь тронуть его, — сказала она. — Даже пальцем.
Физиономия призрака нелепо вытянулась в гротескном выражении разочарования.
— Я знаю, — согласилась Магдалена. — Он принадлежит тебе. И телом и душой.
Старая Карга засмеялась.
— У этого человека нет души, — заявила она.
Иммаколата выпустила Магдалену, и гнилостные миазмы от призрачного тела сестры протянулись в воздухе между ними.
— О, душа у него есть, — возразила Иммаколата, позволяя гравитации опустить себя вниз. — Но я не хочу даже малой части ее. — Ее ноги коснулись земли. — Когда все закончится, когда ясновидцы окажутся в руках чокнутых, я отпущу его восвояси. Не причинив никакого вреда.
— А мы? — спросила Карга. — Что будет с нами? Нас ты тоже отпустишь?
— Все как мы договаривались.
— Мы сможем кануть в забвение?
— Если вы хотите этого.
— Больше всего на свете, — заверила Карга. — Больше всего.
— Есть вещи и похуже, чем бытие, — заметила Иммаколата.
— Да ну? — удивилась Карга. — Можешь назвать хоть одну?
Иммаколата призадумалась.
— Нет, — признала она с легким вздохом разочарования. — Наверное, ты права, сестрица.
2
Шедуэлл сбежал из распадающегося дома через мгновение после того, как Кэл с Нимродом выскочили в окно, и едва избежал столкновения с облаком, поглотившим Деверо. Шедуэлл упал лицом вниз, рот его был полон пыли и чувствовал горький вкус поражения. Распродажа Распродаж после стольких лет радостного ожидания закончилась разрушением и унижением — от этого впору разрыдаться.
Но Шедуэлл не стал рыдать. Во-первых, по натуре он был оптимистом и в сегодняшней неудаче видел зерно завтрашней сделки. Во-вторых, зрелище Фуги, обретающей очертания, заставило его позабыть обо всех огорчениях. А в-третьих, он нашел того, кому было еще хуже, чем ему.
— Что, черт возьми, происходит?
Это был Норрис, король гамбургеров. Кровь и известковая пыль покрывали правую часть его лица, в эпицентре урагана он потерял половину пиджака, большую часть брюк и один прекрасный итальянский ботинок. Второй ботинок Норрис нес в руках.
— Я с тебя шкуру спущу! — заорал он на Шедуэлла. — Ты, ослиная задница! Только посмотри на меня, твою мать!
Он стал колотить Шедуэлла ботинком, но у Коммивояжера не было настроения получать оплеухи. Он от души дал сдачи. Через секунду они уже сцепились, как двое пьяниц, не обращая внимания на невероятные виды, оживающие рядом с ними. После драки оба задышали еще тяжелее, чем прежде, и еще больше испачкались в крови, однако это никак не способствовало решению их проблем.
— Ты должен был принять меры предосторожности! — выплюнул Норрис.
— Слишком поздно теперь предъявлять обвинения, — ответил Шедуэлл. — Сотканный мир распускается, хотим мы того или нет!
— Я бы и сам распустил его, — сказал Норрис. — Если бы заполучил. Но я был бы наготове, в ожидании. У меня были бы силы войти внутрь и управлять им. А теперь что? Это же хаос! Я даже не знаю, где тут выход!
— Да где захочешь. Фуга не такая уж большая. Если хочешь выйти, иди в любом направлении.
Этот простой совет немного успокоил Норриса. Он обратил внимание на раскинувшийся вокруг ландшафт.
— Впрочем, я не знаю, — произнес он. — Возможно, так оно и лучше. По крайней мере, теперь видно, что я мог бы купить.
— И как оно тебе?
— Все не так, как я себе представлял. Я ожидал чего-то более… прирученного. Честно говоря, теперь я не уверен, что хочу обладать этим местом.
Голос его замер, когда какое-то животное — такого явно не видели ни в одном зоопарке мира — выскочило из путаницы нитей и зарычало, приветствуя мир, а потом умчалось вдаль.
— Видал? — спросил Норрис. — Что это было?
Шедуэлл пожал плечами.
— Я не знаю, — сказал он. — Здесь, наверное, водятся твари, вымершие задолго до нашего рождения.
— Но вот это… — произнес Норрис, глядя вслед составленному из разнородных фрагментов зверю. — Я никогда не видел ничего подобного, даже в книжках. Точно тебе говорю, не нужно мне это гребаное место. Выведи меня отсюда!
— Ты и сам найдешь выход, — заявил Шедуэлл. — У меня здесь дела.
— Никаких дел, — возразил Норрис, тыча в него ботинком. — Мне нужен телохранитель. Ты им и будешь.
Вид короля гамбургеров, превратившегося в неврастеника, позабавил Шедуэлла. Более того, истерика Норриса дала ему ощущение безопасности. Может быть, зря.
— Слушай, — произнес Коммивояжер, смягчаясь. — Мы с тобой вляпались в одно и то же дерьмо…
— Черт, это верно.
— У меня есть кое-что, оно тебе поможет, — продолжал Шедуэлл, распахивая пиджак. — Чтобы подсластить пилюлю.
Норрис смотрел с подозрением.
— Ну и что это?
— Только взгляни, — произнес Шедуэлл, открывая подкладку пиджака. — Что ты там видишь?
Норрис утер кровь, затекающую в левый глаз, и уставился на подкладку. Последовала пауза. Шедуэлл уже засомневался, действует ли пиджак, но затем улыбка медленно расползлась по лицу Норриса, и знакомое, столько раз виденное выражение появилось в его глазах.
— Видишь что-нибудь такое, что тебе нравится? — спросил его Шедуэлл.