— Что там на катере? — спросил Димов.
Павлыш вызвал катер.
— Все время подаем сигналы, — отозвался Ван. — Пока ответа нет. А у вас что нового?
— Ничего.
— Убежище! — наложился на эти слова ровный высокий голос одной из птиц. Павлыш еще не научился различать голоса биоформов. Видно, насадки у всех были однотипными. — Убежище! Вижу Сандру!
— Где? — спросил Павлыш.
— Юго-юго-запад от Косой горы. Тридцать миль. Вы меня слышите?
— А что она? — крикнул Иерихонский. — Что с ней?
— Она держится на воде, но меня не замечает.
— Катер, сообщите ваш квадрат, — потребовал Димов.
— 13-778, — ответил Ван. — Северо-запад от острова.
Димов включил экран-карту.
— Семьдесят пять миль, — сказал он. — Даже если точно выйдете в квадрат, вам понадобится полчаса.
— До связи. — Ван отключился.
— Полчаса, — тихо повторил Димов. И тут же вызвал птиц:- Вы сможете оказать ей помощь?
— Нет, — ответил голос. — Я здесь один. Мне ее не поднять. Она, по-моему, без сознания.
Павлыш быстро натягивал комбинезон.
— Где маска?
— Возьми мою, — велел Пфлюг, — вон она лежит.
Димов увидел, что Павлыш почти одет.
— Ты знаешь этот флаер?
— Еще бы.
— Я с ним, — сказал сейсмолог Гогия. — Хорошо, что я не успел раздеться.
Димов повторил:
— Тридцать миль к юго-юго-западу. — Потом повернулся к микрофону. — Через две минуты к вам вылетает флаер. Будет минут через десять. А катер не успеет раньше чем через полчаса.
Когда Павлыш закрыл за собой внешний люк, он успел поразиться тому, как изменилось освещение. Солнце было затянуто красноватой дымкой, и черная гора подсвечена сзади, словно там таился театральный прожектор.
Сейсмолог первым вскочил во флаер. Павлыш поднял ногу, чтобы последовать за ним, но тут дверь в убежище открылась, вылетел Пфлюг, не успевший ни одеться, ни натянуть маску. Он открыл рот, пытаясь вдохнуть воздух, и кинул в их сторону маленький медицинский контейнер.
— Теперь держитесь, — предупредил Павлыш, садясь за пульт и глядя через боковое окно, как Димов помогает Пфлюгу забраться обратно в убежище. — Когда будете рассказывать внукам о сегодняшнем дне, не забудьте упомянуть, что вел машину экс-чемпион Москвы по высшему флаерному пилотажу.
— Не забуду, — ответил сейсмолог, уложив контейнер и вцепляясь в кресло.
Павлыш вышел из виража и пошел на максимальной скорости так, чтобы оставить по левую руку столб розового и бурого дыма, вставший над дальней от убежища стороной острова.
Через семь минут они увидели одинокую белую птицу, ходившую кругами метрах в двухстах над волнами.
Птица, заметив флаер, взмыла выше и замерла в воздухе, словно показывая точку, в которой находилась Сандра, Павлыш бросил флаер вниз и завис метрах в десяти над верхушками волн. Но даже с этой высоты он не сразу разглядел Сандру — ее тело терялось среди брызг, которые ветер срывал с верхушек волн.
— Видите? — спросил сейсмолог, выглядывая наружу.
Ветер сносил флаер, пришлось включить двигатель и маневрировать, чтобы не потерять Сандру из виду. Павлыш выпустил лестницу. Она мягко развернулась и ушла в воду в метре от Сандры.
— Что у тебя, Павлыш? Почему молчишь? — заговорила рация.
— Некогда. Мы ее нашли и будем поднимать.
Птица пролетела совсем рядом с кабиной. На груди у нее была видна черная овальная коробка передатчика. Птица поднялась чуть выше, и ее тень время от времени закрывала от Павлыша солнце.
Сейсмолог, захватив моток троса, спускался к воде, и Павлыш все внимание сосредоточил на том, чтобы не дать ветру снести флаер в сторону. Сандра, раскинув руки, покачивалась на волнах, словно в люльке, и казалось, что ее движения осмысленны.
Гогия вцепился одной рукой в лестницу, другой старался подвести под Сандру петлю. Это ему не удавалось. Павлыш пожалел, что не может оставить управление. Он сделал бы все проще и быстрей. Видно, Гогия никогда не занимался альпинизмом. Трос снова сорвался, Павлышу показалось, что волны отчаяния, охватившие сейсмолога, достигают кабины флаера.
И в этот момент птица-биоформ решилась на рискованный шаг. Она мягко и быстро спланировала против ветра и, улучив момент, когда Сандра скользила по внешней стороне волны и ее тело выступило наружу, схватила клювом петлю троса и мгновенно завела ее за плечи Сандры.
— Тяни! — закричал Павлыш сейсмологу.
Тот с трудом удерживал равновесие на лестнице, но сразу потянул, петля двинулась ниже и охватила Сандру за локти. Птица с трудом умудрилась ускользнуть от следующей волны. Когда она пролетала перед флаером, Павлыш заметил, что передатчик она все же сбросила. Павлыш поднял вверх большой палец, и птица резко пошла в небо.
Вдвоем с Гогией они втянули Сандру в кабину. Прошло двадцать минут после вылета.
— Говорит Павлыш, — включил он передатчик. — Сандру мы подняли на флаер. Она без сознания.
— Слушай, — сказал Димов, — Сандру не трогайте. Наденьте ей кислородную маску и накройте ее чем-нибудь теплым.
Сейсмолог достал запасную маску и баллон. Глаза Сандры были закрыты, лицо казалось голубым. Сейсмолог убрал с лица Сандры мокрые волосы и стал прилаживать кислородную маску. Его руки чуть дрожали. Павлыш шел к убежищу на бреющем полете. Впереди, как маяк, поднимался столб дыма. Птица летела сверху, почти не отставая от флаера. Рация была включена, и Павлыш слышал, как Димов приказывает катеру оставаться в том же районе и к острову не возвращаться.
Пфлюг ждал их на самом берегу залива. Закутанную Сандру осторожно вынесли из флаера и бегом перенесли к куполу. Люк был открыт, и через минуту Сандра уже лежала на столе. Димов ждал их в хирургическом халате и перчатках. Диагност был включен, и его щупы чуть дрожали, покачиваясь над столом.
— Будете мне ассистировать, — велел Димов Павлышу.
У рации стоял Нильс.
— Все в порядке, — говорил он, — не волнуйся, Эрик, ты же знаешь, если Димов сказал…
Сандра спала. Дыхание ее стало ровнее. Лицо покраснело, капельки пота блестели на висках.
— Что с ней случилось? — спросил Павлыш.
— Сработала предохранительная система. Если организм на пределе и создается опасность для жизни, она впадает в состояние, похожее на летаргический сон. Пока мы можем только предполагать, что подводники попали в землетрясение на глубине. Сандра смогла вырваться наружу, хоть и была ранена. У нее сломаны три ребра, обширное внутреннее кровоизлияние. Она плыла к базе, но ее силы иссякли. Значит, ей оставалось лишь подняться на поверхность. Утонуть Сандра не могла: когда она на жаберном дыхании, легкие служат воздушным пузырем. Метаболизм замедляется в несколько раз. Как только она потеряла сознание, ее вынесло на поверхность океана.