— Дина, вы хотите стать менеджером непроизводственной сферы? — в лоб спросила я на пороге ее квартиры. — Главное качество у вас уже есть.
— Да? — Она удивленно приподняла брови, и, лицо ее стало детским и почти совсем не испорченным. — Осторожно, веник!
— Физическая привлекательность, — пробормотала я и удивилась художественным вкусам хозяйки жилища.
Помимо веника, бросающегося под ноги любому входящему, на пороге были представлены восковые свечи в блюдце от имевшегося в каждом доме сервиза в горошек, которым выдавали зарплату трудящимся керамического завода. Десять иголок-цыганок, вколотых в косяк двери по бразильской системе, на вешалке гардероба возлежал пучок травы, судя по запаху чабреца, зеркало было украшено выполненной черной тушью для ресниц надписью на китайском языке, а на стенах в прихожей странной жирной смесью любовно выведены перевернутые кресты. Для полноты картины не хватало портрета сатаны, парочки трупов, лучше расчлененных, и залежавшихся по случаю весны вампиров… Во всяком случае, мне стало совершенно ясно, что менеджером непроизводственной сферы Дина быть не хотела.
— Теперь вы все поняли, — сказала она как-то грустно и отрешенно…
— Да, — ответила я, — надеюсь, что Тошкин воспрянет от сна и не даст меня в обиду. Если вам нужна свежая кровь, то у меня есть знакомства на станции переливания. Жертвой, извините, пока быть не могу, дела. — Я шагнула назад, рассчитывая, если что, банально позвать на помощь.
— Проходите, теперь у меня уже не страшно. — Дина улыбнулась и попыталась взять меня за руку.
Угу, все начинается с малого — сначала рука, потом нежные объятия, в результате у меня вырастут ужасные передние зубы, и прощай фарфоровый труд стоматолога из Санкт-Петербурга.
— Давайте поговорим здесь, — предложила я.
— Как хотите. — Она пожала плечами и села прямо на пол, скрестив ноги по системе индийских богов. Я тоже могла бы так сложиться, но разложиться без посторонней помощи, увы, нет.
Успешно миновав ловушку, я скромно присела на корточки.
— У нас очень жестокая конкуренция, — снова как-то грустно сказала Дина, обводя тоскливым взглядом свои художественные экзерсисы.
— Это как раз понятно, — согласилась я. И конкуренция жестокая, и идеал светлый, и возможности — неограниченные, и тема довольно избитая со времен Фауста и раньше. Но человеческие жертвоприношения — это все-таки моветон. — Продолжайте…
— Женщинам в нашей стране живется куда хуже, чем самым плохим мужчинам, — вяло сообщила Дина, надеясь на мою сознательность. К сожалению, я имела счастье поучаствовать в воплощении идеи освобождения женщины, и ничего хорошего из этого не вышло. — И ваш муж все неправильно понял. — Она сделала страшные глаза, набрала полную грудь воздуха и решительно закончила: — Я обо всем догадалась! Это не Гена… Это она… конкуренция…
Все ясно. Значит, существуют две параллельные организации, которые вызвали друг друга на социалистическое соревнование. Кто больше кого пожертвует. Команда, в которой играла Дина, видимо, набрала пока меньше очков, ограничиваясь скромным втыканием иголок в жилища граждан.
— А те, другие, взялись за дело круче… истребляют нас, — подтвердила мою догадку Дина и замерла в оцепенении. — Вот, пожалуйста. Еще одна новая метка — опять перевернутый крест… Кто-то входит в мой дом и угрожает. Я и батюшку уже приводила, и молебен отстояла. Нет, я убью, я все-таки убью…
Ноги занемели, спина заныла, кровь циркулировала только до малого таза и обратно. Мне было вредно так сидеть. Стройная версия рухнула, но при хорошем питании я могла бы придумать десяток новых.
Сатанизм, кажется, отпал. Кривенцов тоже. Оставались любовники, обиженные жены, разведка и контрразведка, преступления перед человечеством и мелкое вымогательство. Красивая Дина могла поучаствовать сразу везде.
— Так кого, извините за навязчивость, истребляют? — спросила я, прихлебывая бергамотовый чай, от которого у меня сразу начиналась изжога.
— Нас, — уныло сказала Дина. — Посетительниц брачного международного агентства. Очень, очень жесткая конкуренция. На днях должен приехать американец — сразу по нескольким адресам, чтобы на месте выбрать. К Вале Онуфриевой тоже. И ко мне… Еще месяц назад было решено. Мы очередь установили. Честную… И вот. Кто-то рисует мне кресты. Валю вообще убили… Разве так можно? — Она подняла на меня светлые, почти янтарные глаза и два раза моргнула ресницами.
— Нельзя, — согласилась я, понимая, почему наше правительство не отдает кредиты. Оно мстит за поруганную женскую честь. — Но может быть, это из другой оперы? Совпадения? Дина, у вас есть враги, главное, кого вы подозреваете в первую очередь? А может быть, это легендарный Федя вернулся и ревнует?
— Вы думаете, он и с Валей? — обиженно спросила Дина и, чтобы скрыть чисто женские слезы, отвернулась к окну.
— А с кем он еще? — Вопрос был неприличным, но надо же было выяснить потенциальные возможности моего мужа, который генетически как-то близок к этому мистическому Феде.
— Со многими. Но со мной он был в самый последний день. От меня он и пропал, — гордо сообщила она. — Была тут, правда, одна девица, все хвасталась, что видела его последней. Но я-то точно знаю, что пропал он от меня. — Дина поправила волосы и выставила на мое обозрение влекущие возможности бюста. Мой был лучше. — Нет, вы представляете, сопливка какая — все под ногами вертелась. Все норовила его дождаться. Сволочь, а не девка. Поймите, в этом городе Федю могу ждать только я! Право имею! — занервничала Дина, как будто я собиралась присоединиться к когорте ожидающих прибытия заморского гостя. — Да ей вообще тогда тринадцать лет было. Федор бы никогда себе не позволил с малолеткой. А она… А она… еще смеет под ногами у меня крутиться. Захомутала Геночку…
— С которым вы вместе ждали Федора? — уточнила я, уже не совсем вникая в сюжет. Совершенно непонятно, зачем этой странной Дине брачное агентство, если ей есть чего, а главное — с кем дожидаться и без всяких трудностей по освоению иностранного языка. Или это всего лишь пошлый квартирный вопрос с представлением для передачи бабушке Аглаиде Карповне?
— Да, вместе. Это горе нас объединило! — заявила Дина и посмотрела на меня вызывающе. — А она опять влезла третьей! И правильно, что ее убили…
— Кого? — спросила я, не ожидая, что генеалогическое древо семьи Тошкиных разрастется до размеров гигантского баобаба, которому мичуринцы Федя, Гена, Вова и Дима привили веточки от всех видов растений, известных им из школьной программы.
— Лариску! — Дина ударила кулачком по столу и застыла в зловещей позе народной мстительницы.
Мне нужно было задать сразу сорок восемь вопросов, и желательно в логической последовательности. Может, это Лариса и рисовала кресты? Лазила в форточку, поскольку этаж первый, и рисовала назло?
Кстати, как вообще пропал Федя? И почему Дина знает, что какую-то Ларису убили, а я, внештатный заместитель старшего следователя городской прокуратуры, не в курсе? И при чем тут дурацкий американец из брачного агентства, вообще, что за глупости происходят за моей спиной и без моего участия? Я собралась с силами и строго спросила: