Через ущелье перекинулась изящная дуга стального моста, который приказал построить Сесил Родс: «Я хочу, чтобы брызги водопада орошали мой поезд, когда я еду на север». Облако водяной пыли всегда висит над пропастью, клубясь и закручиваясь под порывами ветра, и в воздухе постоянно стоит приглушенный рев падающей воды, похожий на отдаленный шум яростного прибоя.
Когда миссионер-первооткрыватель Дэвид Ливингстон впервые оказался на краю ущелья и заглянул в мрачные глубины, куда не достигает свет солнца, он сказал: «Должно быть, именно такие виды открывались ангелам в полете». Из названного в его честь номера открывался тот самый вид.
— Король Джорджи здесь спал, — с гордостью сообщил Джанин один из чернокожих носильщиков, занося багаж. — И мисси Элизабет, которая теперь королева, вместе с ее сестрой Маргарет, когда они были маленькими.
— Ну, если эти апартаменты пришлись по вкусу самому королю Джорджи… — засмеялся Роли.
Он отвалил широко улыбающимся носильщикам щедрые чаевые и открыл бутылку шампанского, предусмотрительно оставленную прислугой в серебряном ведерке со льдом.
Молодожены рука об руку бродили по волшебной тропе вдоль реки Замбези, где маленькие лесные антилопы пугливо бросались с дороги в чащу, а зеленые мартышки пронзительно верещали на верхушках деревьев. Волосы Джанин липли к лицу, промокшая насквозь одежда облепляла тела, когда молодые со смехом носились в облаке водяной пыли. Они целовались, стоя на краю глубокого обрыва, и скала дрожала у них под ногами; поток воздуха, вытесненный падающей струей воды, бил в лицо и обдавал ледяными брызгами.
На закате они катались на лодке по тихим заводям в верхнем течении реки; в полдень летали над извилистым ущельем на специально заказанном самолете, и Джанин прижималась к Роланду, борясь с головокружением, когда крылья едва не задевали скалы. Поздно вечером молодожены танцевали под дробь африканских барабанов, и другие постояльцы, узнав форму Роланда, с гордостью наблюдали за парой и доброжелательно шептались: «Это парень из отряда Баллантайна, там служат особые ребята». Выражая свою признательность, они посылали вино к столику молодых.
По утрам Роланд и Джанни вставали поздно, и завтрак им приносили в номер. Потом они играли в теннис, мазали друг друга кремом от загара и лежали на солнышке возле бассейна: купальные костюмы открывали на всеобщее обозрение здоровые молодые тела. Вечерами молодожены сидели на террасе, укрытой сверху, словно зонтиком, кронами громадных деревьев, и пили коктейли, с наслаждением бросая вызов смертельным врагам, которые прятались совсем рядом, на противоположной стороне ущелья.
Молодые были влюблены друг в друга и от этого казались заколдованными и неподвластными общим законам.
Однажды за ужином управляющий остановился возле их столика.
— Как жаль, полковник Баллантайн, что вы нас завтра покидаете! Нам будет не хватать вас обоих.
— Да нет же! — засмеялась Джанин, тряхнув головой. — Мы остаемся до двадцать шестого.
— Двадцать шестое — завтра, миссис Баллантайн.
Пока Роланд расплачивался, старший носильщик сложил весь багаж молодоженов у дверей отеля. Джанин, стоявшая под портиком в ожидании мужа, вздрогнула, узнав старый побитый «лендровер», который въехал в ворота и занял одно из свободных мест в дальнем конце стоянки.
Из машины неуклюже вылезла знакомая нескладная фигура, и Джанин разозлилась.
«Наверняка специально приехал, — подумала она. — Неймется ему все испортить!»
Заложив руки в карманы, Крейг побрел к отелю. При виде Джанин на его лице отразилось неподдельное замешательство.
— Джани! — Он залился краской. — Господи, я и не знал, что ты здесь.
Злость Джанин поутихла.
— Привет, Крейг. Вообще-то об этом никто не знал — пока ты здесь не появился.
— Извини, честное слово, я не хотел…
— Да ничего, мы все равно уезжаем.
— Малыш! — Из дверей отеля появился Роланд и по-братски положил руки на плечи Крейга. — Ты приехал раньше срока. Как поживаешь?
— Ты знал, что я приеду? — Крейг совсем растерялся.
— Конечно, но не ждал тебя так скоро. Ты ведь должен был приступить к выполнению задания двадцать восьмого числа.
— Джордж отпустил меня на пару дней раньше. — Крейг больше не смотрел на Джанин. — Вот я и подумал, что неплохо бы провести их здесь.
— Молодец, правильно мыслишь! Отдохнуть тебе не помешает: нам с тобой нужно будет поработать. Слушай, Малыш, давай-ка быстренько пропустим по стаканчику, и заодно я тебе кое-что объясню.
— Милый, у нас нет времени! — вмешалась Джанин. Боль и смятение в глазах Крейга были невыносимы, и ей хотелось уйти как можно скорее. — Я на самолет опоздаю.
Роланд посмотрел на часы.
— Черт, пожалуй, ты права! Ладно, Малыш, объяснения подождут до послезавтра.
В этот момент к отелю подъехал автобус авиакомпании — Роланд и Джанин оказались в нем единственными пассажирами.
— Милый, когда мы снова увидимся?
— Козя, не знаю. Как получится.
— Но ты мне хотя бы позвонишь или напишешь?
— Я же говорил, что не смогу.
— Помню и все-таки буду дома — на всякий случай.
— Тебе лучше переехать в Квинс-Линн: твое место теперь там.
— А как же моя работа…
— К черту работу! Жены Баллантайнов не работают.
— Господин полковник, эта жена Баллантайна будет работать, пока…
— Пока что? — спросил Роланд.
— Пока ты не обеспечишь мне занятие получше.
— Например?
— Например, ребенка.
— Это что, вызов?
— Так точно, господин полковник, и я буду рада, если вы его примете.
В аэропорту собралась шумная веселая толпа провожающих, в основном состоящая из молодых мужчин в военной форме. Многие из них были знакомы с полковником Баллантайном, и со всех сторон посыпались приглашения выпить. Это помогло молодоженам скоротать последние мучительные минуты перед расставанием.
Наконец стюардесса пригласила пассажиров на посадку.
— Я буду скучать по тебе, — прошептала Джанин. — И молиться за тебя.
— Я люблю тебя, — сказал он.
— Раньше ты никогда этого не говорил.
— Никогда, — подтвердил он. — Никогда и никому. Ладно, женщина, иди уже, пока я глупостей не натворил.
Джанин, в белой блузке и ярко-желтой юбке, стояла последней в растянувшейся очереди к трапу старенького «вискаунта». На вершине трапа она оглянулась, прикрывая глаза от солнца, и, найдя в толпе Роланда, с улыбкой помахала ему, прежде чем скрыться в самолете. Дверь закрылась, трап отъехал, загудели турбовинтовые двигатели «роллс-ройс-дарт», и серебристый «вискаунт» с эмблемой летящего сокола Зимбабве на хвосте вырулил на старт.