— Цель обнаружена! — подтвердил он.
Оба заряжающих бесшумно отошли в сторону, чтобы не попасть под струю выхлопа.
Крошечная точка быстро увеличивалась в размерах: самолет должен был пройти менее чем в полумиле к западу от холма и на тысячу футов ниже, чем в предыдущие дни, — место для засады оказалось выбрано весьма удачно. Тунгата поймал «вискаунт» в перекрестие прицела, и ПЗРК кровожадно завыл, будто стая голодных волков в полнолуние: датчик почуял горячую струю выхлопных газов из двигателя. Лампочка на прицеле загорелась красным глазом циклопа, и Тунгата потянул спусковой крючок.
Раздался оглушительный свист, но отдача неожиданно слабо ударила в плечо: струя газов вырвалась наружу из воронкообразного отверстия в нижней части пусковой трубы. На доли секунды Тунгата оказался в клубах пыли и дыма, которые быстро развеялись. Серебристая ракета взлетела в синее небо, оставляя позади перистый след выхлопа. Как сокол, выпущенный охотником и набирающий высоту, чтобы упасть на добычу сверху, снаряд летел с невероятной скоростью, исчезая прямо на глазах, — доносился лишь приглушенный рокот реактивного двигателя.
Тунгата знал, что запустить вторую ракету они не успеют: за время, необходимое на перезарядку, «вискаунт» уйдет за пределы зоны поражения. Оставалось только смотреть на крохотную серебристую точку самолета, считая мучительно растягивающиеся секунды.
Внезапная вспышка окутала «вискаунт» белым облаком, самолет качнуло, потом он снова выровнялся. Через несколько мгновений, подтверждая увиденное, послышался звук взрыва, и Тунгата Зебиве хрипло завопил от радости.
На его глазах «вискаунт» пошел на разворот, и вдруг от левого крыла оторвалось что-то большое и черное. Самолет резко нырнул, вой двигателя перешел в пронзительный визг.
Роланд Баллантайн замер, с беспомощной яростью глядя в закатное небо сквозь окно от пола до потолка и слушая напряженные переговоры диспетчера с пилотом.
— Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй! Я — «дискаунт» семьсот восемьдесят два, Вышка, вы меня слышите?
— «Вискаунт» семьсот восемьдесят два, что у вас за проблемы?
— Попадание ракеты в гондолу левого двигателя. Двигатель заглох.
— «Вискаунт» семьсот восемьдесят два, вы уверены, что это ракета?
— Черт вас побери! — разозлился пилот. — Я летал во Вьетнаме и прекрасно знаю, как выглядит попадание ракеты земля — воздух! Я включил систему пожаротушения, ситуация пока под контролем. Начинаю разворот на сто восемьдесят градусов!
— «Вискаунт» семьсот восемьдесят два, аварийные службы будут наготове. Ваши координаты?
— Мы в восьмидесяти морских милях… — Пилот осекся. — Господи Боже! Левый двигатель отвалился…
В диспетчерской повисло молчание: все замерли в безмолвной агонии, зная, что летчик отчаянно пытается сохранить управление искалеченной машиной, преодолеть асимметричность односторонней тяги, грозящую увести самолет в смертельный штопор, и компенсировать неравномерное распределение веса корпуса, возникшее в результате потери двигателя.
Наконец в динамике затрещало и захрипело.
— Теряем высоту со скоростью три тысячи футов в минуту. Слишком быстро! Я не могу удержать машину… Мы падаем! Деревья, сплошные деревья! Конец! Мамочка, это конец!..
Радио замолчало.
Роланд подскочил к помощнику диспетчера.
— Где спасательные вертолеты? — рявкнул он.
— В радиусе трехсот миль есть один-единственный вертолет — ваш собственный, направляющийся сюда из Уанки.
— Вы уверены, что других нет?
— Все вертолеты забрали для спецоперации в горах Вумба, в этом районе остался только ваш.
— Дайте мне связь с пилотом!
Роланд выхватил микрофон из рук помощника.
— Говорит Баллантайн. Мы потеряли «вискаунт», на борту сорок шесть человек, включая экипаж.
— Я слышал ваши переговоры, — ответил пилот вертолета.
— Вы — единственные, кто может вылететь на помощь. Расчетное время прибытия?
— Пятьдесят минут.
— Кто на борту?
— Старшина Гонделе и десять рядовых.
По возвращении в Уанки Роланд собирался провести учебные ночные прыжки с парашютом, так что Гонделе с его ребятами уже были в полной боевой выкладке и прихватили с собой снаряжение для полковника.
— Жду вас налетном поле. С собой возьмем врача, — решил Роланд. — Гепард-один остается на связи.
Джанин Баллантайн сидела в предпоследнем ряду по левому борту. Соседнее место у окна занимала девочка-подросток со скобками на зубах и собранными в два хвостика волосами — ее родители расположились в следующем ряду.
— А вы были на крокодильей ферме? — спросила девочка.
— Нет, не довелось, — призналась Джанин.
— У них там есть огромный крокодил, пять метров длиной! Его зовут Большой Босс! — продолжала болтать девочка.
«Вискаунт» набрал высоту, и табло «Пристегнуть ремни» погасло. Из кресла за спиной Джанин поднялась стюардесса в синей форме и пошла по проходу.
Джанин посмотрела в иллюминатор противоположного борта, возле которого оставались два свободных места: через громадный красный шар заходящего солнца протянулась полоска фиолетового облака. Из бесконечного темно-зеленого моря леса кое-где выступали пятачки возвышенностей.
— Папа купил мне футболку с Большим Боссом! Только она в чемодане…
Раздался громкий треск, в иллюминаторах заклубилось белое облако, и самолет так резко дернуло, что ремень безопасности больно врезался в тело. Стюардессу швырнуло вверх, ударив о крышу кабины, и неестественно изогнутое тело, словно сломанная кукла, упало на спинку пустого сиденья. Пассажиры закричали и завизжали, девочка с пронзительным воплем отчаянно вцепилась в руку Джанин. Самолет накренился, плавно разворачиваясь, и вдруг нырнул носом вниз, болтаясь из стороны в сторону.
Ремень безопасности удержал Джанин в кресле, хотя ощущение было такое, будто несешься на сумасшедших американских горках. Она прижала девочку к себе, стараясь успокоить вопящего ребенка. В иллюминаторе горизонт вращался, как спицы колеса, вызывая тошноту. Несмотря на сильную болтанку, Джанин удалось сфокусироваться на серебристом крыле: на месте обтекаемой гондолы двигателя была рваная дыра, сквозь которую виднелся лес. Покореженное крыло изогнулось, гладкая металлическая обшивка собралась складками. Уши закладывало от резкого изменения давления, верхушки деревьев стремительно неслись навстречу.
Джанин оторвала девочку от себя и заставила уткнуться лицом в колени.
— Обхвати колени! Не поднимай голову! — велела она и сама поступила точно так же.
Самолет рухнул в лес, раздался оглушительный треск, скрежет и хруст. Джанин безжалостно бросало из стороны в сторону, крутило и било летающими в воздухе обломками. Казалось, что это никогда не кончится. Крышу кабины сорвало, на мгновение Джанин ослепил солнечный свет, потом он померк, и что-то ударило ее в лодыжку. Несмотря на ужасающий шум, она ясно услышала треск сломанной кости — боль пронзила ногу, позвоночник и череп до самой макушки. Джанин закрутило, точно в водовороте, потом удар по затылку выбил искры из глаз, и она провалилась в звенящую темноту.