– Между прочим, главным призом на выставке является главная роль в новом голливудском блокбастере «Кошка-кошка»!
Мася вскрикнула, прижала ко рту лапки и спросила:
– В той самой «Кошке-кошке»? Экранизации английского бестселлера про кошку, превращающуюся в двуногую? Но откуда вы это знаете? Ведь…
– Я всегда в курсе свежих новостей, – заявила супермодель. – Книжку я, разумеется, не читала, а вот киномир – это моя вторая жизнь. Я знаю множество котов из киношной и рекламной тусовки, сама снялась в добром десятке роликов. Но Голливуд – это все таки Голливуд.
Даже Эрпонц снисходительно кивнул. Мася уже рассказала Ричи, что он был единственным русским артистом, игравшим в голливудском кино. Эрпонц исполнил роль кота главного злодея в каком-то знаменитом боевике, снятом двуногими. Но одно дело быть второстепенным героем, присматривающим за человеком, и совсем другое – играть главную роль!
– Впрочем, есть и второй приз, – продолжила Разлука. – Он, конечно, бестолковый, но, пожалуй, до невиданных высот поднимет паблисити своего обладателя.
– Я считаю, это будет идеальная награда для вас, – заявил Эрпонц, улыбнулся и подмигнул Масе. – Второй приз благотворительный. В том городе, где живет победитель, будет построен приют для животных.
Ах, как прыгнула на месте Мася, зашипел Ричи и снисходительно фыркнула Разлука.
В самолете эта красотка занялась своим мехом, попутно делая упражнения на мимику. Она сказала, что это полезно «для морщин». Поправлять ее и говорить, что «от морщин», Ричи не стал, иначе весь перелет так и слушал бы всякую всячину про операции, кремы и мази, а он хотел насладиться близким соседством с Масей.
Однако его прелестная спутница просто закрыла глаза и посоветовала Ричи тоже немного отдохнуть, потому как им еще предстоит совершить много чего героического. Что она имела в виду, Ричи переспросить постеснялся, а мечтать о романтическом – побоялся. Поэтому он снова предался мечтам о том, как своим интеллектом уничтожит врагов и победно промяукает на их могилах. Правда, не кровожадно. Никаких конкретных врагов Ричард себе представить не мог, поэтому мечтал как-то в общих чертах, не конкретизируя образы. Так ему было проще выигрывать битву.
Котектив не заметил, как его вестибулярный аппарат, укачанный воздушными ямами, тихо отдал ему команду спать. Он даже не предполагал, что в этот момент одна хвостатая особа крутилась в своей переноске, закусив острыми клыками прелестную губку.
Ричи, ах, Ричи! Такой уверенный, сильный, самостоятельный и такой потерянный, когда речь зашла о родословной. А как трогательно дрогнул усик на его мордашке, стоило ей спросить его полное имя.
Нет-нет, кошке вовсе не хотелось его унизить или оскорбить. Она и не представляла тогда, во что выльется этот невинный вопрос.
С тех пор много молока утекло. Ричи уже стал для нее главным котом в жизни. Рядом с ним ей хотелось засыпать и просыпаться, его когтеточку она готова была поставить у себя в доме. Ради Ричи она прихорашивалась и тщательно вылизывалась. При виде его хвост ее начинал предательски подрагивать от возбуждения и нетерпения.
И вот уж правда, не все кошке масленица. Мася стала замечать моменты охлаждений в их отношениях. В клубе, например, он горделиво удалился, стоило появиться этому мажору Сержу с отвратительными желтоватыми клыками и дурацкими манерами. А тот, как назло, ринулся намурлыкивать комплименты по-французски. Тем вечером Ричи был холоден и закрыт. Он ни разу не потерся щекой о ее щеку, так и сидел на расстоянии вытянутого хвоста, весь такой натянутый, прямо как веревочка с бумажкой.
А как он встрепенулся, когда появился великий Эрпонц. Его хвост сразу задрожал.
Ах, Ричи-Ричи, где же разгадка твоей тайны?
Прага встретила наших героев теплым летним дождем, возней аппетитных раскормленных голубей на карнизах и черепичных крышах, шумом шин на мостовой узких улочек, запахами кофе, светлого душистого пива, вепрева колена, жаренного на вертеле, сдобных булочек, штруделей, миндального печенья и радостными хлопотами утра выходного дня.
Отель, в котором расположились конкурсанты, стоял в самом центре города, неподалеку от Староместской площади. От ворот этого замка шли две дороги. Они обвивались вокруг большой клумбы с цветами и каким-то животным, сформированным садовником из кустов, и соединялись перед фасадом.
– Типичная французская готика эпохи Возрождения, – сказала с умным видом Разлука, грациозно вылезая из своей роскошной переноски.
– Типичная? – недоверчиво переспросила Мася.
Замок и в самом деле производил странное впечатление. Несмотря на ясное утро, зелень и бабочек, порхающих вокруг, от здания веяло чем-то мистическим, загадочным и даже угрожающим. Он был обнесен зубчатой стеной с башнями. Самая большая из них напоминала цилиндр, стоявший в центре замка, сохранила навесные бойницы парапета и была увенчана вычурной крышей. Вид торжественный и давящий.
– Ты это чувствуешь? – спросила Мася и прижалась к Ричи.
– О чем ты? – уточнил Ричард, хотя сразу понял ее.
– Такой замок говорит всем, кто к нему приближается: «Стой! Дальше может пройти только друг!»
Стрельчатые окна, узкие бойницы, витые чугунные решетки. Честно говоря, замок выглядел не очень-то дружелюбно.
– Почему в этой главной башне такие маленькие окна? – поинтересовалась Разлука.
– Не окна, а бойницы для стрельбы. А башня такая называется донжон. – Ричи попытался изобразить французский прононс и свою осведомленность.
– Для какой стрельбы? – Разлука округлила свои красивые глазки-бойницы.
– Да ведь все замки раньше строились только для обороны, – поддержала разговор Мася. – Они были совершенно некомфортны – плохая циркуляция воздуха, постоянная сырость. Это потом окна застеклили, ковры постелили и флориста пригласили.
– А все лестницы строились по часовой стрелке, чтобы оборонявшиеся имели преимущество перед нападавшими, – опять показал свою ученость Ричард.
Разлука передернула шкуркой.
– Ну, все, мой герой, хватит! Если замок внутри так же мрачен, а в холле стоят лошади на случай осады, то я немедленно улетаю домой! – Она решительно направилась вслед за своим двуногим.
Эта гостиница была первой точкой регистрации и перевалочным пунктом, из которого все участники выставки переезжали в другие отели. Потому здесь наблюдалось огромное скопление усатых и хвостатых всех пород и видов.
Сквозь стеклянные двери Ричи мог рассмотреть множество напыщенных котов и кошечек, приехавших сюда вместе со своими двуногими питомцами. Пафосные персы, почтенные ангорские, развязные бобтейлы, поджарые азиаты, загадочные сфинксы – самые разные коты всех мастей и пород, прибывшие в столицу Чехии со всех уголков мира. Одни развлекались салонными разговорами, другие наблюдали за происходящим из просторных переносок, третьи жеманно вылизывались, четвертые делали вид, что спят, мол, чихать мы на всех вас хотели.