Не знаю. Слишком много переменных. Даже исход схватки Арины и Гесера я не рискнул бы предсказать. Скорее всего Великий маг победит, но это будет непросто.
А что я могу противопоставить ведьме?
Скорость?
Она уйдет в сумрак, где чувствует себя куда увереннее. И с каждого следующего слоя сумрака я буду для нее все более и более медлителен.
Неожиданность?
Отчасти. Я все-таки надеюсь, что Арина не ожидает моего появления.
Простая физическая сила? Огреть ее по башке камнем…
Но для этого надо еще к ней подобраться.
По всему выходило, что мне стоит подобраться к ней как можно ближе. И как только ведьма отвлечется, напасть. Грубо и примитивно ударить.
– Слушай! – крикнул я волку. – Когда приблизимся, уйду в сумрак. Опережу и подкрадусь к ведьме. Вы идите открыто. Когда она с вами заговорит и отвлечется – я нападу. Тогда помогайте.
– Хор-рошо, – никак не высказывая своего отношения к плану, прорычал волк.
Осталось ли это место на картах Второй мировой?
Быть может, это известный историкам и воспетый в книгах плацдарм, на котором когда-то сошлись в кровопролитной схватке две армии, вгрызлись друг другу в глотки – и дрогнувшая машина блицкрига откатилась назад?
А может быть, это одно из безвестных полей нашего позора, где отборные немецкие части растоптали брошенных им навстречу необученных и плохо вооруженных ополченцев? И место ему – лишь в архивах Министерства обороны?
Плохо я знаю историю. Но скорее всего – второе. Уж больно здесь пусто, уныло, мертво. Брошенная, мусорная земля, на которую даже колхозы не зарились.
Не любят в нашей стране ставить памятники на полях поражений.
Может быть, потому и с победами не все гладко?
Я стоял на берегу речушки и смотрел на мертвое поле. Не слишком большое: полоса земли между лесом и рекой, километр в ширину, километров десять в длину. И не так уж много людей здесь полегло. Скорее сотни, чем тысячи.
Впрочем, разве можно сказать, что это мало?
Поле было совершенно пустынным. Я никого не видел обычным зрением, взгляд сквозь сумрак тоже оказался бесполезен.
Тогда я поймал свою тень – заходящее солнце светило в спину. И вошел в сумрак.
На первом слое земля поросла синим мхом, но не слишком густо. Обычные тощие клоки, жадно ловящие отголоски человеческих эмоций.
И все же кое-что меня насторожило. Мхи будто кольцами опоясывали какую-то точку. Я знал, что мох умеет ползать – медленно, но упорно приближаясь к пище.
Здесь у него была лишь одна причина образовать круги.
Я пошел сквозь туманную серую дымку. Человеческий мир проступал вокруг, будто размытая, недоэкспонированная черно-белая фотография. Было холодно и неуютно – здесь я каждую секунду терял энергию. Но в этом был и плюс. Даже Арина не может постоянно находиться в сумраке. Она может поглядывать на первый слой из обычного мира, но и это требует сил.
А она сейчас не в том положении, чтобы безоглядно тратить запасенное годами.
На первом слое рельеф местности почти совпадает с земным. Здесь тоже была земля под ногами, рытвины и пригорки. Но здесь нашлось и еще кое-что. Я видел, точнее, угадывал в земле старое оружие. Не все, конечно, а только то, которому доводилось убивать. Полусгнившие автоматные стволы, чуть лучше сохранившиеся винтовки… Винтовок было больше.
Метрах в ста от Арины я присел и побежал на корточках. Наложенное Светланой заклинание еще действовало, иначе я быстро бы выдохся. Метрах в пятидесяти – лег и пополз. Земля была сырой, я сразу же измазался. Хорошо еще, что эта грязь при выходе из сумрака отвалится сама собой. Синий мох зашевелился, не зная, на что решиться – то ли приблизиться ко мне, то ли отползти от беды. Плохо. Арина может понять, отчего волнуется мох…
И тут совсем рядом, метрах в пяти, стала медленно подниматься черноволосая голова. Ощущение было таким, будто Арина выныривает прямо из земли. Слишком узкая и густо заросшая траншея…
Я застыл.
Но Арина не смотрела в мою сторону. Медленно-медленно встала в полный рост – до того, похоже, сидела на дне старого окопа. Картинно поднесла ладонь козырьком ко лбу. Я понимал, что она смотрит сквозь сумрак.
К счастью, не на меня.
Приближались мои подневольные рекруты.
Красиво они бежали! Даже из сумрака их бег выглядел быстрым, вот только в прыжках зависали слишком уж надолго. Впереди – старый, мудрый вожак. За ним – волчата.
Человек бы испугался.
Арина засмеялась. Встала, руки в боки, ни дать ни взять крепкая молодуха из Малороссии, взирающая на приближение непутевого муженька с собутыльниками. Заговорила – поплыли в воздухе низкие, гулкие звуки. В сумрак она входить не спешила.
И я тоже вышел в человеческий мир.
– …пустобрехи! – донеслось до меня. – Али плохо я вас попотчевала?
Волки перешли на шаг. Остановились метрах в двадцати.
Вожак выступил вперед и пролаял:
– Ведьма! Говорить… надо говорить!
– Говори, серый, – добродушно сказала Арина.
Надолго Игорю ведьму не отвлечь, это я понимал. В любой миг она нырнет в сумрак и оглядится как следует.
Где же Надюшка?
– Девочку… отдай… – проорал-провыл волк. – Светлый… буйствует… отдай девочку… хуже будет…
– Да ты никак угрожать вздумал? – удивилась Арина. – Совсем сбрендил. Кто же отдаст ребенка волкам? Убирайтесь подобру-поздорову!
Странно – она будто тянула время.
– Жив… ребенок? – чуть чище произнес волк.
– Наденька, ты жива? – глядя куда-то вниз, спросила Арина. Пригнулась – и подняла девочку из траншеи, поставила на землю.
У меня перехватило дыхание. Надюшка совсем не выглядела испуганной или усталой. Похоже было, что происходящее ей даже нравилось – куда больше, чем прогулки с бабушкой.
Но она была близко, слишком близко к ведьме!
– Волчок, – сказала Надя, глядя на оборотня. Протянула к нему ручонку – и радостно засмеялась.
Оборотень завилял хвостом!
Нет, это продлилось всего несколько секунд. Игорь напрягся, вздыбилась шерсть – и снова перед нами был зверь, а не ручная собачка. И все-таки этот миг был – оборотень залебезил перед двухлетней девочкой, неинициированной Иной!
– Волчок, – согласилась Арина. – Наденька, а посмотри, кто тут еще? Глазки закрой и посмотри. Как я учила.
Надюшка с готовностью закрыла глаза ладошками. И стала поворачиваться в мою сторону.
Да она же ее инициирует!