И это время пришло. Мы опять уселись у окна с биноклем. Судя по всему, назревали какие-то таинственные и опасные события, и нам вовсе не хотелось оставаться в стороне от них.
Где-то около полуночи, наступление которой прокричал ненормальный тети-Клавин петух, мелькнул и погас за Мрачным домом свет автомобильных фар. А чуть позже у дома возникла смутно видимая фигура. Сейчас же рядом с ней появился наш участковый. И, как «правильный» бомж, попросил, видимо, сигарету. Смутная фигура ему не отказала, даже щелкнула зажигалкой и пошла дальше, вдоль оврага, на какую-то крайнюю улицу поселка.
Ну, это ясно, приехал запоздавший дачник.
Через некоторое время возле дома появилась еще одна смутно видимая фигура. Очень знакомая и чуть прихрамывающая.
– Опять он там, – с завистью проворчал я.
– Кто? – встрепенулся Алешка.
– Папка наш. В калитку вошел. Озирается. Сейчас к нему участковый подойдет. Шептаться начнут.
Но участковый не подошел. Уснул, наверное, от усталости.
А папкина фигура задержалась у входной двери, поковыряла чем-то в замке и скрылась в доме.
– Чего ж он туда все ходит? – спросил сам себя Алешка. – Неспроста ведь. А нас от дома отогнал. Дим, может, он опять в этот тайник лазает? А? Чего-то там еще недоискал. Давай его тоже попугаем.
– Его попугаешь, – усмехнулся я. – Сам со страху помрешь.
– Я придумал! Раз он там чего-то все ищет, давай ему палец подбросим. Он как заорет! А мы как выскочим!
– Как по затылку схлопочем! Постой, а откуда у тебя палец? Мы ведь все сожгли.
– А я его пожалел, – безмятежно сознался Алешка. – Такой пальчик очаровательный. Обморочный. Давай, а? А то ведь скоро каникулы кончатся.
Странный какой-то довод. Но он меня почему-то убедил. Наверное, я подумал, что скоро начнется скучная пора и будет приятно вспомнить о чем-нибудь веселом.
Знал бы я, какое веселье получится из этой дурацкой затеи! Сколько раз я давал себе слово не поддаваться на Алешкины выдумки. Но он, как мама говорит, обладает даром убеждения.
Убедил и на этот раз.
Я вложил бинокль в футляр и повесил его на гвоздь. Хватит на сегодня. Спать хотелось ужасно. Я плюхнулся на свой матрас, укрылся одеялом и сказал Алешке, который тоже уже улегся:
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – отозвался он. – Спи хорошо.
– Спокойной ночи, – сказал снизу папа.
Когда же он успел вернуться?
Если бы я знал, что в ту ночь он вообще не выходил из дома!
Утром, когда Алешка пошел навестить своих друзей – собак и кошек, – мы стали свидетелями странного разговора. Между папой и участковым. Мы, конечно, не подслушивали, но все слышали.
– Все в порядке? – спросил папа. – Как ночь прошла?
– Вы знаете, товарищ полковник, – говорил участковый как-то виновато, – что-то со мной случилось среди дежурства.
– Задумались? – улыбнулся папа.
– Хуже, товарищ полковник. Уснул.
Я бы ни за что не признался. Вот это дисциплинка!
Но папа не стал делать ему замечание. А как-то осторожно сказал:
– Бывает. Вторую ночь ведь не спите.
– Бывало, и по три не спал. Но чтоб уснуть в засаде – такого никогда не допускал.
– Печати проверили? – Что-то такое было в голосе папы. Будто он заранее знал, каким будет ответ.
– Проверил, товарищ полковник, – опять чистосердечно признался участковый. – С входной двери пломба тоже исчезла.
– Не слабо. – Папа покачал головой. – Никого около дома не заметили постороннего?
– Как я мог заметить? – напомнил грустно участковый. – Ведь уснул…
– А до этого?
– До этого? Да ничего особенного. Дачник какой-то припозднился. Я у него для вида сигаретку стрельнул. Документы, естественно, спрашивать не стал, сами понимаете.
– А ну-ка припомните, – сказал папа, – вы у этого дачника сигарету попросили или он сам вам предложил?
Участковый задумался. И видно было, что это ему тяжело. Он все еще был какой-то сонный. Заторможенный, как говорится.
– Значит, так было, – наморщил он лоб, вспоминая. – Я ему говорю: «Добрый вечер, поздновато вы». Он отвечает: «Да все дела, а ты что, сторожишь здесь?» Ага, – говорю, – подрабатываю. «Скучно небось по ночам-то не спать?» – это он говорит. «Да мы привычные», – отвечаю. А он… – Участковый опять задумался: – Да! Он достал пачку сигарет и говорит: «На-ка вот, покури, веселее станет и сон отобьет». Вот так было…
– А вспомни-ка еще… – Папа даже на «ты» перешел, что-то его, значит, взволновало: – А вспомни-ка: он тебе пачку протянул или из пачки сам сигарету достал?
– Точно помню: он сам сигарету из пачки выбрал. – И вдруг на лице участкового появилась такая растерянность, что даже жалко его стало. – Вы думаете, товарищ полковник, это он был? И сигарета была непростая? С начинкой сонной?
Папа вздохнул:
– Не думаю, лейтенант, а уверен. Он усыпил вас этой сигаретой и пробрался в дом.
Участковый вытянулся – руки по швам – и отчеканил:
– Я заслуживаю самого сурового наказания. Вплоть до увольнения из органов внутренних дел.
Если бы на месте папы здесь была крутая полковница Анна Никитишна, она бы такой случай не упустила. Но папа сказал:
– Не переживай, лейтенант. С каждым могло такое случиться. Опыт так и приобретается, на ошибках. А вообще, ты молодец. Я люблю честных людей.
Вот здорово! Вместо того чтобы наказать, он его похвалил. Дома бы так, со своими детьми, воспитание проводил.
Впрочем, я тут же признался себе, что и в нашей семейной практике бывали подобные случаи. Папа не раз хвалил нас за то, за что мама ругала. И мы оправдывали его доверие. Наверное, они с мамой специально так делали: один поругает, другой похвалит. И жизнь от этого становится веселей…
– Пошли, лейтенант, в дом. Посмотрим, что он там делал. А потом – марш к Данилычу, спать до вечера.
– Есть, товарищ полковник, спать до вечера! – отдал честь лохматый и оборванный участковый.
Когда за ними закрылась дверь, мы, конечно, шмыгнули в калитку и присели под окном. Но без толку – окно было закрыто и заперто. Впрочем, кое-что нам услышать удалось, когда они выходили из дома. Правда, к тому моменту мы уже смирно стояли в сторонке и с интересом рассматривали галок на крыше сторожки.
– Нам повезло, – сказал папа, запирая дверь. – Ничего он не успел. Значит, придет еще раз. – И засмеялся: – Не проспишь?
– Что вы, товарищ полковник! Ни за что! Я теперь до тех пор спать не буду, пока мы его не отловим!