Фокус заключался в том, что здесь действительно собрались лучшие. Просто зрелые плешивые марафонцы в командном единоборстве почти вчистую обыграли юных и мускулистых спринтеров. Если воюешь долго, тем более всю жизнь, то начинаешь понимать, что молодые солдаты – это всего лишь пушечное мясо. Тысячам из них в первом же боевом вылете крупнокалиберные пулеметы вражеских самолётов циркулярными пилами в секунды отсекали плоскости их машин, обрекая на страшную гибель в кувыркающемся к земле обрубке истребителя. А скольких вместе с самолётом разорвали в клочья 20-мм осколочно-фугасные снаряды! С начала Великой отечественной войны вплоть до 1943 года в условиях чудовищно напряжённых боёв с гитлеровскими эскадрами типичный советский авиаполк за месяц «стачивался» до «последнего пилота». На практике это означало, что из примерно 150 лётчиков вступившей в бой авиачасти на переформирование в тыл убывали 10–15 «стариков» – уцелевший костяк.
С точки зрения прагматичных законов естественного отбора, двадцатилетние Аполлоны нужны для того, чтобы сделать качественное потомство в интересах сохранения человеческой популяции. В чём-то нацистская евгеника была права, но эсесовские апологеты псевдонаучной теории сверхлюдей, решившие поиграть в Господа Бога, упустили главное: обществу для выживания и нормального развития важно иметь людей разных качеств и назначения.
А белокурые бестии, особенно в смутные времена, редко доживают до седин мудрости. Им мешает то же, что павлину его хвост или моржу мужественный горб – обострённые половые инстинкты, заставляющие мускулинных юношей пижонить перед врагом, лезть на рожон и необдуманно рисковать там, где можно пригнуть голову и сохранить её на плечах.
Секс с красивыми молодыми женщинами кружит голову юношам не в меньшей степени, чем возможность летать выше и быстрее всех, побеждать на современных рыцарских ристалищах. С позиций биологии поединки сверхзвуковых истребителей немногим отличаются от брачных боёв волков, маралов или винторогих козлов. По сути, это ничто иное, как ритуальные схватки за благосклонность самок. Красавицы, как известно, обожают увешанных наградами молодых героев в сверкающих позолотой эполетах. Отсюда жадная погоня молодых лейтенантов за атрибутами успеха. Не случайно в своих мемуарах некоторые матёрые эксперты Люфтваффе, сумевшие благодаря звериной хитрости и осторожности пережить войну, с грустной иронией вспоминали, с каким щенячьим азартом их восемнадцатилетние и двадцатилетние однополчане играли в игру с рисованием на килях своих истребителей «абшуссбалкенов» (abschussbalken) – отметок о сбитых самолётах в виде вертикальных полосок. Молодые кости 87 % этих мальчишек теперь лежат в безымянных могилах по всей Европе и в раскалённых песках Северной Африки.
Точно так же, как и неуёмный секс, отнимающий жизненную энергию у самцов (недаром в тридцатые годы в СССР молодых лётчиков пытались перевести на казарменное положение, запретить им жениться, чтобы ничто не мешало лейтенантам полностью посвящать себя службе), излишняя горячность и самоуверенность, свойственное молодости гипертрофированное честолюбие, часто запускают механизмы самоуничтожения.
Природа не заинтересована в блестящих молодых производителях после того, как они выполнили своё главное предназначение. Поэтому отпуская на юных атлетов-полубогов первоклассный материал, она прижимиста до скупости, когда дело касается генов, ответственных за осторожность. В напряжённых фронтовых условиях это выражается в том, что из пятидесяти новобранцев в лучшем случае каждый пятый переживёт первые пять боевых вылетов, а тридцатилетие в добром здравии и карьерном благополучии отпразднуют всего трое. Остальные 47 не вернутся из боевых вылетов, будут списаны с лётной работы по причине тяжёлых увечий, погибнут в пьяных поножовщинах, наконец, сгинут в штрафбатах или на каторге из-за неуёмной тяги к подвигам и приключениям. Борис и сам чудом миновал «опасный возраст», ибо всю жизнь ходил по краю. Так что он скорее являлся тем исключением, что лишь подтверждает правило.
Другое дело – великие мыслители, философы, полководцы. Среди них крайне редко встречаются обладатели мужественных идеальных пропорций, писаные красавцы, с младых ногтей купающиеся в девичьей любви. Но зато они-то, как правило, хорошо умеют играть длинные партии и выживать, ибо мудрость приходит с годами. Да, в сорок лет сложно пробежать стометровку так же быстро, как в двадцать, но зато многое можно сделать точнее, затрачивая меньше усилий. С возрастом появляется опыт, в крови уже не кипит горючий коктейль из половых гормонов, которые заставляют мужчину гарцевать под пулями, наплевав на опасность, лишь бы своим гусарством заслужить у юных прелестниц славу героя, в которого нельзя не влюбиться. Не даром говорят, что настоящий лётчик начинается в сорок…
Так что не случайно среди опытных наёмников преобладали люди примерно одного с Нефёдовым возраста или немногим младше. Это были прирождённые лидеры, рискованные искатели приключений, прошедшие проверку на способность выходить невредимым из самых опасных передряг, закалившиеся в испытаниях. Многих привело сюда не только стремление заработать (хотя, конечно, неуёмная жажда золота присутствует у каждого «солдата удачи»).
Но кроме денег настоящего авантюриста по жизни ведет нечто более сильное, властное и древнее – инстинкт прирождённого воина и первооткрывателя.
Выйдя из столовой, Борис практически сразу заметил вдали знакомую высокую фигуру. В щеголеватой тропической камуфлированной форме, в высоких шнурованных ботинках и с толстой сигарой во рту Макс Хан выглядел настоящим колониальным офицером. Этому бодрому энергичному джентльмену ни за что нельзя было дать его лет. За Ханом бежал чернокожий бой с клюшками для гольфа в огромной наплечной сумке.
Упругой спортивной походкой немец направлялся в сторону Нефёдова. Но по дороге его остановили. Трое мужиков преградили путь Хану. И он пошёл с ними. Возле какого-то самолёта собралась большая группа лётчиков и техников. «Анархист» поспешил туда же.
Пока Борис шёл, Хан успел забраться в кабину большого прочного истребителя. Теперь он объяснял угрюмо молчащим наёмникам, что этот, только что поступивший на авиабазу F6F Hellcat, лишь первая из десяти машина, закупленных во Франции.
– Хотя бы на этот раз нам могли пригнать что-нибудь поновее и более быстрое – недовольно буркнул один из наёмников, выкатив на командира свои водянистые бесцветные глаза. Это был невысокий плотный крепыш с красным массивным лицом. Казалось, его круглая голова посажена на очень широкие плечи без посредства шеи. И вообще он был весь какой-то квадратный, однако при этом двигался с удивительной подвижностью, присущей лишь круглым объектам.
– Разве я обещал тебе, что ты будешь летать здесь на реактивных «Фантомах», Тейлор? – удивлённо спросил его Хан.
Но «квадратный» только пожал широкими плечами. Запустив реакцию давно созревшего недовольства, он сразу отступил за чужие спины, и мячом покатился меж людей, подначивая колеблющихся.
– К чему нам медицинские страховки, – сквозь зубы зло процедил один из лётчиков, – если всё равно приходиться летать на таких гробах с пропеллерами?!