— Проверил? Да он после твоих слов стал во сто крат подозрительнее. Промолчал бы, глядишь, он в первую ночь себя бы и выдал. А так чего ты добился? Глаз свой от капитана отвел? Катьку на посту проглядел?
— Проглядел, — тяжело согласился Селезнёв.
— Вот то-то же!
Старший следователь запнулся. «А ведь я и сам сплоховал, — неожиданная мысль пронзила похмельное сознание. — Если бы вслушался при обыске хаты Ивановых про штиблеты, Катька была бы жива. По крайней мере бросились бы её искать вовремя».
Селезнёв сидел перед старшим следователем, сгорбившись, опустив плечи.
— Что пошёл следом за Индуровым, не струсил — хвалю, — Кнутов натянул на себя мундир. — А почему вместо себя никого не оставил?
Тебе в помощь околоточных Киселёв выделил? Выделил. Думаешь, им в городе дела не было, что их вместе с тобой на пост отослали?
— Не сообразил.
— Вот. А должен соображать. Причём всегда. И не только по-книжному. Что ещё за ночь произошло?
— Не могу знать. Но вас спрашивал господин полицмейстер. Ночью.
— И где он сейчас?
Селезнёв пожал плечами.
— Ладно, — Кнутов подошёл к зеркалу, окинул себя взглядом. Вид, конечно, был далеко не первой свежести, но терпимо. — Дуй к Мичурину. А я к его превосходительству. После найдёшь меня. Где бы я ни был. И китайца забери. Пристрой где-нибудь, пока всё не закончилось.
Олег Владимирович спустился по трапу на берег. Утреннее, пятичасовое солнце начинало припекать. Белый посмотрел по сторонам, заметил невдалеке бочку с водой, принялся зачерпывать воду ладонями и поливать себе на голову.
Киселёв, стоя возле ворот в доки, терпеливо ждал, когда советник закончит водные процедуры. Олег Владимирович заметил его не сразу, только когда вышел из ворот.
— Долго ждёте? — спросил советник и указал на дрожки. — Ваши? Мне нужно в гостиницу.
— Нас ждёт губернатор.
— Но не в таком же виде?
Владимир Сергеевич кивнул кучеру.
— Как погиб Рыбкин? — решился спросить полицмейстер, когда они ехали по Большой в «Мичуринскую».
— Прикрывал наше отступление. Отстреливался до последнего… Вот, — Белый достал из кармана брюк револьвер и протянул его полицмейстеру. — Из этого. Когда умер, сжимал в руке.
Владимир Сергеевич подержал оружие и вернул советнику.
— Пусть останется у вас. Хоронить будем, когда всё закончится. Теперь о главном. Доказательства того, что Индуров убил и Бубнова, и сожительницу свою Катерину… — Белый вскинул глаза. — Да, да, служанку Бубновых. Так вот, доказательства теперь у нас. Младший следователь Селезнёв выследил штабс-капитана, нашёл стилет. Раны на телах полностью совпадают с лезвием ножа. Хитроумная штука, должен вам сказать. Индуров прятал его в рукаве кителя.
— Где сам капитан?
— Ищем. Скрывается здесь, в городе. Но ничего, найдём. Сам объявится. Рано или поздно. Сухорукова убили в доме Катерины. Иванов нашёл штиблеты учителя и опознал труп в морге. Подозрения опять-таки падают на Индурова. Но, чтобы сие доказать, необходима очная ставка. Кстати, — Киселёв кивнул проезжающей навстречу пролётке, — ни японец, ни кто другой не сделали попыток передать информацию на тот берег.
— Знаю, — коротко ответил Белый. — Попыток более не будет.
— То есть? — полицмейстер недоумённо вскинул брови.
— Позже, Владимир Сергеевич, всё объясню. Индурова следует найти, и как можно быстрее. Что с наступлением? Казаки прибыли?
— Будут к вечеру. Однако из столицы не получили разрешения.
— Разрешения..? — советник устало прикрыл глаза рукой. — Пока противник не пришёл в себя и не послал за помощью? Впрочем, и об этом поговорим чуть позднее. Что ещё произошло в городе за последние сутки?
— Да много чего. Погромы. И не только в китайском переулке, а и…
— Жертвы имеются?
— Да. Китайки фактически нет. Правда, большинство китайцев успело убраться заранее. Но всё равно…
— Инициаторов погромов, естественно, не арестовали?
— Зачем же столько скепсиса? — возроптал Киселёв. — Одного зачинщика Кнутов самолично застрелил. Двоих сегодня будет допрашивать.
— А более детально?
Пока губернский полицмейстер вводил Белого в курс дел, тот слушал не перебивая и задал только один вопрос в самом конце рассказа:
— А в какие числа китайцы начали уходить из квартала?
Владимир Сергеевич изобразил на лице недоумение:
— Признаться, понятия не имею. Но могу узнать через таможенную службу.
— Пожалуйста, господин полковник. И поскорее.
Дрожки подкатили к гостинице. Слуга, подбежавший помочь спуститься господину губернскому полицмейстеру на землю, в оторопи остановился и, открыв рот, смотрел, как на землю спрыгнул не его превосходительство, а полураздетый, в измятых остатках костюма постоялец из двести двадцать шестого номера.
Олег Владимирович обернулся к полицмейстеру:
— Мне только привести себя в порядок.
— Не торопитесь, — Киселёв тронул кучера. — Я пока в таможню. Встретимся у Алексея Дмитриевича.
Советник проводил взглядом повозку, взбежал на крыльцо и крикнул второму слуге:
— Воды! И как можно больше!
— Приготовить ванну? — тот склонился в глубоком поклоне, явно чтобы скрыть улыбку на лице.
Белый резко остановился, подошёл ближе:
— Подними рожу! — громко, чтобы все услышали, приказал советник.
Мичуринский слуга, пока ещё не понимая, что происходит, вскинул голову и хотел повторить вопрос, как резкий удар по губам приклеил улыбку к лицу полового. Брызнула кровь.
— Над кем зубы скалишь, морда? — Белый сделал шаг вперёд, и испуганный мужичонка подался назад. — Стоять! Морду поднять! Над кем зубы скалишь? В следующий раз кланяйся ниже! Чтобы харю твою никто не видел!
Олег Владимирович сорвал с локтя испуганного полового полотенце, вытер руки и кинул в угол. Стремительным шагом советник взбежал по ступенькам на второй этаж и остолбенел. Перед его дверью стояла Полина Кирилловна.
— Вы? — брови Белого удивлённо приподнялись. — Что вы здесь делаете? Ах, да! Простите. Я и забыл, что имею дело с дочерью хозяина заведения.
— Я ждала вас, — девушка отошла в сторону, чтобы дать возможность Олегу Владимировичу открыть дверь.
— Зачем?
— Вы хотите беседовать в коридоре или пригласите меня к себе?
Белый распахнул дверь:
— Входите, — и первым прошёл в комнату. — Простите, но мне сейчас не до сантиментов. Коли успели заметить, внешний вид у меня не для аудиенций. Мне необходимо привести себя в порядок перед встречей с губернатором. Потому, милая Полина Кирилловна, у вас всего несколько минут… — чиновник прошёл к шкафу и распахнул его. — Я слушаю.