Сергей позвонил Сикорской и спросил, может ли она приехать сама в отдел. Если нет, он пришлет за ней машину.

– А что мне у вас делать? – нервно спросила Лидия.

– Вы – потерпевшая. Какую-то информацию о вашей дочери, ее знакомых мы можем получить только от вас. Возможно, вы узнаете одного человека, с которым Валерия была в одном доме вечером.

– Пришлите машину. Только не сегодня. Я плохо себя чувствую.

– Хорошо. Завтра я вам позвоню.

В кабинет вошел Василий.

– Сережа, на ноль-два позвонила женщина, которая что-то знает об убийстве девушки в сквере. Тот самый сквер и тот самый день. Вот ее координаты.

– То есть – второй свидетель за день? Через две недели? Удивительно.

– Да нет, просто мы информацию запустили, до кого-то именно сегодня дошло. А вообще могут посыпаться эти свидетели, которым просто делать нечего.

– Но разбираться с каждым придется. И все же совпадение имеет место быть. Пока был один подозреваемый – Артем Васильев, свидетели не объявлялись. Информация крутится не первый день. Как только Сечкин отдал нам видео с возможным фигурантом, появились свидетели.

– Подставные? Да и я так думаю. А ты самого Сечкина подозреваешь?

– А то! Пока не знаю, в чем. Просто это такой тип, с которым надо в прятки играть. Пусть он думает, что мы – лохи и поверили в его честность. Он вообще-то начал с ложных показаний. Потом… С этими видео мог и по ложному следу пустить. Там не видно, что обе девушки ушли с этим человеком. Вообще не вытекает, что они втроем покинули дом вечером, как он говорит.

– У него видеокамеры только в кабинете еще были. В холле, на террасе их нет. Во дворе неисправная, он сказал.

– Хитрый жук. Не оставляет свидетельств, кто к нему приходит и уходит. И когда.

– Ну, это однозначно связано с его денежными махинациями. На Отелло он совсем не тянет, – улыбнулся Вася.

– Отелло у нас уже есть. А если допустить, что Валерия, которая, по его отзывам, была девушкой достаточно назойливой и раскованной, как раз что-то об этих махинациях узнала, допустим, шантажировала или занималась вымогательством? А дальше допустить, что убить хотели именно ее, а не Элизу?

– А что! Это мысль. Кто-то же знал, что это именно Валерия шла в пальто сестры. И этим человеком мог быть запросто Сечкин, хотя он говорил про какое-то другое пальто. Но врет он, как дышит. Мне тоже так кажется.

Глава 27

У Лидии дыхание остановилось, так жестко и грубо не прижал, а просто скрутил ее, как пленницу, Стив. Он – любитель крутого секса. Всё они пробовали: и ролевые игры, и садо-мазо. Лидия не была ни ханжой, ни слишком чувствительной к боли, ей это нравилось. Ей казалось, что это точно желание настоящего мужчины, а не вялое удовлетворение потребности. И его влечет именно к ней. У любого мужчины с его кошельком вариантов сколько угодно. Он не знает, как говорится в одном кино, слов любви, но он на деле показывает, что она для него – не пустое место.

Сейчас, конечно, время неподходящее. Он не сказал ей ни слова по поводу смерти Валерии, не выразил сочувствия, не утешил. Впрочем, почему она думает, что ему не больно, не жалко девочку, ведь она была еще маленькой, когда они стали жить вместе. Он приехал в Москву из Белоруссии, звали его тогда Степан, открыл небольшой и очень неплохой магазин в их районе. Лидия туда ходила, он ее заметил, выделил, стал приглашать кофе попить в его кабинет, потом ей на кассе начали вручать небольшие, красиво упакованные подарки от директора. Это были то икра, то ананасы, то хороший коньяк. Лиде, конечно, принимать знаки внимания приятно. И она, конечно, думала о том, когда потребуется расплачиваться. Все произошло просто. Степан однажды проводил ее домой, якобы помогая донести небольшую сумку, зашел в квартиру, остался больше чем на десять лет. Лида какое-то время ждала предложения руки и сердца, этого ей даже хотелось, а вот идеи прописаться в ее квартире она ждала с некоторым напряжением. Это слишком многое объясняло бы. Но очень долго не было ни того, ни другого. Но Лида уже заглянула в его паспорт, увидела, что он женат и у него двое детей. Попробовала поговорить с ним.

– Не обсуждаем, – коротко ответил он. – Или ты думала, я – нетронутый мальчик? Семья живет в большом доме под Гомелем, у нас нет основания разводиться, я их поддерживаю. Жена не работает, а занимается детьми. Возвращаться я не собираюсь. В смысле окончательно. А вопрос с регистрацией в Москве может стать актуальным. Будем вместе – будем решать.

Лида тогда не поняла, почему он поставил только один вопрос из трех: развода, женитьбы и регистрации. Но не стала забивать этим голову. У них все нормально. Сначала она поддерживала его финансами и связями. Потом он стал обеспечивать их с Лерочкой полностью. Он устраивает ее как мужчина. За фасадом «греческой богини», раскованной и в то же время скрытной и лицемерной, скрывалась очень прямолинейная женщина с грубыми потребностями. Ах, ну, грубыми, конечно, это называют дамы, которые ударились в изысканность от фригидности. У Лиды с этим было все в порядке. Ей нужен был крепко стоящий на земле мужчина, нормальные деньги, которые он ей приносил, ей нравился жесткий и бесстыдный секс. А то, что она дня не прожила, чтобы не думать о Виталии, – это так привычно, что давно не казалось проблемой. Она все время пыталась получить информацию о нем, ходила в те места – сауны, салоны, тренажерные залы, – куда ходили сотрудницы Виталия. Часто у них были дружеские отношения. И она узнавала, что он продолжает изменять своей жене. Ее это радовало, но любовницу, с которой она общалась, часто хотелось утопить в бассейне. Но это проходило, никого она не топила, никого даже не столкнула случайно со скользкой ступеньки. И там, где бывала Галина Никитина, тоже появлялась. С ней не знакомилась. Смотрела издалека, не понимая, то ли злорадствовать, то ли завидовать. Галина была простая в общении, как говорится. Но из таких «простых», которым все кланяются. Это раздражало, но было терпимо.

Однажды она приехала в их район, решив отдать дочь в школу, которая находилась рядом с той, где учится дочь Виталия. У этих школ и директор был один. Просто для того, чтобы они встали на одну ступеньку. Нет, не просто. Она хотела, чтобы они познакомились. Галина – это чепуха. У нее соперниц – воз и маленькая тележка. Пусть любимая доченька узнает, что преданный папа ей изменил и соврал: она у него вовсе не одна. Лида этого хотела и для того, чтобы сделать Валерию увереннее. У девочки в свидетельстве записан отец, а она его никогда не видела. Пусть посмотрит издалека и вынесет ему приговор. Он ведь ей вынес. Откупился и просил забыть его.

Все это было теорией, пока на улице возле школы Лидия не встретила Галину с девочкой, дочерью Виталия. Сначала у нее оборвалось сердце: так были похожи сестры на расстоянии. Подошла ближе, рассмотрела подробнее Элизу, встретила ее яркий взгляд, – и это ее убило. Она поняла наконец, почему Виталий всегда возвращается к Галине. В этой тысячу раз преданной женщине было что-то королевское. Вот и родила она принцессу. Больше никто такую дочь родить ему не сможет. Это ежу понятно.