— Все, князь, — довольно потряс Тит огромным кулачищем. — Пошто обещанной браги не вижу?
— Да вон она, оглянись, — весело ответил Даниил.
Вои уже катили бочки, несли на жердях туши зажаренных кабанчиков.
— Братины, тащи братины! — понеслось над толпой.
Сбили крышку, множество рук потянулось к бочонку.
— Цыц, — рявкнул Тит. Зачерпнул братину, подал князю.
Князь принял подношение и, привстав в стременах, чтоб видели все, поднял ковш над собой.
— Браты дорогие! Я пью за ваши золотые руки и любящие Родину сердца. Добрую вы возвели крепость. Теперь это ваш дом, ваша защита. Вовеки пусть стоит Русь! Будь здрав, народ! За Русь-матушку!
— Будь здрав, князь!
— Тебе спасибо!
— За Русь!..
Князь залпом опорожнил братину.
— Эх, хороша бражка! — засмеялся он, вытирая усы.
— Князь, держи, — протянули ему кусок кабанины.
Гулянье набирает силу.
— Не пора ли нам, дядька? — Даниил кивнул на дорогу.
Лицо Мирослава красно, по щекам течет пот.
— Пошли, князь, а то скоро упаду, — сдался Мирослав.
Слуги подвели лошадей.
Спуск с холма был столь крут, что лошади с трудом удерживали равновесие. Отъехав от крепости на почтительное расстояние, князь внезапно остановился.
— Дядька, ты посмотри только на эту красотищу! — глаза его сияли от счастья.
Над крутым холмистым склоном возвышалась крепостная стена с остро заточенными оконечностями. Высокие башни зоркими стражами стояли по всему периметру. Из их бойниц открывался большой обзор, позволяющий вести прекрасный обстрел. Сколько ворогов способны похоронить выпущенные оттуда стрелы!..
— Хороша крепость вышла, — крякнул дядька. — Ой, хороша! — со смаком повторил он.
— Тяжко придется вражине, — задрав голову, сказал Даниил.
— Ох, тяжко! — охотно согласился Мирослав. — Молодец ты, Данилушка. Истинный молодец. И место выбрал что ни на есть подходящее. Интересно, что бы Сеча, будь жив, сказал о твоей крепости?
— Уже не скажет… Кстати, о Сече. Оказывается, после него остался сын. Я давеча писульку получил от Мазовецкого…
— Что пишет?
— Оказывается, Конрад еще до татар ходил на Литву.
— Эка новость! Да о том любой малец знает, — отмахнулся Мирослав.
— Да ну? — Даниил привстал в стременах. — А знает ли твой малец, что Мазовецкому удалось объединить тевтонцев с Михаилом, который и взял с собой воеводу?
— Ясно дело. Без Сечи Конрад битву бы не выиграл.
— Так вот. Конрад пишет, что у Сечи, светлая ему память, есть сын Аскольд, который сыграл тогда важную роль. Отец заманил литовцев в болота, а сын, скрытно обойдя их, ударил с тылу. Кроме того, этот парень спас жизнь племяннику магистра, за что тот посвятил Аскольда в рыцари. Надо же, первый русский рыцарь!
— Молодец парень. Утер нос этим гордым тевтонцам, — воскликнул Мирослав. — Аскольд, говоришь?.. Хорошее имя. Знатное. Есть, видать, толк в парне. В отца, знамо, пошел… Слышь, Данило? Тебе же… — дядька, еще раз взглянув на крепость, почесал затылок.
— Что-то не так? — насторожился Даниил.
— Дык это… холм-то твой назвать как-то надобно бы.
— А пусть так и будет — Холм, — улыбнулся князь. — Чем плохо? Главное, чтоб кое-кому не по зубам оказался.
— Дык ведь у них, я слыхал, машины какие-то, для стен опасные, есть, — хитро сощурился старик. — А у нас что супротив машин имеется?
— Кулаки, — усмехнулся князь. — Но ты вроде что-то об Аскольде хотел сказать, — сменил он тему.
— А! — хлопнул себя по лбу Мирослав. — Да вот, думаю, не взять ли тебе его в свой Холм воеводой? Ты же, по-моему, ищешь, кого бы туда пооставить.
Лицо Даниила посерьезнело. Мирослав знавал таким князя, когда тот принимал ответственные решения.
— Ну и золотая у тебя башка, дядька!
К полудню уже весь Чернигов знал о таинственном исчезновении Аскольда. Еще несколько групп, по собственной инициативе, прочесали придорожную местность, но все было тщетно: герой как в воду канул.
Пока шли поиски, теплилась и надежда. Однако после нескольких заходов стало ясно: продолжать искать нет смысла. Где же он?! Отчаявшись найти ответ на этот вопрос, Всеславна решила идти завтра к князю. Но он опередил ее.
…С самого утра дул северный ветер, принесший с собой похолодание и мелкий промозглый дождь. Осень вступала в свои права. В хоромах потемнело. Из сундуков извлекалась постепенно теплая одежда. В этот вечер в светлице Всеславны впервые зажгли свечи. Княжна сидела с Малушей за столом и занималась рукоделием.
Вдруг в дверь кто-то постучал. Всеславна сорвалась с места и с гулко забившимся от волнения сердцем бросилась к двери. Открыла и… оторопела. Перед ней стоял князь Михаил. Таким нарядным она его еще не видела. На князе был расшитый золотыми бляхами опашень, схваченный по талии ремнем с золотистой чеканкой и подчеркивающий его не по возрасту стройную фигуру. Тщательно ухоженная бородка заметно молодила князя.
Увидев, что Всеславна не одна, он так зыркнул на служанку, что та моментально исчезла, тенью скользнув за дверь.
— Князь?! — удивилась Всеславна. — Не ожидала… Чем обязана? — И добавила, печально вздохнув: — А я и сама к вам собиралась…
Михаил, чувствуя себя хозяином, прошел к креслу и сел.
Догадавшись, что князь ждет объяснения, она спросила прямо:
— Где мой муж?
— А почему ты меня об этом спрашиваешь? — не выдержав ее взгляда, Михаил отвел глаза, положил руку на стол и начал отбивать пальцами неспокойную дробь.
У Всеславны тотчас возникло ощущение, что он сам причастен к исчезновению Аскольда.
— Князь, Путята мне сказал, что отпустил Аскольда близ города. А на дороге его люди обнаружили многочисленные конские следы, ведут сюда же.
Михаил, по-прежнему избегая ее взгляда, поднялся и начал мерить шагами светлицу.
— Гм… следы! Они могут чьим угодно скакунам принадлежать… хоть татарским, хоть половецким…
— Если б враги настолько приблизились к городу, их давно бы заметили!
«Умная, чертовка!» — то ли с досадой, то ли с восхищением подумал князь.
Он подошел к ней вплотную, взял за руки. Всеславне стало неприятно, но она решила дождаться ответа.
— Скажи мне честно, княжна, — Михаил все-таки нашел в себе силы взглянуть ей прямо в глаза, — а нужен ли тебе муж, который… — Он вдруг осекся, тяжело задышал и поспешно отступил.