Закончив свое повествование, Петр поднялся, но, сделав несколько шагов к двери, остановился:
— Как его зовут?
Маргарита поняла, о ком речь.
— Аскольд.
— Аскольд? — оживился «варвар». — Мне знакомо это имя. Вся Русская земля знает сына знаменитого воеводы Сечи. Но кто бы знал, как я ему… завидую! — Петр выразительно посмотрел на гостью.
Маргарита поняла намек. Сердце ее затрепетало, но, дабы скрыть внезапно нахлынувшее чувство, она, опустив глаза, тихо сказала:
— Для этого нет никаких оснований…
С этого момента между молодыми людьми установились теплые, доверительные отношения. Петр стал отказываться от многих походов, находя разные причины. Петр боялся своего изо дня в день крепнувшего чувства, но поделать с собой ничего не мог. Многие часы они теперь проводили вместе. Маргарита оказалась довольно любознательной девой. Ее интересовало все: и как Русь приняла христианство, и какие великие события здесь происходили, и чем прославились самые великие из князей… Петр не уставал мысленно радоваться, что местный дьяк обучил его еще в детстве грамоте и привил любовь к книгам. Да и няньку вспоминал с благодарностью: это она рассказывала ему предания старины глубокой.
— Крестил Русь Великий князь Владимир. Но правильно говорят: все в руках Божьих. Собственная судьба его весьма извилиста. Отцом Владимира был Великий князь Святослав, проводивший жизнь в основном в боевых походах. Лишь изредка возвращался он в Киев, дабы проведать мать, княгиню Ольгу. В один из таких визитов Святослав и встретил свою любимую — ключницу матери и писаную красавицу Малку…
— Красивее меня? — перебила полушутя Маргарита.
— Ни в коем разе! — искренне воскликнул Петр.
Оба задорно рассмеялись.
— Так вот, — продолжил он, — стоило князю увидеть ее, как он тотчас влюбился. Обо всем на свете от счастья забыл, но тут явился воевода Свенельд и напомнил ему об очередном походе. А как осталась Малка одна, да к тому же брюхатая, так и житья ей при княжеском дворе не стало. По счастью, нашелся один доброго сердца священник. Забрал он молодицу к себе. Построил ей в лесу домишко, и стала она там жить вдвоем с сыном, подальше от злых людей… Вернулся Святослав из похода, а любимой нет. Куда делась, никто не знает. Раз как-то поехал опечаленный князь на охоту, да заблудился. Стал искать дорогу, а навстречу ему — малец. Настолько пригожий, что князь соскочил с коня и взял его на руки. Стал расспрашивать: кто, мол, да чей. Мальчишка и рассказал, что живет в лесу вдвоем с матушкой. Потом взял князя за руку и повел к себе домой. Подошел Святослав к дому, а навстречу — Малка. Как увидела она князя, так и схватилась за сердце. Подскочил к ней, испугавшись, Святослав. А Малка улыбнулась ласково и одно лишь спросила: «Неужто ты?..» — «Я, я! — обрадованно воскликнул он. — Больше никогда тебя одну не оставлю!» Обняла его за шею Малка и крепко-крепко поцеловала. Потом тихо добавила: «Сей отрок — сын твой. Владимир». Рука ее бессильно упала, она вздохнула горестно и… Сильно горевал князь. Только в боевых походах находил некоторое утешение. Опасаясь за Владимира, отправил того на княжение подальше от Киева, в Новгород. А были, надо сказать, у Святослава еще два сына: Ярополк и Олег. Ярополк правил в Киеве, а Олег — в древлянском городе Искоростени. У воеводы же Свенельда был сын Лют, который однажды решил поохотиться в землях Олеговых. А князь Олег случайно повстречал его и повелел убить. Отец, узнав об этом, уговорил Ярополка пойти на брата. Олег проиграл битву и погиб. Весть об этом дошла до Владимира, княжившего в Новгороде. Он испугался и убежал за море, к варягам. Говорят, в рыбачье село Стокгольм…
Услышав знакомое слово, Маргарита невольно улыбнулась:
— Как тесен, оказывается, мир… — Увидев, что Петр насторожился, успокоила жестом: — Продолжай.
— Когда Владимир, уже повзрослевшим, вернулся в Новгород, он собрал войско и отомстил за смерть Олега Ярополку. Так стал Владимир князем всей земли Русской. А крестил он Русь так… Или ты устала? — спросил вдруг начитанный разбойник, увидев, что девушка, прикрыв губы ладонью, аккуратно зевнула.
— Нет, нет, я слушаю! — живо возразила та. — Мне очень, очень интересно.
— Крестить Русь, одобрив добродетельную жизнь исповедников, хотела еще Ольга, его бабка. Сама же, опасаясь язычников, крестилась в Константинополе. Хотя, говорят, вначале намеревалась принять римскую веру. Отправляла послов к императору Оттону, просила прислать епископа. Тот отрядил святого отца Адальберта, но его изгнали. Княгиня, правда, вздохнула с облегчением: ее все же больше тянуло к грекам. Поэтому, говоря по совести, Владимир просто завершил то, что давно назрело. Перед собственным крещением Владимир почти ничего не видел, но когда во время крещения священник возложил на него руки, произошло чудо: он прозрел! Упав на колени, князь тогда воскликнул: «Только теперь я познал истинного Бога!»
— Надо же, какие с людьми происходят знаменательные события! А в моей жизни не было ничего примечательного, — произнесла Маргарита с легким оттенком горечи.
Петр улыбнулся:
— А разве наша встреча — не чудо?
Девушка ответила ему такой же доброй улыбкой, и Петр в душе воспарил к облакам.
— А ты знаешь, почему Владимир выбрал именно эту веру? — спросил он, желая развеселить собеседницу.
Та покачала головой отрицательно.
— На Руси зело любят выпить да повеселиться от души, не можем мы без этого, а христианством сии радости жизни не возбраняются, — с готовностью ответил он.
Оба рассмеялись. Потом Маргарита с сожалением сказала:
— А в наших землях к христианству особо не тянутся.
— Это потому, — пояснил Петр, — что давным-давно князь Ростислав Моравский обратился к византийскому двору с просьбой прислать ему славянских проповедников. Император Михаил послал ему тогда двух братьев, Кирилла и Мефодия, но немецкий король Людовик, испугавшись, что Моравия отвернется от католичества, помог Семовиту Пясту свергнуть род Попела. Вот с того времени народ и старается не интересоваться христианством.
— Надо же, а я этого и не знала. Как жесток, оказывается, мир… Да, твой рассказ был поистине интересен и познавателен, но на сегодня, пожалуй, хватит. Мне хочется остаться одной и осмыслить услышанное. Надеюсь, завтра ты поведаешь мне что-нибудь еще, не менее увлекательное.
Петр расцвел в довольной улыбке.
* * *
Аскольд Сеча новое назначение воспринял с волнением. Груз ответственности, готовый лечь на его неокрепшие плечи, показался ему столь тяжелым, что, ссылаясь на молодость и малый опыт, он даже попытался отказаться от этого лестного предложения. Более того, назвал имена нескольких зрелых дружинников, которые, на его взгляд, более достойны принять командование.
Димитрий расценил его порыв правильно:
— Можно, конечно, и кого-то из них назначить, но кто лучше тебя знает тех, с кем завтра предстоит сражаться? Я верю в тебя и в твою любовь к земле Русской. Ты доказал ее, друже, не отсиживаясь в сторонке и не прячась от врага. Представь, что ты — лучина, которой надобно зажечь свечи. Вот и зажги их, пусть они озаряют нам путь к победе над врагом! По рукам?