Раздался злорадный смешок. Кажется, Криста Соболь знала особые приемы пользования магическим ножом.
Каве решила больше не испытывать судьбу и отскочила за большой валун.
Рыжая нападать не спешила.
– Выходи, – крикнула она. – И сразимся на равных, проклятая ведьма.
Каве осторожно выглянула из укрытия и чуть не вскрикнула: Криста шагнула в один из бледных смерчей – источников разрушающей силы. Какое-то время вокруг нее кольцами вился желтый дым, словно ее одежда начала тлеть. Рыжая умеет пользоваться силой источников… Но какой ценой? Да чему их там учат, в этом Несамовитом ковене, кубле прабабкиных учениц?!
И вдруг…
На камень, прикрывавший Каве, обрушился поток мертвого огня, и если бы не защитная линия, спешно проведенная градовым ножом, от девушки ничего бы не осталось.
Осознав это, она обозлилась.
Браслет мигом очутился в ее пальцах, и Каве навела кольцо обзора на Кристу. В тот же миг вокруг головы рыжей ведьмы вспыхнул черно-зеленый венец и ухнул до самой земли, заключая тело противницы в кокон.
Опало пламя, улетучился дым. Криста, с черным закопченным лицом и потрепанными тлеющими волосами, с ужасом взирала на противницу. Защитная сила источника покинула ее.
В два прыжка Каве подлетела к рыжей, крепко схватила за обгоревшие волосы и сильно дернула вниз, подставив колено. Криста охнула, но Каве на этом не остановилась: быстрая подножка и толчок в плечо – все, как учила еще старая Олеша, – Криста распласталась по земле.
– Вот тебе за Лешку! – На рыжую ведьму обрушился первый удар.
– А вот это – за Дашку! – Второй удар, но уже по другой скуле.
Рыжая ведьма заверещала и попыталась вырваться, но Татьяна крепко держала ее, захватив бедрами в зажим.
Дальше она била молча, не считая ударов.
Неожиданно ее подняли за руки, оттащив от Кристы. Каве не сразу пришла в себя. Даже не сразу осознала, где находится. Какие-то люди осторожно придерживали ее за локти, но не очень крепко. Да Каве и не думала вырываться, но часто и тяжело дышала – не отошла еще от боя.
Криста тихо стонала. Кто-то стал оказывать ей первую помощь. Вскоре девушку увели.
Наконец, возле Каве очутился Рик Стригой.
Он молчал. Его серые глаза смотрели осуждающе, но в целом полудух выглядел очень довольным. Он даже позволил себе улыбку.
– И надо было самой стараться? – насмешливо спросил он. – Никакой выдержки.
«Хотела бы я посмотреть на твою выдержку, когда тебя пытаются убить мертвым огнем», – мрачно подумала та.
– Мы ждем твоих распоряжений, Каве, – продолжил полудух. – Мне стоило больших усилий уговорить этих дураков поверить тебе. Так что не подведи своего самого верного друга.
Каве хмыкнула. Ну конечно, верный друг…
– Который час? – тяжело дыша, спросила она у него.
Полудух вновь ухмыльнулся.
– Почти полдень… Настал наш роковой час.
Каве глубоко вздохнула.
– Скорее! – выкрикнула она изо всех сил. – Надо идти на гору Кровушу!
Как же тихо.
Будто выключили звук.
Из-за напряженного, звенящего безмолвия небо казалось ярким, отчетливым. Ни облачка, ни порыва ветра, ни единого звука. Мир замер, стал ненастоящим.
Каве переступила с ноги на ногу.
Безмятежность неба убивала. Молчание людей, собравшихся у древнего холма на каменной горе. А еще – собственный страх. Никогда не было так страшно. Или было? Едва уловимый всплеск старого, полузабытого воспоминания промелькнул в мыслях, но тут же исчез.
Тихо…
И вдруг – будто судорога пробежала по холму. Земля вспухла комьями, по скалистым островкам поползли трещины, посыпались каменные осколки – обнажился вековой сланец. Гневный рык сотряс горные глубины; вместе с ним затрещали стволы деревьев у подножия – некоторые со стоном валились набок, взметая листья и вздымая к небу толстые, узловатые корни.
Потянулись долгие секунды. Казалось, все кончилось и катаклизм больше не повторится. Люди, замершие на подступах к холму, понемногу зашевелились, самые смелые осторожно поползли наверх, к месту разрушения.
И тогда гора вновь ожила. Полетели вниз валуны, осыпаясь каменной крошкой, задрожала потревоженная земля, вновь застонали деревья. Птицы, испуганно поднятые с гнезд, чертили в воздухе беспорядочные траектории, их крики слились в один тревожный гул.
Вот прорезался первый острый шип. За ним другой, третий – казалось, горный хребет решил ощетиниться частоколом копий против непрошеных гостей.
– Чудовище!!! – крикнул кто-то. – Это же чудовище!
Земля продолжала осыпаться, разлетаясь огромными пластами, вперемешку с развороченными глыбами сланца и песчаника. Остов холма все более обнажался. Солнечные лучи первыми прорвались к тайне потревоженной горы: переливаясь радужными ручейками, перед глазами зрителей невиданного действа засверкали вперемешку золотые, черные и ярко-изумрудные чешуйки.
Раз! Словно вихрь вырвалось темное, в буро-зеленых пятнах, гигантское крыло размером с небольшое футбольное поле. Два! Посыпалась земля – и громадных крыльев стала парочка. Взмах, еще один, и еще – на людей обрушился ураган. Самые смышленые успели крепко обхватить уцелевшие стволы деревьев, остальных так и понесло кувырком по луговой траве.
Но вот крылья замерли и плавно улеглись по бокам чудовища, образуя самую большую в мире походную палатку. Из-за кучи каменных обломков вынырнула исполинская, похожая на огромный воздушный шар голова: на людей уставились два ярко-красных глаза, в каждом из них словно пылало по костру. Венчали морду два длинных уса под ноздрями-колодцами. Как ни странно, взгляд образины казался осмысленным. Во всяком случае, чудище с недовольством, но не без интереса озиралось.
Послышались изумленные вскрики, сверкнула одинокая вспышка: кто-то отчаянный вспомнил, что умеет колдовать. Чудовище издало рассерженный рык и повернуло в ту сторону огромную головень. И вновь короткий рык, но уже по другому поводу: по направлению к чудищу бежала маленькая девичья фигурка. Лишь метрах в десяти от недовольной усатой морды девушка остановилась.
Рев сотряс окрестности, и несчастная – наверняка лишившаяся рассудка ведьма – подалась назад и, споткнувшись о длинный обломок каменной плиты, упала.
– Лю-у-уди!!! Опять эти лю-уди! – простонало вдруг чудовище. – Как же вы мне надоели, люди!
Девушка закричала, но по-настоящему испугаться ей не дали: чудовище подхватило ее за талию и аккуратно, но крепко зажав между острыми, как сабли, когтями, в мгновение ока перекинуло себе на спину.
Ведьма же даже не пикнула – наоборот, справившись с первым потрясением, она с любопытством разглядывала чудовище, так сказать, сверху, пользуясь недоступным для других преимуществом. На всякий случай она обхватила один из шипов ногами, справедливо полагая, что так вести переговоры с очень недовольным драконом будет надежнее. И действительно, голова поднялась к ней – глаза у чудища оказались закрытыми.